Меч ангелов - Яцек Пекара

– Привет, Риттер. – Юноша, влюбленный в Илону, уже, конечно, не высовывал кончик языка, но продолжал выглядеть глупо. – И кого ты привел?

– Мордимер Маддердин, инквизитор, – буркнул я, злой, что тот прервал мои мысли. – И я здесь не по служебным делам, если таков был ваш следующий вопрос.

– Инквизитор? – удивился тот. – Вы здесь… Ах да, вы ведь уже сказали… – Он склонил голову, чтобы скрыть озабоченность.

Я присмотрелся к нему пристальней, поскольку ранее внимание мое главным образом было сосредоточено на прекрасной актрисе. Йоханн Швиммер был чрезвычайно высоким юношей, почти на голову выше меня, но ходил и стоял, сильно горбя плечи. Светлые волосы его были обрезаны ровнехонько над бровями, к тому же имел он курносый нос и слишком широкий рот, что придавало ему вид сельского дурачка. Также я заметил, что у него короткие обкусанные ногти и свежие ранки на кончиках пальцев. Хех, идеальный кандидат для Илоны, подумал я с удивившим меня самого удовлетворением.

– Посмотри, что там с реквизитом, – приказал Риттер. – Там вроде бы треснул меч Фабиана. Займись этим.

– Сделаю, – сказал Йоханн без энтузиазма и исчез за портьерой, что отделяла кулисы от сцены.

– Он не актер? – спросил я.

– Бог мой, конечно, нет. – Риттер почти возмутился. – Наш молодой Фабиан снова колбасит с какими-то девками, а Илона говорит, что не умеет играть в пустоту…

– И поэтому Швиммер вызвался добровольцем. Тип человека, который любит расковыривать собственные раны, верно? – рассмеялся я.

– Именно. Хочешь познакомиться со стариком?

Я искоса взглянул в сторону Ульрика Лойбе, который бережно укутывал дочку плащом. Это хорошо его характеризовало, я же любил людей, которые умеют заботиться о долговременных инвестициях.

– Лучше оставим это, – ответил я.

– Эх, Лойбе все капризничает, а девица-то моложе не становится…

– Капризничает?

– Ну да. Илоне уже попадались действительно приличные партии. Господин де Валеттри, – Риттер согнул указательный палец на правой руке, – секретарь князя Леона и весьма знатный дворянин. Хуберт Готтшалк, третий сын барона Готтшалка, Джованни Помпелло, бастард кардинала Сантини… Ну, это я перечисляю только самых знатных.

– И старик не согласился? – пробормотал я. – Чего он ждет? Сказочного принца?

– В конце концов девушка даст первому встречному, обрюхатится – вот и все, что старик получит от своих капризов, – пожал плечами Риттер. – Ну я не желаю ей этого, – добавил он сразу же, и я не почувствовал в его голосе фальши. – Но сами знаете, как оно бывает… Ладно, садитесь и наслаждайтесь. Мы прогоним еще несколько сцен, а потом можем поступить по примеру Фабиана. – Он подмигнул мне левым глазом и огладил бородку жестом, который, как ему казалось, должен был сойти за сладострастный. – Куффельберг проставляется, поскольку мало у кого из нас денег куры не клюют, а ему как раз крепко повезло.

Я вздохнул и уселся, как он меня и попросил, поскольку на сегодня у меня не было планов, а выпить в компании Риттера и позабавиться с девками не казалось мне худшей идеей на нынешний вечер. Правда, в доме любезной сердцу моему Тамилы у меня был уже неприлично высокий долг, но я рассчитывал, что она не будет против приписать к нему еще некоторую сумму. Особенно если вспомнит, что я всегда плачу свои долги. Хорошо знала об этом и Лонна – предшественница Тамилы, хотя давным-давно не могла уже, из-за достойного сожаления случая, поделиться этим знанием с кем бы то ни было.

* * *

Наверняка я мог бы жить и в более удобном обиталище. Ведь для любого хозяина гостиницы присутствие инквизитора остается определенной гарантией. Ну, например, гарантией того, что гости с большей вероятностью не прирежут друг дружку и не разрушат само здание. Конечно, при условии, что гости окажутся настолько трезвы, чтобы бояться кого-то или чего-то. Но я как-то попривык к трактиру «Под Быком и Жеребчиком» и к его владельцу – Корфису, с которым мы некогда имели несчастье участвовать в битве под Шенгеном. Впрочем, бегство сквозь леса и болота трудно назвать битвой, поскольку единственное, что я запомнил из того дела, – это появляющуюся из тумана тяжелую имперскую кавалерию. А потом мы просто убегали. Но несмотря на то, что это были старые дела, мы – те, кто выжил в той резне – относились друг к дружке со взаимным уважением.

Хотя не раз и не два владельцы других гостиниц предлагали мне комнату, но мне как-то не хотелось съезжать от Корфиса. Правда, он имел дурную привычку разбавлять вино (а вашему нижайшему слуге по вкусу чуть большее соотношение вина в воде), а кроме того, он часто напоминал о просроченных счетах, но как-то да удавалось нам найти общий язык.

В тот день я лежал в кровати и как раз читал последний памфлет, изданный мастером Мактобертом, в каковом памфлете насмехались над некоей благородной и богатой госпожой легкого, однако, поведения, которая была поймана с любовником. Вроде бы памфлет был издан на деньги мужа оной дамы, и я подумал, что у людей встречаются удивительные способы, чтобы дать знать всем вокруг о собственном позоре.

Чтение мое было прервано скрипом ступеньки на лестнице, что вела в мою комнату, а сразу после – согласно с ожиданиями – я услышал быстрый и громкий стук.

– Войдите, – сказал я и кинул книгу на пол. И порадовался мельком, поскольку мне удалось одновременно пристукнуть весьма крупного таракана, как раз вылезшего из щели.

Двери скрипнули (я подумал, что нужно бы сказать Корфису, чтобы тот смазал маслом завесы), и внутрь вошел мужчина, лицо которого показалось мне знакомым. У меня, увы, нет такой невероятной памяти, как у моего приятеля Курноса, да и развлечения минувшего дня притупили мою обычную остроту ума и умение сопоставлять факты.

Пришлец был старым дородным мужчиной, одетым в черный, вышитый золотом кафтан, а на толстых пальцах я приметил соблазнительно поблескивающие перстни. Лицо его окаймляла квадратно постриженная борода, и лишь спустя некоторое время я понял, что именно борода-то меня и обманула. Ибо, когда я видел его месяцем ранее, щеки визитера были гладко выбриты.

Передо мною стоял не кто иной, как отец прекрасной Илоны – Ульрик Лойбе. И что бы искать богатому купцу в комнатах бедного инквизитора? Ха, видимо, именно то, что подобные ему ищут всегда! Решения проблем, в которые их чаще всего ввергала собственная же глупость.

И мне было интересно, прав ли я на сей раз.

– Приветствую, господин Лойбе, – сказал я вежливо, но не стал подниматься с кровати. – Садитесь на табурет.

Он фыркнул: как видно, не привык к подобным приветствиям, – и подозрительно покосился на табурет, у которого одну ножку заменяла стопка книг из печатни мастера Мактоберта. Наконец осторожно уселся.

– Что вас ко мне привело? – спросил я тоном дружеской беседы. – Чем могу служить?

Он положил кулаки на колени и склонился ко мне. Я обратил внимание, что лицо его покраснело и вспотело, и подумал, что навряд ли виной этому только лишь установившаяся в Хезе жара – дело, скорее всего, было в горячности купца.