Крылья - Мария Герус

– Мы не пособники! – весело заявил Варка, с глубоким интересом рассматривая пищали. Видеть эту штуку так близко ему еще не приходилось.

– Лично я в полном восторге, – внезапно подал голос Крыса, – городу давно нужна твердая рука.

Это сообщение сопровождалось такой драконьей улыбкой, что не привыкшие к доброму Мастеру версификации пришельцы дрогнули. Пищали слегка опустились, и даже восторженный юноша подался назад.

– Стало быть, – надменно вопросил он, – вы проследите, чтобы ваши подопечные последовали за нами добровольно? Это в интересах города.

– Безусловно, – с полной готовностью отозвался Крыса и одарил класс своим коронным взглядом поверх голов. Головы покорно опустились.

Ланке вдруг стало страшно. Так страшно, что ноги прилипли к полу. В позвоночник тут же уперся твердый палец Крысы и чувствительно подтолкнул вперед. Пришлось двигаться. Утешением могло служить только то, что в дверях замешкавшийся Крыса сам получил по узкой прямой спине, только уже не пальчиком, а прикладом.

* * *

Они побрели по Белому коридору, по белоснежному мраморному полу, мимо беленых стен и глубоких арочных окон, полных мягкого сияния. Все было как всегда, но спереди шли солдаты и солдаты дышали в спину. Потом они долго спускались по белейшей мраморной лестнице парадного входа. Лестница славилась отличными перилами, скользкими и широкими. Съезжать с них было категорически запрещено лично Главным мастером.

Внизу, у выхода, обнаружился и сам Главный мастер. Он стоял, прислонившись к могучим дверным створкам, сплошь покрытым золоченой резьбой. Стоял так, будто рассчитывал остановить эту вооруженную толпу. Великолепные седины, украшенные пышным хвостом средней длины, съехали на сторону, так что все желающие могли наконец убедиться – это действительно парик. Парик был испачкан кровью, по лицу Главного мастера, заливая глаза, тянулись красные струйки.

– Не надо… – беспомощно всхлипнув, выговорил он, слепо вытянув вперед пухлые слабые руки, – не надо. Разве вы не видите… Это же дети…

– Государственные интересы требуют… – набрав в грудь побольше воздуха, начал было восторженный юноша, но в этот момент один из его соратников, не вступая в долгие споры, просто двинул Главного мастера локтем в грудь. Тот отлетел в сторону, удержался на ногах, схватившись за перила, и осел вниз, жалобно, по-заячьи вскрикнув: «Лунь, вы же обещали… помните, вы…» Что именно обещал ему Мастер версификации господин Лунь по прозвищу Крыса, так и осталось невыясненным.

Снаружи царила золотая пора середины октября. Ясное ярко-синее небо накрыло город сияющим куполом. Крепко пригревало полуденное солнце. Прохладный ветерок приятно щекотал кожу. По ветру медленно плыли пушинки чертополоха и тонкая осенняя паутина.

На теплых ступеньках парадного входа на солнышке грелись еще шестеро вооруженных людей и две крупные, гладкие, голенастые собаки. Фамка пригляделась к ним, и ее пробрал озноб. Прежде она такого не видела, но слухов в Норах ходило достаточно. Верхним чутьем обитателя трущоб Хелена Фам поняла: надо срочно спасаться.

Окруженный ухмыляющимися конвоирами класс двинулся по неровному зеленоватому булыжнику Цыплячьей улицы. Фамка ловко проскользнула за спинами одноклассников и пристроилась рядом с младшим Бобром.

– Яник, – тихонько позвала она, глядя под ноги.

– Чего тебе, мелкая? – так же тихо отозвался здоровенный Яник. Голова Фамки пришлась где-то на уровне его локтя.

– Отпусти меня.

– Ишь чего захотела. Мелкая, а наглая.

– Ты же знаешь, с нас взять нечего.

