Копье чужой судьбы - Анна Князева

– Еще бы… В двадцать семь лет заиметь двоих детей и мужа-миллионера.

– Двоих?

– Второй был вроде контрольного выстрела, – усмехнулась Рита. – До его рождения все были уверены, что Варовский вернется к первой жене. Но он после рождения сына женился на Марухе. Дальше пошло как по писаному: сначала маленькая вилла в Болгарии, потом большая в Ницце. И заметь: все оформлено на нее.

– Ты откуда это знаешь?

– Она работала у нас в юридическом. Серая мышь. Ни грамма косметики. Вся из себя натуральная. Голос тихий, как дуновение ветра. Противный до тошноты. Подлая серая мышь. Доносила, наушничала, фискалила. Короче – Маруха. – Рита на мгновенье задумалась, потом скосила глаза на Полину: – Думаешь, я завидую? – Она затрясла головой. – Не-е-ет.

– Да и черт с ней, – Полина прошла к столу, взяла из ящика ключ, отомкнула сейф, распахнула дверцу и молча уставилась в его пустое нутро. – Сегодня здесь был Сергей. Cпрашивал, кто заходил ко мне в кабинет вчера вечером.

– Что ты ответила?

Полина повернулась к подруге:

– Никто. То же самое сказала Варовскому.

– Но ведь это неправда.

– Я знаю.

– Зачем же ты соврала?

– Если бы я рассказала, что оставила тебя в своем кабинете, а рисунки лежали в распахнутом сейфе… – Полина замолчала.

– Господи… Какая я дура, – промолвила Рита.

– Дура не ты, а я. И оттого, что я дура, другие страдать не должны.

Рита закрыла лицо ладонями:

– Угораздило меня явиться сюда вчера, да еще в самом конце дня. Если об этом узнают…

– Не узнают, – сказала Полина.

– Я же видела их в сейфе…

– Видеть – не значит красть. Ко мне вчера еще кое-кто заходил.

– Кто?

– Елена Феликсовна.

– Еремкина?

– Мерзкая особа. Я так и не поняла, зачем она притащилась. Язык как помело, и все не по делу.

– Мы принимаем ее как данность. Только и делает, что шляется по кабинетам и собирает сплетни.

– Почему? – удивилась Полина.

– Исторически так сложилось, она обо всем докладывает Варовскому. Это – во-первых. А во-вторых, она любовница Кириченко.

– Ты серьезно?

– Про то, что докладывает? – спросила Рита.

– Про то, что любовница.

– Об этом все знают.

– Да ей же лет шестьдесят…

– Шестьдесят семь, если быть точной. Давным-давно, когда пришел Кириченко, Еремкину взяли в нагрузку. Даже должность для нее изобрели – консультант. Говорят, в счет прежних заслуг Кириченко ее повсюду с собой таскает.

– Ужас какой… Ему-то лет сорок пять, не больше.

– Сорок девять.

– Зачем ему нужна такая окаменелость?

– Ты про Еремкину? Говорю же: из-за прошлых заслуг держит. Видать, еще та была зажигалка…

Полина в недоумении пожала плечами.

– А сам Кириченко зам по науке?

– По общим вопросам.

У Полины от удивления округлились глаза.

– Что-о-о?

– Завхоз.

Полина усмехнулась:

– Сегодня утром он встретил меня в коридоре и поинтересовался судьбой рисунков. С чего бы это?

– А ты думаешь, его только тряпки да мыло интересуют? Он в кабинет к Варовскому как к себе домой заходит.

– И что это значит?

– Это значит, что у них есть общие интересы.

– Тряпки и мыло? – спросила Полина. – Ты же сама говорила, что Варовский – миллионер.

– Варовский – настоящий миллионер. Для таких даже тряпки с мылом лишними не бывают.

В дверь постучали.

– Можно? – В кабинет заглянул человек с металлическим чемоданом.

– Вы кто? – спросила Полина.

– Капитан Тимофеев. Криминалист. Меня следователь Дуло сюда направил.

– Я пойду? – Не дожидаясь ответа, Рита выскочила за дверь.

– Да, конечно… – сказала Полина.

– Да, конечно – значит, можно войти? Или это не мне? – спросил Тимофеев.

– Прошу вас, входите. Располагайтесь.

Криминалист поставил свой чемодан, открыл его и достал оттуда резиновые перчатки.

– Я готов. Что тут у вас?

– С горничной закончили? – следователь Киреев многозначительно взглянул на часы.

– Зовите официанта, – сказал ему Дуло.

– Здесь неувязка. Ночью дежурил некто Ягупов. В восемь его сменили, и он уехал. Пробовали звонить – не берет трубку.

– Когда у него следующее дежурство?

– Завтра в восемь утра.

– Это плохо.

– А что я могу сделать? – развел руками Киреев и вновь посмотрел на часы.

– Кстати. Я вас не держу. Идите куда надо, – сказал Сергей.

– Справитесь без меня? – Киреев надел фуражку.

– Справлюсь. Ягупова допрошу завтра, а сегодня поговорю с портье.

– Тот, что дежурил ночью, тоже сменился, – сообщил Киреев, продвигаясь к двери.

– Пиньера прожил в гостинице двадцать дней. Его все портье должны знать.

– Я могу идти? – не сдержавшись, спросил Киреев.

– Конечно, я же сказал. – За секунду до того, как закрылась дверь, Сергей воскликнул: – Совсем забыл! Я тут картинку нашел под постером…

На лице Киреева появилась улыбка:

– Теперь это ваше дело. Главное – внести ее в протокол.

Спустившись на первый этаж, Сергей стал свидетелем небольшой заварушки. Портье держал оборону и, не поднимая глаз, повторял монотонным голосом:

– В счет включена стоимость разбитого ночника, оконного стекла и услуги химчистки.

– С какого перепугу я должен платить за химчистку?

Последнее сказал парень в зеленой футболке. Лица его Дуло не видел, но хорошо рассмотрел спину, на которой во всей красе развернулся лист конопли.

– Вы испачкали ковер. Его повезут в химчистку. Если быть точным, вы и ваши друзья облили все в номере шампанским, а на ковер, пардон, помочились.

Рядом с парнем в «конопляной» майке стояли еще трое, среди них была девушка. При слове «помочились» они дружно заржали.

– Какое шампанское?! – возмутился «зеленый». – Мы заказали в пять, а его принесли в половине седьмого, когда все уже спали.

– Обслуживание номеров – это отдельная тема. Мы говорим про нанесенный ущерб.