Поцелуй Мистраля - Лорел Гамильтон

Он содрогнулся всем телом, и синие завитки будто потянулиего ко мне, словно веревки - все ниже, ниже… В глазах у него читался протест,мышцы мощно напряглись, сопротивляясь, - и только когда он оказался на полу, однойтолько силой рук удерживая голову выше моего лица, только тогда выражение глазизменилось. У меня на глазах эта жуткая штормовая зелень сменилась синевойчисто умытого летнего неба. Я и не подозревала, что глаза у него бывают такимисиними.

Я успела заметить, как синяя линия обозначила зигзаг молнииу него на щеке, а потом он наклонился слишком низко. Его губы накрыли мои, и явпервые в жизни поцеловала Мистраля.

Он целовал меня так, словно пил воздух из моего рта, словно,прервись наш поцелуй, его ждала бы смерть. Руки у него скользнули ниже, и когдаон обхватил мои груди, он зарычал от нетерпения, едва ли не болезненного.

Именно этот момент выбрал Аблойк, чтобы напомнить, что комне прикасается не одна пара губ. Языком, губами, даже - совсем чуть-чуть -зубами он впился мне между ног, заставив стонать от нетерпения прямо в губыМистраля. Мистраль застонал в ответ - от боли и страсти одновременно, будтожелание так его захватило, что причиняло боль. Рука сжалась у меня на груди,жестко до боли, но эта боль только обострила наслаждение, и я содрогнулась подих губами, впиваясь ртом в Мистраля, подаваясь бедрами к Аблойку.

И мир уплыл.

В первый миг я подумала, что это мое воображение виновато,моя страсть. Но пропитанный медом мех исчез из-под моей спины, куда-то деласьлипкая лужа. Я лежала на сухих обломках веток, царапавших мне кожу.

От неожиданности мы все забыли о поцелуях. Вокруг былотемно, свет исходил только от наших сияющих тел. От светящихся цветных линий,по-прежнему украшавших кожу всех стражей, попавших в медовую лужу. В этомсиянии я разглядела засохшие растения. Поломанные, мертвые.

Мы были в заброшенных садах. В тех когда-то волшебныхподземных краях, где по преданиям светили свои солнце и луна, шли дожди и дулветер. Но мне ничего такого видеть не случалось. Магия сидхе ослабела задолгодо моего рождения. Сады погибли, а небо над головой стало унылым серым камнем.

Кто- то воскликнул: «Но как?…». И тут цветные линиивспыхнули посреди тьмы ярким огнем -алые, неоново-синие, изумрудно-зеленые. Этовызвало новую волну вскриков из темноты, и заставило Аблойка вернуться кпрерванному занятию. Губы Мистраля впились в мои, руки нетерпеливо по мнескользили. Ловушка была медовой, и все же оставалась ловушкой. Ловушка,поставленная не убийцей, не врагом, а просто силой, которой не было дела донаших желаний. Нас поймала магия волшебной страны, и нам не освободиться, покаона не получит, что хочет. Мне хотелось испугаться, но даже это не получалось.Ничего не было - только ощущение мужских тел на мне и мертвой земли подо мной.

Язык Аблойка долгими, уверенными нажатиями обводил вход,потом прикасался сверху и опять спускался вниз. Мистраль ласкал мне грудь также, как целовался: словно его рукам меня было мало, словно трогать меня -главное, что нужно в жизни. Он покатал в пальцах мои соски и наконец оторвалсяот губ - чтобы ласкать груди не только руками. Он вобрал в рот столько моейгруди, сколько мог - словно съесть хотел, - и сосал ее все сильней, пока я неощутила нажатие зубов.

Аблойк перешел к тому замечательному местечку вверху и водилязыком по нему и вокруг. Зубы Мистраля нажали осторожно, он ждал, что я егоостановлю - но я молчала. Ощущение уверенного и нежного языка Аблойка между ногв соединении с неумолимым, все плотней сжимающимся ртом Мистраля на груди быловеликолепно.

Кожу обдувал легкий ветерок. Ветер бросал на меня прядиволос Мистраля, выпутывая их из длинного хвоста. Зубы надавливали все сильней.Мистраль сминал зубами мою грудь, и это было здорово. Язык Аблойка все быстрейсновал все по той же замечательной точке.

Ветер подул сильнее, сбрасывая на нас сухую листву.

Мистраль едва не прокусил мне грудь, и стало больно. Ясобралась сказать ему, чтобы он прекратил, но тут Аблойк лизнул еще раз -именно тот раз, что был мне нужен. Я завопила, шаря руками по сторонам - за чтобы схватиться, - а язык и губы Аблойка довершали дело, усиливая оргазм.

Я схватилась за Мистраля, впилась ногтями в его голые локти;но лишь когда я попыталась вцепиться ему в бедро, он перехватил мое запястье.Ему пришлось выпустить мою грудь из плена, чтобы схватить меня за руки. Оберуки он прижал к жесткой земле, а я орала и билась, стараясь дотянуться до негоногтями и зубами. Он не давался и нависал надо мной, вжимая мои запястья вземлю; в глазах у него мелькал свет. Последнее, что я увидела перед тем, какАблойк вынудил меня бешено замотать головой, сопротивляясь наслаждению, - этоглаза Мистраля, брызжущие молниями такими яркими, что от них на моей светящейсякоже плясали тени.

Пальцы Аблойка вонзились мне в бедра, удерживая на месте, недавая отстраниться. Мне было так хорошо, что я боялась потерять рассудок, еслион не остановится. Так хорошо, что я хотела, чтобы он остановился - и чтобыникогда не останавливался.

Ветер подул еще. Сухие одревесневшие лозы трещали от егонапора, и деревья протестующе скрипели: их мертвые ветви не выдерживали порывовветра. Цветные линии, исходящие из Аблойка - красные, синие и зеленые, - ответра вспыхнули ярче, все больше и больше разгораясь. Может, потому что цветабыли так ярки, они не столько гнали тьму прочь, сколько придавали ей сияние -словно бездонная ночь, подсвеченная неоновыми огнями.

Аблойк отпустил мои ноги, и в тот же миг огни чуть померкли.Он поднялся на колени и принялся развязывать шнуровку бриджей. Его современногопокроя одежда не пережила последнего покушения на меня, а у него, как и убольшинства тех, кто редко покидал волшебную страну, не так много было вещей намолниях или металлических пуговицах.

Я открыла рот, чтобы сказать: «Нет», потому что он меня неспросил, и потому что магия поутихла. Я уже могла думать, оргазм словнопрочистил мне мозги.

Мне надо было как можно чаще заниматься сексом, потому чтоесли я не забеременею в самом скором времени, я не только не стану королевой,но и просто не выживу. Если мой кузен Сель заведет ребенка раньше, чем я,королем станет он - и убьет меня и всех, кто мне верен. Стимул для траха, скоторым не сравнится никакой афродизиак.

Но в спину мне упиралось что-то острое, и еще там и сям повсему телу что-то кололо. Обломки веток кололи и царапали мне кожу. Я этого незамечала, пока не ушел оргазм и не улетучились эндорфины. Последействия почтине было, только взрывной оргазм, а потом сразу вернулась чувствительность к малейшимнеудобствам. Если Аблойк рассчитывает на миссионерскую позицию, нам нужноодеяло.

Не похоже на меня - так быстро терять интерес. Если Аблойктак же владеет другими частями своего тела, как губами и языком, то я хотела быс ним переспать - хотя бы ради одного наслаждения. Так почему же вдруг мнехочется встать с земли, а губы уже сложились в слово «Нет»?