Железный лес - Анна Малышева

Маневич, коротко переговорив с хозяином галереи, ушел, больше ни с кем не попрощавшись. И хотя в зале было много народу, сразу сделалось как-то пусто – во всяком случае, такое ощущение появилось у Александры. Алешина проводила знаменитого коллекционера взглядом до самой двери, а затем вонзила острые крупные зубы в тартинку с икрой.

– Ешь, не стесняйся, пользуйся, – настойчиво угощала она подругу. – Сюда все за этим и пришли – перекусить. Интересно, сколько он еще протянет?

Она задумчиво смотрела на хозяина галереи. Тот сохранял оживленный радушный вид, но пускал в дело носовой платок все чаще и чаще. Его лысина жирно блестела, отражая белый свет лампионов.

– Если будет выставлять подобные картины и закатывать такие фуршеты, то недолго, думаю, – в тон ей ответила Александра, выбирая себе бутерброд.

– Да я не про него! – отмахнулась половинкой тартинки Алешина. – Я про Маневича.

Александра подняла брови:

– Маневич разоряется?

– Информации – ноль. Ты ведь знаешь, он все эти годы умудрялся обходиться без скандалов. Чист, как первый снег. И все же есть у меня предчувствие… А я в таких делах не ошибаюсь! Эта его внезапная тайная распродажа… Зачем ему так срочно понадобились деньги?

Александра молчала, и Алешина понимающе кивнула:

– Да, ты теперь будешь на него работать и ни слова мне не скажешь. И правильно. Главное, учти: он, по всей вероятности, сейчас в сложном положении. Я ничего не знаю, но чувствую. Это значит, что ты можешь крупно заработать на этом деле. Не упускай шанс.

Александра взглянула на часы с сапфировым циферблатом, красовавшиеся на тонком запястье Алешиной.

– Я пойду, пожалуй, – сказала она, кладя бутерброд обратно на тарелку. Аппетит у нее пропал. – Не хочу возвращаться поздно.

– Ну, пока… – протянула Алешина. – Не забывай, что я тебе сказала. Это уникальный случай по нынешним временам. Сейчас нигде денег нет. Если поладите, не пожалеешь.

– Надеюсь, что и он не пожалеет, – Александра передернула плечами, кондиционеры работали уже в полную мощь, в зале становилось холодно. – Спасибо тебе! Мне пора.

Уже на выходе ее перехватил Эмиль, он выглядел огорченным:

– Как, уже уходишь? Опять сто лет тебя не увижу!

– Ну почему сто лет? – улыбнулась Александра. – Приходи запросто в гости, на кофе. Я переехала, запиши новый адрес.

Эмиль похлопал себя по карманам пиджака, не нашел ни клочка бумаги и записал адрес Александры на салфетке, взятой со стола.

– Телефон у тебя прежний? Я звякну и загляну, если буду ехать мимо. Все дела в последнее время, дела… Вздохнуть некогда, не то, что в гости… Замучился!

– Дела – это прекрасно, – Александра переступила порог и помахала Эмилю уже с лестничной площадки. – Не сглазить бы… Дела – это, по нынешним временам, настоящая редкость!

Она почти бегом слетела с лестницы, выбежала на тротуар, разом окунувшись в духоту наступающей августовской ночи. Раскаленный за день асфальт остывал, безветрие остро пахло выхлопными газами и бензином. Переулок был забит припаркованным машинами. Одна из них несколько раз помигала фарами и медленно принялась выезжать на середину мостовой. Александра сошла с тротуара, чуть выступив из ряда машин, чтобы ее было видно.

Черный внедорожник остановился рядом с ней. Стекло со стороны водительского кресла опустилось, и Александра, к своему удивлению, увидела за рулем молодую, коротко остриженную блондинку в красной футболке. Девушка сделала пригласительный жест, указывая на заднюю дверцу:

– Садитесь! Сюда, садитесь!

Александра открыла заднюю дверцу и различила на соседнем сиденье Маневича. Свет уличного фонаря четко обрисовывал его резкий сухой профиль. В машине было темно, светилась только приборная доска.

– Садитесь же, – негромко повторил Маневич, и Александра послушно села в машину.

– Скажите точный адрес! – обернулась к ней блондинка.

Александра сказала, и девушка тихонько присвистнула:

– Одни пробки… Весь центр стоит. Час, не меньше, ехать. Пешком быстрее.

– Поезжай уже! – не без раздражения прервал ее Маневич.

До первого светофора ехали молча. Александра не могла отделаться от ощущения, что все это происходит во сне: знакомство со знаменитым коллекционером, таинственность, которой он окружил их вполне прозаическое деловое сотрудничество, машина, медленно пробиравшаяся через пробки, юная девушка за рулем… Она повторяла про себя слова Марины Алешиной: «Не упускай шанс!»

– Ксения, моя старшая дочь, – внезапно представил девушку Маневич. Машина стояла на перекрестке, пропуская плотный поток машин. Стемнело, и казалось, что по бульвару движется ало-золотая огненная лава.

– Очень приятно, – откликнулась Александра.

Девушка обернулась и вынула из уха наушник:

– Взаимно. Представляете, папа не умеет водить машину! Я сегодня вместо шофера. Наш Эдик отпросился на вечер.

– Следи за дорогой! – нервно перебил ее отец.

Ксения спокойно отвернулась, желтый свет сменился зеленым, машина тронулась с места. Маневич сидел рядом с Александрой неподвижно, скрестив руки на груди, его светлый джемпер становился то оранжевым, то зеленым, в зависимости от уличного освещения. Молчание его, по всей видимости, не тяготило, и он не считал себя обязанным развлекать спутницу разговорами. Александра также предпочитала молчать. Она рассматривала улицы за окном, огни, тени прохожих, сверкающие витрины. Шел одиннадцатый час, но всюду кипела жизнь, кафе и рестораны были заполнены. Художница любила это время суток, и если ей случалось возвращаться домой поздно, она останавливалась возле освещенных витрин и окон. Все они представлялись ей огромными картинами, сияющими в темноте, картинами живыми, загадочными, непредсказуемыми.

– Вы сейчас свободны?

Странно поставленный вопрос Маневича застал художницу врасплох. Она не сразу сообразила, что он имеет в виду, и запоздало подтвердила, что совершенно свободна, не считая мелких заказов на реставрацию.

– Это хорошо, – сказал Маневич. Он умудрялся говорить одновременно раздраженным и равнодушным тоном. – Я вам собираюсь задать много работы.

– Я люблю работу! – Александра рискнула улыбнуться. Маневич не ответил на ее улыбку и продолжал:

– Марина сказала мне, что вы хорошо умеете продавать и у вас большая клиентская база. И главное, вы не болтливы. Это важно для меня.

– Марина все сказала верно, – борясь с волнением, кивнула Александра. – Если что-то не продается в России, я сразу предложу за рубеж. А некоторые вещи лучше сразу на вывоз. Смотря что…

– До этого еще дойдем, – Маневич взглянул на часы, поморщился и обратился к дочери: