Ворованные звезды - Анна Мистунина

Марина улыбнулась.

— Нет, спасибо. Чай, может быть…

— Тогда я вас угощу кицем. Пробовали?

— Нет.

— Самый популярный напиток Ассокты.

В ожидании заказа Марина разглядывала своего нового знакомого: высокий, широкоплечий, на вид лет двадцать пять — тридцать. Русые волосы темнее, чем у Мишки, черты твердые, уверенные. Мишка проигрывает по всем статьям… Она резко одернула себя: что за мысли? Спросила, чтобы заполнить паузу:

— Итак? Какая же тут хитрость?

Андрей озадаченно улыбнулся.

— Я мог бы повторить этот фокус. А вот вы — нет.

— Почему?

— Я — пилот «Звездного Моста». Скрытые способности моего подсознания искусственно увеличены в миллион раз. Мозг пилота, подключенный к компьютеру, выносит корабль за пределы материальной Вселенной. И возвращает обратно. Иначе полет до Хотоса занял бы тысячи лет. Перебросить на несколько метров маленький шарик — для меня детская забава.

Удивительно, как спокойно Андрей признавал себя мутантом. Марина вспомнила бродячие сплетни о пилотах — ее передернуло.

— И часто вы так развлекаетесь?

Он покачал головой.

— Никогда. Это нарушение правил Компании. Наказание будет… неприятным.

— Но мальчик — не пилот.

— Нет.

— У него могут как-то проявиться ваши способности? Такая… — она проглотила слово «мутация», — случайность?

— Невозможно. Требуется специальная терапия, провести ее может только «Звездный Мост». Это самый охраняемый секрет в Галактике. Догадываетесь почему?

Марина кивнула. Принесли киц — ярко-зеленую жидкость в высоком бокале.

— Но ведь раньше, до Контакта, у людей бывали странные способности. Телепатия, телекинез… Без всякой терапии. И, наверное, не только на Земле. Разве нельзя допустить случайный прорыв?

— Наверное, вы правы. Будь мальчик землянином, я бы сказал «надеюсь». А так — надеюсь, он может двигать только шарики.

Марина молча согласилась. Все люди братья. Плохо, если ваши братья оказываются сильнее вас.

Поднесла к лицу неожиданно холодный бокал. Андрей улыбнулся.

— Но ведь это… — Марина поперхнулась.

— Анис? Только на первый взгляд. Подождите немного.

Она сделала четыре глотка, прежде чем появился эффект. «В голове прояснилось» — это очень слабо сказано. «В голове взорвалось прояснение»? Опять не то.

— Невероятно, — выдохнула Марина.

— Это называют опьянением наоборот.

— Нет, здесь больше. — Она с силой потерла виски. — Кажется, я могу читать мысли! И видеть сквозь стены…

«И сквозь одежду, наверно, тоже. Интересно, сколько любителей кица разглядывают сейчас меня?»

— Это иллюзия, — успокаивающе сказал Андрей. — Скоро пройдет.

— Хорошо, потому что долго я не выдержу.

— Долго и не надо. Киц вызывает привыкание.

— Это наркотик?

— Официально — нет.

Марина постаралась сдержать раздражение, но Андрей понял. Огорченно поднял ладони.

— Марина, извините! Я должен был предупредить!

— Все в порядке.

Она отставила бокал, попыталась улыбнуться. Может быть, в «Звездном Мосте» принято так шутить с новичками?

— Это правда популярный напиток, — все еще виновато сказал Андрей.

— Все в порядке, — повторила Марина. — Я еще не привыкла к…

Она выразительно посмотрела вокруг: «не наркотик» киц, тройки влюбленных, работники корабля, заигрывающие с амазонками. Андрей проследил за ее взглядом.

— Эти двое новички, первый полет. Их ждет разочарование: у луканок строгие правила морали. И тяжелые кулаки.

— Тогда почему вы их не предупредите?

— Не принято, — улыбнулся Андрей.

— А наливать новичкам киц — принято?

Он кивнул.

— Я больше не буду, честно. Вы впервые в космосе?

— Да.

— Далеко?

— До Хотоса.

— Любопытная планетка, — бросил Андрей тоном прожженного космического волка и поднялся. — Через час моя вахта. Еще увидимся, Марина?

Она пожала плечами.

— Наверно.

Странные порядки в «Звездном Мосте»: за передвинутый шарик ждет «неприятное наказание», а вот заигрывать с пассажирками — пожалуйста. Сколько угодно.

Проясняющее действие кица и впрямь быстро закончилось, а повторения Марина не жаждала. Оставив на столе недопитый бокал, еще раз оглянулась на высокоморальных луканок и покинула ресторан.

Поймать мальчика удалось только на следующий вечер. Марина подсела к нему за столик.

— Можно?

И получила в ответ настороженный взгляд.

— Пожалуйста.

В его блестяще-черных глазах, в курчавой шевелюре над высоким «пушкинским» лбом чудилось что-то негритянское. Впрочем, тонкие губы скорее подошли бы европейцу. Манера держаться напоминала повадки бродячего котенка — Марина однажды подобрала такого. Живой и настороженный, одинаково готовый к игре и к бегству, он прожил в ее квартире три дня, поедая запасы колбасы и царапая мебель. Потом вылез в раскрытую форточку — и сбежал.

— Как тебя зовут? — спросила Марина.

— Сако, — ответил мальчик.

— А я Марина. Я хочу перед тобой извиниться, Сако. Мне показалось, ты вчера обиделся.

Мальчишка пожал плечами.

— Ты делаешь настоящие чудеса, — сказала Марина. — Я зря сомневалась.

Сако расплылся в гордой улыбке. Запихал в рот последний пирожок, вполне земного вида.

— В следующий раз сыграешь со мной?

— А зачем? — Марина улыбнулась. — Все равно у меня нет шансов. Как ты это делаешь?

— Не знаю, — отозвался он небрежно и вытер губы ладонью, — само получается. Пока, я пошел.

Обычный ребенок. Предприимчивый, в меру нахальный — неудивительно, раз путешествует один. В любом российском городе Сако сошел бы за своего, и пестрый халат не помеха, многим нравится одеваться «под пришельцев». Только может быть… может быть, он слишком уж старается выглядеть совсем обычным? Словно бы прячет какую-то злую ощетиненность. Но это уже совершенно не Маринино дело.

Сашка все утро гулял по кораблю. Огромный, будто город, лайнер вмещал целую кучу интересных мест. Смотровой зал, где сквозь прозрачный потолок видны смутные синие полосы по бокам летящего корабля. Когда он вернется в обычный космос, можно будет увидеть огромные, близкие до ужаса, немигающие звезды. Сколько ни летай, к ним не привыкнешь, внутри каждый раз что-то дрожит от восторга. Может, стоит все-таки стать пилотом?