Французский квартал - Стелла Камерон

Спустя мгновение со стороны ванной донеслись рыдания. Джек удивленно обернулся и увидел пятившегося назад Дуэйна. Тот держался руками за живот, и казалось, вот-вот рухнет на пол.

— Боже, Боже… — драматически всхлипывая, причитал Дуэйн. — Он мертв! Теперь они увезут его к себе, чтобы там вспороть ему живот! Они вывернут его наизнанку, выпотрошат, как лягушку, методично записывая в журнал все свои действия и выводы…

— Присядь куда-нибудь, Дуэйн, — посоветовал полицейский и обернулся к Джеку: — Может быть, уведете его отсюда, сэр? В другую комнату?

Кивнув, Джек взял пошатывающегося Дуэйна под локоть, увел его в гостиную и, усадив в желтое кресло, налил ему коньяку.

Вслед за ними в комнату вошли Селина и Антуан. Селина почему-то остановилась в центре гостиной, а несчастный садовник сразу же забился в угол у самой двери. Джек предложил им обоим выпить, но они только молча покачали головой.

В эту минуту на лестнице снова послышались шаги, но Джеку уже было все равно, кто еще решил взглянуть на мертвого Эррола. Селина шагнула к нему навстречу и положила было ладонь ему на плечо, но тут же отдернула. Джеку захотелось схватить ее руку и прижать к своей щеке, захотелось остаться с ней наедине, приблизиться к ней… Ему часто этого хотелось, но никогда с такой силой!..

Он вздохнул и тряхнул головой, пытаясь отвязаться от наваждения. Ему стало не по себе — желание не ослабевает даже в такую минуту…

Антуан вдруг уронил голову и опять зарыдал. Его крепкое, мускулистое тело содрогалось от душившего его плача. Дуэйн тем временем вскочил с кресла и, забормотав что-то себе под нос, стал взад-вперед расхаживать по комнате. Селина переводила растерянные взгляды с одного на другого, а потом вдруг закрыла уши руками, зажмурилась и прошептала:

— Нет, я не выдержу! Джек, сделай что-нибудь!

— Скоро ты вообще уйдешь отсюда, — не очень уверенно произнес он. — Полицейские зададут тебе парочку вопросов и больше задерживать не станут.

— Мне некуда идти… — тихо сказала Селина и медленно опустилась на краешек желтого дивана.

Она машинально скрестила ноги. Неосознанно, конечно, но Джек и в этом склонен был усматривать уловку искусной соблазнительницы. Он скользнул взглядом по ее ногам… Поговаривали, что именно благодаря этим ножкам она в свое время завоевала титул «Мисс Луизиана». Естественно, это не соответствует действительности: за что-то одно такой приз не дают, пусть это даже будут самые красивые и длинные ножки на свете, или самые очаровательные глаза, или самый чувственный рот… Впрочем, многим рот Селины показался бы слишком большим…

Если рассматривать все черты лица по отдельности, то Селина Пэйн не представляла собой ничего особенного, но в совокупности они делали ее просто неотразимой!

Рыдания Антуана наконец стихли, а Дуэйн плюхнулся обратно в кресло.

Селина же решила пояснить свою последнюю реплику.

— Так ты не против, Джек? — сказала она. — Я останусь пока здесь. Тут полно работы.

Джек еще раз смерил ее оценивающим взглядом. Много работы?.. О чем она? Интересно, что ждет их впереди? Война или мир? И если война, то насколько жестокая, а если мир, то насколько приятный?..

В дверь комнаты постучали, и на пороге появилось официальное лицо в штатском и даже несколько помятом костюме.

— Детектив О'Лири, департамент полиции Нового Орлеана, — представился он. — Попрошу всех задержаться здесь еще на некоторое время. Я поговорю с каждым по отдельности. Да не волнуйтесь вы так, пустая формальность. На настоящий момент по крайней мере. Скажите, мистер Шарбоннэ, это вы переворачивали труп?

— Переворачивал?! А зачем мне было его переворачивать?

— Ладно, пока оставим. Я спросил просто так.

Куда он клонит, черт возьми? Неужели так трудно выражаться яснее?

Джек, покачав головой, подошел к двери.

— Я бы хотел, чтобы меня допросили первого, — сказал он. — Но сначала будьте так любезны, скажите, какие у вас имеются соображения по этому делу?

— Пока еще рано делать какие-либо выводы. Будем ждать результатов вскрытия.

— Вы что… — Дуэйн даже в кресле приподнялся, — сомневаетесь в том, что Эррола хватил сердечный удар?

— Возможно, это был сердечный удар, — сказал детектив О'Лири. — Медицинская экспертиза покажет. И если выяснится, что имел место приступ, то надеемся, что врачи также скажут, когда именно он произошел… Так сказать, до или после…

— До или после… чего? — уточнил Джек.

— До или после возможного убийства.

Дуэйн зло хмыкнул и стремительно подскочил к полицейскому.

— Вы хоть понимаете, что говорите, О'Лири? У человека не может быть сердечного приступа, если его перед этим убили, черт возьми!

О'Лири неторопливо вынул из кармана смятую пачку сигарет, закурил и скользнул прищуренным взглядом по лицам Дуэйна, Селины и Джека. Задержавшись глазами на последнем и выпустив кольцо дыма, он проговорил:

— А что, Дуэйн, кажется, прав?

Селине не хотелось оставаться наедине с Джеком Шарбоннэ. Он был очень странным человеком. Особенно его взгляд… Он то смотрел на нее как на пустое место, словно ничего не видя перед собой, то прожигал ее насквозь своими глазами. Вот сейчас, например, скользнул взглядом по всей ее фигуре, и она так и затрепетала…

Их уже всех по отдельности допросили и предупредили, что позже могут вызвать в участок. После этого Антуан повел полицейских во двор, к сараю, а комнаты Эррола опечатали. По дому теперь шастал полицейский фотограф.

— Ты думаешь, Эррола убили? — спросила вдруг Селина.

Джек отошел от окна. У него были усталые глаза.

— Я думаю, что этой версии придерживается полиция. Но они ошибаются.

— А если нет? — Она подняла на него несчастные глаза. — Тогда выходит, что мы уничтожили все улики, которые были на месте преступления!

— Именно так.

— Может, нам лучше им рассказать?

— И не думай даже. Слушай… мы ведь уже определились с линией поведения. Вот и придерживайся ее. Сохраняй спокойствие и держи рот на замке — все, что от тебя пока требуется.

Она покраснела от его насмешливого и злого тона. По ступенькам лестницы быстро простучали чьи-то каблучки.

— Селина? — раздался за дверью взволнованный женский голос. — Селина, ты где? Это я, мама…

Джек поморщился и опустился в кресло, где до него сидел Дуэйн.

— Только этого нам не хватало, — пробормотал он. — Второй акт пьесы, занавес поднимается…

— Не смей так говорить про мою мать! — жестко проговорила Селина, но в глубине души тоже посетовала. — Я здесь! В гостиной!