Пусти козла в огород - Людмила Милевская

— Соня, — строго сказал он, — что это за номера?

— Какие номера? — спросила я голосом святой невинности.

— Зачем ты мучаешь Юлю? Она ни в чем не виновата.

— А тебе ее жалко? Уж не из жалости ли ты женился на ней?

Евгений зарычал, но быстро взял себя в руки и тихо спросил:

— Соня, скажи, почему так получается: хочу серьезно с тобойпоговорить, но не проходит и минуты, как, забыв обо всем, уже готов наброситьсяна тебя…

— А ты не сдерживай своих желаний, — посоветовала я, и онповесил трубку.

Повесил трубку!

Не этого ли добивалась я?

Не этого! Не этого!!

Боже, как рыдала я! Как я рыдала! Он никогда! Никогда большене позвонит! Сам! И я не унижусь до того, чтобы звонить ему. Я не буду бегатьза ним! Не буду! Не буду!

Кстати, это идея! Можно подкараулить его выходящим с работы.Случайно столкнуться с ним…

Нет, он же не дурак, хоть и женился на Юльке. Что невзначайзанесло меня в район его работы? Нет! Я не буду унижаться и бегать за ним!

Но тогда можно сделать вид, что случайно зашла в ту пивную,где Женька расслабляется с Ма-русиным Ваней…

Ужас! Иной раз в мою голову такое придет! Встретиться сЖенькой на глазах у Вани?

В пивной! В тот же день об этом будет знать Маруся.Следовательно, весь город заговорит о том, что Мархалева бегает за мужем.

Я упала на кровать и заплакала еще горше. Подушка стала мокройв один момент. И вот тут-то вновь раздался телефонный звонок. Я сняла трубку,но еще долго не могла сказать ни слова — рыдания душили меня. Наконец, взявсебя в руки, выдавила:

— Слушаю.

— Соня, что с тобой? — это был Евгений. Но как нежен егоголос!

Или показалось?

На всякий случай я зарыдала с утроенным вдохновением.Заикаясь, ответила:

— Н-ничего.

— Я сейчас же к тебе еду, — сказал он и повесил трубку.

Он ко мне едет? Не поняла. Он ко мне едет?

Он ко мне едет".

Вихрем вынесло меня с кровати. Душ, побольше косметики налицо, на волосы побольше пенки, платье! Новое платье! Нет, лучше костюм. Костюмменя стройнит. И туфли-лодочки на шпильках. К черту эти модные каблуки, накоторых женщина выглядит клоуном! Да, лодочки и духи! Любимые духи Евгения.Откуда он звонил? Судя по позднему времени, с работы. Тогда я успею, встречуего неотразимой!

С этой мыслью я заметалась по квартире, пытаясь двигатьсясразу во всех направлениях. В ванную, там духи, нет, в спальню, там костюм,нет, туфли в тумбочке в прихожей…

В результате Евгений застал меня в банном халате с мокрымиволосами, без духов, без пенки, без каблуков и косметики. Я стояла в шлепанцах,жалкая, как мокрая курица, недоуменно смотрела на него и молчала. Впрочем, изменя рвался вопль:

— Ты?! Ты?!

Но его никто не услышал. Даже я. Видимо, вопль застрялгде-то на пути к горлу.

— Почему ты плакала? — спросил Евгений, делая смелый шагчерез порог моей квартиры.

— Потому… Потому…

Я растерялась, не зная, что сказать. Как умная женщина, я непривыкла говорить правду. Правда не украшает женщин и портит мужчин, а яЕвгению зла не желаю.

— Соня, милая, почему ты плакала?

Нежность! Нежность в его голосе!

Я глянула на часы: десять вечера, а он у меня, он не уЮльки. Ха-ха, будет скандал! Но какой будет скандал, если он вообще к ней невернется!

И я снова заплакала. Безутешно. Евгений обнял меня(оказывается, это совсем просто — у Юльки мужа уводить!), прижал мою голову ксвоей груди, принялся бормотать ласковые слова, успокаивать как ребенка.

— Ну-ну-ну, — приговаривал он, — не будем плакать, плакатьне будем, соленые слезки, — и так далее и тому подобное.

Когда так успокаивают, готова плакать хоть всю жизнь. В этотже вечер решила плакать до утра, лишь бы Женька никуда не ушел. Однако онуходить и не собирался, все тискал меня и тискал под марку сочувствия моемунеобъяснимому, но безутешному горю.

Я рыдала не просто так, а с большой пользой: ломала голову,что бы это все могло значить, а так же как повернуть все это себе на пользу.

«Он меня любит? — гадала я. — Все еще любит? Или сработалапривычка?»

Наконец Евгений, отчаявшись меня успокоить, сказал:

— Сонечка, погоди, я сейчас.

И убежал куда-то. Опять бросил меня одну. Я растерялась.После его неожиданного ухода к Юльке ждала от него чего угодно. Каково же быломое удивление, когда вернулся он с букетом цветов и с пакетом, не скрывшимпобедоносно торчащее горлышко бутылки.

— Купил вино, — смущенно оправдывался Евгений, — чтобыуспокоить твои нервы. Очень хорошее вино.

Тут же выяснилось, что в пакете не одно вино, но и закуски:все самое мое любимое. За годы супружества он хорошо изучил мои вкусы.

Я пришла в восторг неописуемый. Любая женщина знает, чтоозначает подобный жест. Когда мужчина покупает бывшей жене цветы, вино изакуски, означать это может только одно: он не собирается возвращаться к новойсупруге!

В эту ночь не собирается. Об остальном же, увы, нам,женщинам, остается лишь гадать — зачастую мужчины непредсказуемы.

Впрочем, тот, кто знает мужчин так, как я, все можетпредсказать. Я сразу себе предсказала мир с Евгением. Мир и никакой Юльки!

Завтра утром… Нет, ближе к полудню. Надо хорошеньковыспаться, чтобы выглядеть! Ближе к полудню отправимся к Юльке вдвоем и все ейрасскажем. Евгений извинится, обязательно, как настоящий мужчина, попроситпрощения за несбыточные надежды и причиненные в связи с ними неудобства. Юлькаумрет от горя, но ничего, Роза, ее спасет.

Короче, я дала себя успокоить посредством бокала вина.Евгений тоже выпил, обнял меня и облегченно выдохнул:

— Соня, как я соскучился…

Я собралась ответить ему в том же духе, но… зазвонилтелефон. Это была Алиска.

— Ты не вовремя, — сказала я ей и бросила трубку.

Евгений насторожился:

— Кто это тебе звонил?

Черт знает почему, я покраснела и начала оправдываться.

— Это Алиска, Женечка, Алиска, — униженно бормотала я.

Он не поверил: