Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале - Любовь Черникова

И наивный до глупости, или же искусно притворяется. Я пока до конца так и не разобрался, но разберусь обязательно. Наше знакомство состоялось всего неделю назад, и все это время я честно старался узнать свою будущую жену получше. Вывозил ее и ее «цветник» на прогулки, пытался знакомить с красотами родной земли. И все больше и больше испытывал иррациональное разочарование, хотя заранее знал, что наш брак сущей воды договоренность.

Решив, что моя будущая жена заядлая домоседка, с женщинами такое бывает, я сменил тактику. Показал ей несколько дворцов и пообещал подарить любой сразу после Церемонии оглашения намерений. Это произвело большее впечатление, чем все прочие усилия, и мне даже перепал целомудренный поцелуй в щеку.

Благосклонности я вроде как добился, но успел до смерти утомиться от разговоров о балах, нарядах и последних модных веяниях. Оттенки панталончиков и прочая ересь меня никогда не интересовали. Да я не припомню с уверенностью, какого цвета сейчас на мне белье. Этим занимается мой гардеробмейстер и вроде бы справляется без моего непосредственного участия.

Молчание затянулось.

— Агги?

Принцесса прекрасно говорила на фриденвелтском без артефакта-переводчика, а ее грассирование двор находил милым. Но, когда она сокращала мое имя до «Агги», меня коробило. На слух выходило что-то среднее между «Агги» и «Аййи», и я в который раз уже задался вопросом, почему принцесса сама не замечает, как по-идиотски звучит сокращение?

Подавив тяжкий вздох, постарался как можно ласковей ответить:

— Я слушаю, тебя Ваэлла.

Слушать и слышать — разные вещи. Так что почти не соврал.

— Так какие? — с хитрым прищуром переспросила она.

Понятия не имею, о чем шла речь в момент, когда мое сознание не выдержало и ушло в свободное плавание. Да и о чем еще она могла разговаривать кроме цветов или шмоток? Тем более, что последние пять минут принцесса интересовалась убранством зала церемоний.

— Розовые, — с уверенностью ответил, мысленно скрестив пальцы.

Ваэлла улыбнулась, обнажив острые клычки, и я понял, что угадал с ответом. Ха! Проще простого. Ответил ей улыбкой победителя.

— О! У моего будущего мужа великолепный вкус! А щедгее мужчины и во всех мигах не найти. Девочки лопнут от зависти, как мыльные пузыги, когда увидят гозовые халлы на моей гууди! Ты чудо, Агги!

Принцесса подалась ко мне и совершенно неожиданно чмокнула прямо в губы. Посреди зала. При гостях и слугах! Целомудренная и непорочная Ваэлла? Угу.

Но вместо удовлетворения, у меня свело копчик от дурного предчувствия. Я так опешил в первый миг, что даже пропустил мерзкое «Агги» мимо ушей.

— Халлы? — едва не поперхнулся. — А, ну да…

Болотный червь! Она говорила об ожерелье, что надену ей на церемонии. Да, оно из халлов, но из обычных — чистейшей воды халлов.

Внимательно взглянул на будущую женушку и впервые задумался, а правильно ли делаю, согласившись на этот брак? Принцесса не так уж и проста, как желает казаться. Девушка по-прежнему смотрела с обожанием. Светло и чисто улыбалась, сжимая мою ладошку крепкими пальчиками. Ну сущая дурочка, мечтающая только о дворцах, танцах и тряпках. И о муже, который все это может с легкостью обеспечить. Вряд ли при этом речь идет о чувствах.

В свою очередь правителю Фриденвелта необходима жена и наследники, и как можно скорей. Я готов дать будущей жене уважение, достаток и спокойную семейную жизнь. Неплохо для договорного брака, как мне кажется? И мое сердце останется при мне. Слишком уж тяжело я перенес гибель Ла́ллы. Не хочу повторения.

И все же во мне вдруг проснулся охотничий азарт. Неожиданно. Захотелось раскусить этот золотой орешек и взглянуть, так ли хорошо его ядрышко? Подобные мысли удивили меня самого.

Был у меня знакомый гвардеец, любил байки травить, сидя у костра, и веселил всех россказнями о женских романах. Любил их почитывать — страсть как! Бывало, над ним насмехались, а потом насмешники зубы с пола собирали в горстку. Крепкий был парень, на четверть тролль по происхождению.

Так вот, оказывается, книжные барышни такое любят устраивать своим избранникам. Вроде как проверка на вш… щедрость. Может и Ваэлла Айосанрийская для меня такое же выдумала? Начиталась всякой женской дряни и туда же?

Но если и так, после всего мной сказанного, получится, что правитель Фриденвелта впустую болтает языком? Ведь брачное ожерелье из халлов, что я приготовил, не такое, как она ждет.

Болотный червь! И как я умудрился так глупо попасться?

— Ваэлла, прошу меня извинить. Отлучусь на пару минут.

Подхватив девушку под руку, настойчиво отвел ее к ее отцу.

— Агги? — непонимающе распахнулись синие глаза, и принцесса вцепилась мне в руку.

Внутренне скривившись, решил, что обязательно поговорю с будущей женой насчет этой версии моего имени, но только после Церемонии оглашения намерений. Оставив принцессу на попечение ее отца и пестрой свиты, стремительно пересек зал, украшенный для церемонии, впервые рассмотрев его как следует.

Белый, золотой, кремовый. Цветы, скатерти, ленты, столовое серебро сияет так, что слепит глаза. Стяги и шпалеры с мечами и алыми розами на белом фоне — все кричит о том, что у Фриденвелта законный хозяин. Слуг. Расстарались, действительно красиво. Только вся эта мишура для меня не имеет значения.

Мне милее кромка ночного леса на фоне тускнеющего закатного неба. Отблески костра и лунная дорожка на воде. А запахам духов предпочту полевые травы и нагретую солнцем землю, соленые брызги моря. А любому наряду — изгиб обнаженного бедра любимой женщины, спящей рядом со мной в постели.

В груди тоскливо екнуло. Про чувства стоит забыть, все равно с тех пор, как я потерял Лаллу, мое сердце сковало льдом сильнее, чем Наар-Дох, иначе я бы ни на ком другом и не женился. Благо наши законы позволяют правителям жениться по любви.

До Церемонии оглашения намерений осталось совсем мало времени. Ворвавшись в свой кабинет, я едва не сбил с ног секретаря. Гансо, худосочный и вертлявый вчерашний адепт магической академии прибыл во дворец на практику всего полгода назад. Расторопный малый был из обедневшего дворянского рода и старательно выполнял свои обязанности в надежде заслужить мое уважение. С первых дней он мне понравился нестандартным мышлением и понятливостью, к тому же был искренним патриотом Фриденвелта.

По моему распоряжению он занял свою должность, сменив прежнего постнолицего и ленивого зануду, доставшегося мне от отца.

— Где мое брачное ожерелье, Гансо?

— А… — замешкался, удивленный парнишка, но тут же ткнул большим пальцем куда-то за спину. — Я ожидал сигнала к началу церемонии, как вы и велели.

— Неси.

— Ваше всемогущество?

— Мое. Гансо, немедленно! — строго посмотрел на секретаря, отметив, что тот выглядит слегка растерянно.