Дзен-софт - Алексей Верт

>Обеими руками за, давно не виделись! Где и когда?

Джером согласился бы на всё, лишь бы не работать, поэтому энтузиазм его был вполне искренним.

>Во «Флеше», оранжевый сектор. Чем быстрее, тем лучше. Подходит?

>Через полчаса буду, ага. До встречи.

Гудвин задумчиво кивнул окошку мессенджера и сразу, чтобы потом не забыть, стер историю разговора. Одно дело, когда паранойя касается тебя самого, и совсем другое — мелочи, способные вывести нехороших людей на чела, который не то что не при делах, а абсолютно не осведомлен об опасной жизни своего приятеля.

Уже выходя из квартиры, Гудвин запоздало усмехнулся, вспомнив, что назначил встречу именно в оранжевом секторе бара. Налицо зависание приятных воспоминаний в долговременной памяти и включение ассоциаций, с ними связанных.

Джером никогда не умел подкрадываться. Человек, который одним глазом просматривает сводки ньюсов, другим озирает все вокруг, а при этом еще и наслаждается любимой музыкой, просто не приспособлен для незаметного приближения. Если добавить к этому патологическую рассеянность и умение задевать встречных людей и предметы, то не вызывает удивления, что не успел Джером протолкаться сквозь толпу и до половины зала, как Гудвин его заметил. И даже заказал ему коктейль — двойной мартини голубоватого цвета с ликером и вишенкой-флешкой на краю бокала. Бегущая строка над стойкой обещала феерию ощущений и эмоций: «Сенсорные программы к нашим напиткам — лучшие в городе!»

— Уф-ф, — выдохнул Джерри, стащив наушники и пытаясь удобно устроиться за стойкой — это, кстати, тоже ему никогда особенно не удавалось. — Привет.

— Аналогично.

— Опять неприятности? — поинтересовался Джером. Он давно уже понял, что Гудвин в хорошем настроении — редкость, и если окажешься с ним вместе за барной стойкой, жди если не жалоб, то размышлений вслух о трудностях жизни.

— Не могу разобраться с одной новой программкой.

— Я не слишком хорошо разбираюсь в софте, насколько ты помнишь. — Джером даже отставил в сторону коктейль. Гейт не любил говорить о работе, поэтому такое заявление не могло не вызвать удивления.

— Вопрос не в программе, а в отношении к ней. Не могу решить, использовать ее или нет.

— Что мешает определиться?

— Это новый продукт. И инструкции к нему нет. Вернее, есть, но в духе «Очень крутая штука».

— А что мешает проверить? У тебя же защита должна стоять — ого-го. Если ты ее другим делаешь, то уж о себе наверняка позаботился.

— Не в защите дело… — Гудвин замялся. Не объяснишь же Джерому, насколько опасны программы синхронизации с сознанием. Подобный софт в основном содержал либо нелегальные психостимуляторы, либо элементы дзена — для просветляющихся. Стоит избегать подобной информации.

— А в чем?

— Боюсь разочароваться. Представь: подарили тебе на какой-нибудь праздник коробку в блестящей обертке, с бантиком, с этикеткой — «самое лучшее, что ты себе можешь представить». Разворачиваешь с нетерпением — а там пусто. Или лежит обычный коммуникатор, устаревший, несколько месяцев назад выпущенный на рынок. Так и здесь — мне прислали программу, я чувствую, что она должна быть отличной, но что у нее внутри — пока не знаю. Ты бы что сделал на моем месте?

— Проверил. А вдруг правда? — улыбнулся Джерри. — Если ерунда, то она не перестанет быть таковой, пока ты мучаешься сомнениями. А если действительно хорошая штука, то, не используя ее, ты зря теряешь время.

За что Гудвин больше всего любил Джерома, так это за то, что в его исполнении самые сложные мировоззренческие вопросы приобретали линейные, ясные очертания. Не нравится — не кушай. Дают — бери, бьют — беги. Приходи — не бойся, уходи — не плачь. Никаких рефлексий и страданий по интеллектуальным поводам. С такой точки зрения вопрос об использовании ЭлБы выглядел действительно простым и понятным.

Вообще отношение друга к жизни представлялось Гудвину весьма странным, хотя он не отрицал, что и жизнь не оставалась перед Джеромом в долгу. Они — Джером и жизнь — оба старательно делали вид, что любят друг друга и им наплевать, как кто себя ведет и чем занимается.

— Слушай, — сказал он вдруг. — А это не та штуковина, которая людям мозги выносит?

— В смысле — выносит?

— Ну, ты устанавливаешь какую-то штуку, вроде бы как патч для дзен-софта, себе в мозг, а потом — бац! — Джером резко ударил ладонью о ладонь, отчего Гудвин вздрогнул. — И мозги вскипают.

— Ты же знаешь, я такой ерундой не пользуюсь. Просветленным я становиться не собираюсь, мышцы не качаю, а расслабляться предпочитаю какими-нибудь другими способами. Да и не такой я псих, чтобы вкачивать всякую дрянь прямо в мозг.

— Все так говорят, — глубокомысленно заявил Джером тоном чела, погрязшего в пороках и перепробовавшего всё и вся на белом свете, хотя Гудвин точно знал, что это не так. В данном отношении друг был чист и девственен. Впрочем, может быть, он был таким во всех отношениях.

Тем не менее слова Джерома взволновали Гейта. Сердце забилось чаще, а ладонь, держащая стакан, вспотела.

— Зачем кому-то отправлять мне такую программу? — спросил он. — Это ведь подарок.

— Может быть, тот, кто его послал, хочет тебя убить? — пожал плечами Джером.

Была у него еще одна особенность, которую до сего дня Гудвин считал забавной, — всегда говорить то, что первым приходит в голову. От нее Джером частенько страдал — люди порой обижались и активно демонстрировали свое недовольство, — потом жаловался другу, а тот лишь посмеивался над ним. Но теперь это уже не казалось таким смешным.

Зачем РейНу убивать Гудвина? Ну в самом деле?

Чтобы отнять его бизнес? Так ведь РейН ни в чем не нуждался, как не раз заверял, да и в любом случае у Гудвина не было никаких контактов, кроме номера мессенджера, и он даже не смог бы отследить своего поставщика, если бы это пришло ему в голову. Их партнерские отношения основывались на взаимном доверии и — как думал Гейт — на некоторой личной симпатии.

РейН узнал, что появились люди, которые желают взять Гудвина под крыло? Но и здесь РейНу ничего не грозит — контакт мизерный, и его в любой момент можно оборвать.

Хочет убить просто так? Конечно, на улицах Нового Вавилона нередки были убийства, и многие из них совершались ради удовольствия. Бродили маньяки, которым нравилось смотреть, как жертва истекает кровью и навсегда прощается с этим миром… Однако Гудвин подобных склонностей за РейНом не замечал. Тот мог, конечно, хорошо себя контролировать и не выказывать затаенной агрессии — занятие не трудное при общении в виртуале, — но ведь должен был он чем-то себя выдать…

Значит, здесь что-то другое. Знать бы только, что именно.

— Чего молчишь? — спросил Джером.

— А?

— Говорю: чего молчишь? У тебя такой вид, будто ты прямо здесь, не сходя с места, погрузился в вирт и сейчас там ведешь ожесточенную борьбу.