Флирт в Севилье - Чингиз Абдуллаев

— Да, вместе с двумя девушками семь. Они и должнылететь в Испанию.

— И все работают у вас?

— Не все. Режиссер и оператор приглашены к намспециально для работы в Испании. Но их я знаю уже несколько лет. Вернее, знаюрежиссера Круминьша. Оператора знаю не столь хорошо, но говорят, что онпрофессионал. Коммерческий директор работает у нас уже шесть лет. Гример,кажется, три или четыре года. Все данные есть на вашей дискете.

— Мне хотелось узнать ваше мнение, — сказалДронго. — Вы можете охарактеризовать каждого из них?

— Конечно, я расскажу о каждом. Режиссер Круминьш —достаточно известный в Латвии человек. Снял несколько десятков роликов, клипов,различных телевизионных и документальных фильмов. Ему пятьдесят шесть лет. Онразведен, у него взрослая дочь. Круминьш немного меланхолик, неразговорчив,даже несколько угрюм. Но хороший режиссер. Он умеет работать, а это самоеглавное. Некоторые его фильмы получили призы на международных конкурсах.

— Следующий, — разрешил Дронго.

— Оператор Эуген Меднис. Он раньше был баскетболистом.Работает оператором с тех пор, как получил серьезную травму колена и решилпереквалифицироваться. Для баскетболиста у него был не очень подходящий рост,кажется, метр девяносто два, но он подавал большие надежды. Его даже хотелипригласить в Америку, но все так глупо закончилось. Он повредил колено, и сбаскетболом было покончено. Поэтому он стал оператором. Работает очень неплохо,официально числится на одном из наших частных каналов. Кстати, церемониюконкурса и отбора девушек тоже снимал Меднис. И в прошлом году он тоже работалс нашей группой.

— Вы остались довольны его работой?

— Разумеется, иначе мы не доверили бы ему еще разработать с нашими моделями. Он старается учиться. Правда, производит не всегдаприятное впечатление.

— Почему?

— Довольно замкнутый человек, — пояснилЗитманис, — и с людьми сходится трудно.

— Кто еще?

— Рута Юльевна Озолинь работает со мной больше шестилет. Кандидат психологических наук. Успела защитить диссертацию еще в бывшемСоветском Союзе в восемьдесят восьмом году. Ей сорок три года. До того какперейти к нам, работала консультантом в нескольких коммерческих фирмах. Оченьцелеустремленная, деловая, умная женщина. Можно сказать, она моя правая рука.Во всех вопросах я полагаюсь только на нее. Еще она и хороший коммерсант.

— Вам повезло, — улыбнулся Дронго. — Ктоследующий?

— Лилия Омельченко, наш гример. Работает вкосметической фирме «Фауна», и мы часто приглашаем ее для работы с моделями.Она знает свое дело. Открытая, дружелюбная, веселая женщина. Поэтому мы решили,что она поедет в Испанию. Вот все, кто там был.

— Нет, не все, — возразил Дронго, — вы еще нерассказали про вашего помощника Балодиса и про девушек, которые принималиучастие в вашем конкурсе.

— Да, конечно, — смутился Зитманис, — но проБалодиса я уже говорил. Он у нас нечто вроде руководителя службы безопасности.Когда бывает нужно, мы вызываем из частного агентства еще несколько охранниковдля обеспечения порядка. Заодно Балодис помогает мне проверять состояние дел нашихподопечных и заказчиков. В рекламном бизнесе нужно быть очень осторожным, можнонарваться на фирмы с сомнительной репутацией, а мы не можем себе позволитьработать с подобными компаниями. Балодис аккуратен и исполнителен. Что касаетсядевушек, то их я знаю совсем немного. Вернее, вообще не знаю ничего, кромеданных, указанных в нашей дискете. У Доколиной нет отца. Он был военным и,кажется, погиб на границе лет двенадцать назад. У Ингеборы отец работает впорту, а мать преподает в институте, а у Ингрид отчим — чиновник, а матьвозглавляет косметическую фирму.

Дронго просмотрел все, что относилось к биографиям девушек.Затем вернулся к биографиям других членов группы.

— Здесь сказано, что мать Ингрид руководиткосметической фирмой «Фауна», — заметил Дронго. — Это совпадение иливы намеренно оставили эти данные?

— Не совпадение, — ответил Зитманис.

— Интересно, — пробормотал Дронго, — значит,Лилия Омельченко работает в косметической фирме, которую возглавляет матьИнгрид.

— Правильно, — спокойно согласилсяЗитманис, — мы часто работаем именно с этой фирмой. Лучшей в Риге.

— Может, поэтому ее дочь заняла первое место? —нахмурился Дронго. — И вы не хотели говорить мне об этом. А Омельченкоработает у вас бесплатно?

— Конечно, нет. Вы думаете, нас купили? Нет, нет. Онаполучает деньги, и вообще мать Ингрид не имела отношения к нашему конкурсу. НоРига небольшой город. Это не Москва. У нас все знают друг друга. И я не могуисключить, что Ингрид набрала лишние очки в том числе и потому, что у нее такиевлиятельные родители.

— Простите, — сказал Дронго. Он продолжалразговаривать со своим гостем и одновременно читал появлявшуюся на мониторекомпьютера информацию. — Здесь ничего не сказано об отце Ингрид.

— Отец у нее погиб десять лет назад, — объяснилЗитманис, — кажется, в автомобильной катастрофе. Я говорил об отчиме.

— Кто ее отчим? — быстро спросил Дронго. —Здесь не указано место его работы. Вы сказали, что он всего лишь чиновник. Агде он работает?

— В кабинете министров, — пояснил Зитманис, —он достаточно известный политический деятель и женат вторым браком на материИнгрид.

— Теперь ясно. Ингрид была просто «обречена» на первоеместо. И именно она получила письмо с угрозами.

— Да. И мне с большим трудом удалось уговорить ее матьдать разрешение на выезд дочери в Испанию. Они, разумеется, напуганы. И мать, иотчим. И не хотели отпускать дочь. Но если Ингрид не поедет, съемки будутсорваны.

— Она красивая, — кивнул Дронго, взглянув нафотографию девушки. — Этот темный цвет волос ее или она перекрасилась?

— Ее, — улыбнулся Зитманис, — она оченькрасивая девушка. Вместе с блондинкой Доколиной она будет смотреться достаточноэффектно. Ингебора тоже блондинка. Все получилось так некстати.

— Ей кто-нибудь угрожал?

— Нет. Нет, нет. Я навещал ее в больнице. Мы были вместес Ионасом и долго с ней разговаривали. Следователь запретил нам беспокоитьдевушку, но я обязан был узнать, что именно произошло. Считал это своим долгом,если хотите. Но ничего нового нам узнать не удалось. Она не успела рассмотретьлицо нападавшего. Заметила только его темный плащ.

— Вы сказали, что у нее был друг, которого в тот деньне было в Риге.

— Его проверяли. Если вы считаете, что у него был мотивдля совершения преступления, то ошибаетесь. Они любят друг друга. Парень чуть сума не сошел от горя. Нужно было видеть палату, где лежит Ингебора. Она вся вцветах. Он дежурит в больнице сутки напролет и уже успел сделать ейпредложение. В наше время такая любовь бывает не часто, — прибавилЗитманис, чуть подумав.