Быть или казаться - Семён Афанасьев

Ладно, разбираться с теоретической и практической грамматикой буду потом. Если этот бред и кошмар окончатся.

Второй, лапавший меня сзади за сиськи (мужские!), через секунду присоединяется к первому: всё-таки я — ранимая и хрупкая женщина.

Полезли — получите.

Я вообще тихо лежал(а) в местном арыке и никого не трогал(а).

* * *

Бойл удивлённо таращился на происходящее и не мог поверить своим глазам.

Русский, которого для профилактики (как обычно) бросили в канаву, то ли сошёл с ума, то ли…

Что "то ли", Бойл даже не сразу придумал: стало не до того.

Вначале этот дурачок как-то справился с Вином, хотя тот успел включить нейро-концентратор. Затем к Вину присоединился и его брат.

А сейчас русский, истошно визжа, дико сверкал глазами и нёсся на них.

Бойл лихорадочно зашарил по виртуальной панели боевых расширений. Похоже, на сей раз дурачка придётся валить всерьёз, а то и не скажешь, чем окончится.

Что это с ним?! И как его чморить дальше?! С него ж есть что взять…

Вообще-то, использовать боевые расширения по такому поводу было не самым лучшим решением. Если копы вдруг с какого-то перепугу всё же нарисуются, проблем могло возникнуть несоизмеримо личности внезапно взбунтовашегося дурачка.

Хотя-я-я, всё ещё принадлежащий ему двухкомнатный блок — вещь интересная.

И что это на него накатило?

Всяких проблем со здоровьем в округе хватало — что поделать, место такое. Но вот чтобы у кого-то сорвало крышу и психику, такого Бойл ещё не слышал.

Пока он раздумывал, Роджер, вроде как чем-то раньше занимавшийся, не спасовал, в отличие от прочих.

Двинувшись навстречу русскому, он даже успел выбросить по очереди левый и правый кулаки, желая восстановить статус-кво.

А вот русского словно подменили. Бойл удивлялся, злился, недоумевал в растерянности — но не мог не признать, что славянин отчасти шокировал их неожиданной метаморфозой.

Кулаки Роджера поразили воздух. Чуть более высокий русский как-будто протанцевал странное па вперёд-назад — а его левый кулак угодил противнику в лицо, поверх рук самого Роджера. Что интересно, рухнул последний, как подкошенный.

— Что делаем?! — Макс, нервно оглядываясь на бригадира, откровенно ждал команды, поскольку не горел желанием драться с абсолютно новым противником.

Да, этот Виктор со странной фамилией Щукин как-будто в одну минуту перестал быть прежним собой.

— Эй, не горячись! — не дождавшись команды шефа, Вилли так и вовсе поднял руки вверх, призывая ещё недавнего рохлю к переговорам.

А ведь ты только что потерял бригаду, мысленно сказал себе Бойл. По крайней мере, полагаться на них дальше нельзя.

И дело даже не в физическом проигрыше: сброд с таким моральным духом недорого стоит.

Просто как только слухи об их проигрыше слюнтяю-одиночке дойдут до Уркидеса, тот автоматически снимет с зарплаты их всех, кроме него самого.

Бл*… И надо ли было так уж сильно цепляться за идею отжать жилой блок у славянина? С другой стороны, мимо тоже не пройдёшь: нет ты, так другие. А территория-то твоя.

Пока Бойл отстраненно рассуждал, русский переступил через Роджера и с чумным взглядом направился к ним.

Последние сомнения рассосались сами собой:

— Втроём, давайте! — бригадир, плюнув на возможные последствия, расшарил личный концентратор и поделился боевыми приложениями с оставшейся на ногах парой.

Режим сетки — не лучший вариант, но вполне рабочий. По крайней мере, против такого, как Щукин.

Парни, за секунду осваиваясь с новыми ощущениями, подпрыгнули и встряхнули в воздухе руками-ногами.

— Да ну нах*й, — неожиданно прорезался долбаный русский.

После чего резко развернулся (как будто сам был на нейро-усилении) и припустил бегом от них.

Бойл, Макс и Вилли, удивлённо переглянувшись, практически молча махнули за ним.

Происходившее было настолько странным, что подвели их именно рабочие рефлексы. Когда они, наддав скорости и свернув за угол, рассчитывали выскочить на прямую (там догнать русского было бы вопросом минуты), они дружно врезались в перегородивший тротуар патрульный мобиль копов.

— Бля-я-я… — простонал бригадир, лихорадочно выходя из боевого режима.

Поскольку напарники этого расширения законопослушно не имели и висели сейчас на его концентраторе, они вообще попадали на дорожное покрытие, как кегли — из-за его резкого отключения.

Патруль, как назло, был усиленным: один полицейский, не отвлекаясь на разбирательство, уже предсказуемо паковал русского. Видимо, тот выскочил на них так неожиданно, что врезался в кого-то.

Трое других, моментально сориентировавшись, взяли на прицел Бойла, расходясь дугой, чтобы не закрывать друг другу сектора.

Чёрт. Надо же так вляпаться. Страшно представить, что скажет Уркидес. Теперь без него точно не отмазаться.

— Обнаружена незаконная работа специфических программ нейро-концентратора! — забормотал датчик на поясе одного из копов. — Внимание! Обнаружена незаконная работа специфических программ нейро-концентратора!..

Понятно, что выйти из режима полностью бригадир не успел. Да и не отбивающие дупля соратники по борьбе, мусорными пакетами валяющиеся на асфальте, красноречиво подтверждали правоту полицейской говорилки.

— Э-э, может, как-нибудь разойдёмся? — на всякий случай предложил Бойл. — Отблагодарю по-взрослому.

Копы, как назло, договариваться были не склонны.

Ещё через минуту он, Макс и Вилли ехали в полицейский участок в отсеке для транспортировки задержанных. Частично со случившимся его примирял русский, которого тащили туда же, в соседней клетке.

* * *

Виктория Абилхакимова, врач-интерн, 7 курс медицинского университета имени Асфендиярова.

Долбаный треш и угар. Как-то это всё тухло и выглядит, и ощущается.

Начать с того, что местные аборигены могут движением бровей менять собственный мышечный тонус.

Даже не так, бред несу… Об их реальном тонусе могу только догадываться, хотя спортивный опыт и говорит, что не ошибаюсь даже сквозь одежду.

Мышечная производительность местных может быть произвольно увеличена, а здесь начинается самое интересное: усилиться они могут независимо от тонуса их мышц, вот.

Говоря простым языком, это как если школьник по щучьему велению на время получает мышечный корсет чемпиона мира.

Не будь я врачом и не имей одновременно спортивного опыта — вывод был бы не так очевиден. Однако некоторую практику работы с человеческим телом (в обеих ипостасях) не пропьёшь и не потеряешь.