– Эт точно. Если и есть голь перекатная, так это ты и мамашка твоя.

– Ну так отпусти. Я вам отработаю. Продать там чего… или на стреме постоять…

– Не, с этим все, – тихо, но решительно сообщил Яник, – теперь мы того… королевская гвардия.

– Платят, что ли, много? – удивилась Фамка.

– Не столько платят, сколько сами берем, – хмыкнув, разъяснил Яник.

– А-а-а, – понимающе протянула Фамка, – так отпустишь?

– Не, не могу.

– Мать с ума сойдет, если я к вечеру не вернусь.

– Авось обойдется. Я к тебе, мелкая, всей душой. Я ж тебя с детства знаю. Но не могу. Государственные интересы, сечешь?

– Нет.

– Пришьют меня, если приказ нарушу, – почти неслышно зашептал Яник. – Круговая порука у нас, сечешь? Собачкам отдадут и все дела. Хорошо, если мертвого, а не живого. У Его Величества таких собачек штук десять, не меньше.

– Почему они его слушаются? Чем он им платит? – совсем тихо прошептала Фамка. – Ведь это же…

В ответ Яник многозначительно надулся и ускорил шаг, давая понять, что разговор окончен. Фамка съежилась, нырнула поглубже в толпу одноклассников и спряталась за широкую Илкину спину. Илка шагал уверенно, дурные предчувствия его не тревожили. Пусть другие трясутся. А ему бояться нечего. Отец наверняка все устроит. Здесь явное недоразумение. А если деньги нужны – так отец достанет. Заплатит этому отребью сколько надо. Так что трястись нечего, пускай убогая Фамка трясется. За нее-то и гроша ломаного никто не даст. А пищали у них хороши. Никогда раньше таких не видел. Из Загорья привезли, не иначе. Заряжаются, конечно, с дула. Ara, a вон туда сыплем порох. Эх, стрельнуть бы…

«Эх, стрельнуть бы из такой, – азартно размышлял Варка, – далеко бьет, наверное. Во-он тот флюгер наверняка достанет… Или вон ту ворону. Ишь, разоралась. Ахнуть бы сейчас… Заткнулась бы как миленькая…»

Ворона гуляла по карнизу Синего дома. Потом они миновали Дом с Кошками, дымоходы которого сверху прикрывали жестяные черные кошки. За ним – Дом с Ракушками с рядом белых раковин по веселенькому желтому фасаду. За ним виднелась блестящая новая крыша и розовый голубок на высоком фронтоне дома, в котором обитал Ланкин отец, командир городской гвардии полковник Град со своим семейством.

Варка мог не глядя перечислить все дома на Цыплячьей улице, красивейшей и приятнейшей улице Гнезд – самой респектабельной части города. Его собственный дом находился тут же, в Гнездах, в пяти минутах ходьбы, в Садовом тупике, который и вправду упирался в стену Садов. Но к Садам наместника вели почти все здешние улицы. Вот и на Цыплячьей дома с правой стороны внезапно заканчивались.

Улица плавно огибала крутой склон, покрытый боярышником и ежевикой, буйно разросшимися под стеной Садов. Все это было ярким: красные ягоды, желтые резные листья, лиловые кусты ежевики. На припеке мирно трещали кузнечики. Через стену перевешивались золотистые ветки деревьев и длинные плети мелких осенних роз. Нагретые солнцем, они пахли просто упоительно.

Тут Варка стал подумывать о побеге. Не то чтобы он испугался. Просто случай был уж очень подходящий. Нырнуть под руку ближайшего конвоира и добежать до стены проще простого. Они и опомниться не успеют. Правда, могут подстрелить на стене. Она высокая, одним прыжком не перемахнешь. Но Варка знал подходящее место. Там стена поворачивала, на углу был маленький выступ, должно быть, ниша для калитки. Калитку давно замуровали, но как раз в этом углублении стена была немного ниже.