Книги онлайн и без регистрации » Романы » 17 оргазмов весны. Маша Онегина - Михаил Камалеев

17 оргазмов весны. Маша Онегина - Михаил Камалеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
Перейти на страницу:

– Наверное, просто начиналась какая-нибудь катастрофа или война, и все хотели уехать в какие-нибудь убежища… Или, я не знаю, бункеры, – рассуждала вслух Настя. Почему-то ее очень впечатлил мой рассказ, теперь она сосредоточенно курила и, казалось, напряженно думала.

Мы немного поговорили о том, что каждый из нас стал бы делать, если бы началась такая же невероятная паника, как в голливудских фильмах-катастрофах. Настя сказала, что она бы не делала ничего – просто сидела и ждала, что будет дальше. Про себя я ей отчаянно не верил, но вслух сказать это не решился.

– Приехали, – хриплым басом известил нас таксист.

Я случайно поймал его взгляд в отражении зеркала заднего вида. Мне показалось, что его злобное раздражение вот-вот превратится во вполне реальные физические действия. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.

Он взял у меня деньги с таким выражением лица, какое бывает у уставшей от жизни матери многодетного семейства, убирающей блевотину за пьяным скотиной-мужем. Когда ей противно, обидно, но ничего лучше у нее в жизни попросту нет.

@@@

Алешка – мой лучший друг и самый известный в нашем городе гей. Настолько известный, что правду о нем знают даже мои родители. Все благодаря Вите, точнее ее умению в самый неподходящий момент завести разговор на пикантные темы. И если раньше Алешка был просто моим одноклассником, с которым мы в детстве целыми днями гоняли мяч во дворе или исследовали закоулки окрестных чердаков и подвалов, то теперь мой папочка называл его не иначе как «твой пидорок». Иногда, выпив за ужином чуть больше положенного, отец смотрел на меня, прищурив свои и так не особо широкие глаза, и говорил: «Надо бы тебя к проктологу сводить. Узнать надо – может, ты сам уже давно заднеприводный, как этот твой пидорок, а?»

Он очень долго не мог успокоиться, когда я снял квартиру и начал жить отдельно. Впрочем, эти его нелепые подозрения меня не раздражали и не обижали, а скорее веселили и были весьма популярной темой для обсуждения с приятелями во время вечеринок.

Два года назад Алешкины родители погибли в чудовищной автокатастрофе где-то под Самарой. Его отец был достаточно успешным бизнесменом, владел сетью автомоек в городе и огромным торговым центром в нашем спальном районе. После его смерти вся родительская собственность, включая доли в бизнесе, была поделена между Алешкой и его старшим братом.

Алешкин брат, очень тяжело пережив смерть родителей, с какой-то необузданной энергией взялся за управление отцовским наследством. Он невероятно быстро стал полноценной заменой отца и заслужил большой авторитет и уважение со стороны партнеров и даже конкурентов.

Алешка же, с превеликим облегчением передавший свой пакет акций под управление брата, остался самым главным богемным тусовщиком в городе. Он постоянно устраивал какие-то невероятные вечеринки, выставки андеграундных художников, уличные флешмобы и провокационные спектакли.

Сегодняшняя вечеринка обещала стать самым грандиозным и дорогим клубным событием города за всю историю его существования. Специально для этого были привезены какие-то чрезвычайно модные диджеи [я совсем-совсем в этом не разбираюсь] из клубов Москвы, Милана и Лондона, а ведущим вечера назначен Павел Воля. Собственно, он и был первым человеком, которого мы увидели.

Это невероятно тощее существо стояло недалеко от входа в клуб и очень нервно общалось с кем-то по телефону. Настя достала сигарету, подмигнула мне и своей фирменной наглой походкой направилась прямиком к нему. На ходу она обернулась и крикнула: «Не теряйся! Я скоро к тебе приду!»

Интересно, с каких пор мы стали близкими друзьями?

Я позвонил Алешке, выяснил, где он находится, и через пару минут уже почти лежал на бесконечно мягком диване в чиллауте с коктейлем в руках. Вокруг толпились какие-то люди, которых я либо не знал совсем, либо знал очень поверхностно. Алешка разрывался между гостями, артистами и ответами на телефонные звонки. На меня у него совершенно не было времени.

И вдруг мне стало очень грустно. Я вспомнил, как в детстве мы праздновали наши дни рождения – дома, за столом, на котором обязательно стоял приготовленный мамой торт, кока-кола и вазочки с мороженым. Как мы разрывали хлопушки, жгли бенгальские огни и все вместе задували свечи. Как родители заставляли нас устраивать чаепития в школе, угощать своих одноклассников печеньем и конфетами.

Мне очень хотелось встать и потихонечку исчезнуть, поехать к Лере, сидеть на ее кухне в полной темноте, курить, пить вино, ждать, когда она вернется, и грустить.

Я никак не могу это объяснить, но почему-то состояние вот такой грусти в одиночестве мне нравится гораздо больше, чем какие-либо другие настроения. При этом нет никаких угрызений совести, чувства вины или сожаления о чем-то. Просто грустно. Наверное, я слишком часто слушаю Radiohead.

– Если ты сейчас выйдешь из чиллаута – тебе пиздец! – я не заметил, как подошла Настя.

Видимо, выражение моего лица было особенно глупым, потому что она очень заразительно рассмеялась.

– Там Вита пришла. Она злая – не передать! У нее такой вот фиговины нет, она не может сюда попасть, – отсмеявшись, пояснила Настя [нам при входе как особым гостям выдали специальные браслеты – пропуск в чиллаут].

– И что мне делать?

Я совершенно искренне не знал, как поступить в этой ситуации. Видеться с Витой абсолютно не хотелось, меньше чем за сутки она вдруг стала далеким-далеким прошлым, чем-то вроде названия детского сада, в который я ходил в детстве. Никаких эмоций, просто малозначительный факт биографии.

– Да ничего не делай. Забей.

Впрочем, из чиллаута можно было не выходить вовсе – здесь был отдельный бар, а на огромной плазменной панели показывалось все, что происходило в основном зале. Насколько я понял, Настя тоже не особо стремилась отсюда уйти, поэтому мы сидели рядом, пили коктейли, здоровались с изредка подходившими к нам знакомыми и разговаривали.

– Ты давно знаешь Леру? – наконец-то я решился задать этот вопрос.

– Ха-ха-ха! Я ждала, когда же ты спросишь об этом!

Настя не стала меня долго мучить и рассказала все, что знала о Лере и ее семье. Оказалось, Настя и Рита [Лерина сестра] учились вместе в университете. Правда, Риту отчислили после четвертого курса, но это не помешало им общаться и дальше. В общем, Настя знала даже больше того, что требовалось мне.

– Ты знаешь, у них отец был какой-то суперчувак в местном ФСБ. Подполковник. Он погиб года четыре назад, его убили в перестрелке. Они сами толком не знают что и как, у него всегда все засекречено было. Ритка говорит, он постоянно отшучивался, когда они его про работу спрашивали.

Настя вообще не переставала курить. Мне кажется, она только за то время, что мы были вместе сегодня, выкурила не меньше пачки.

– После его смерти у них как-то все очень плохо стало. Рита забросила университет, у Леры была жуткая депрессия, а мама у них вообще… Поначалу потихонечку с ума начала сходить, чудила – хвостики себе на голове заплетала, бантики, красилась как малолетка, голая по пляжу ходила. В общем, много чего. Потом пить еще стала. Буянила, когда напивалась. Посуду била, мебель с балкона выкидывала. А потом отравилась.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?