Низвержение - Брайан Уильямс

На следующее утро Честер проснулся раньше обычного из-за судороги в ноге.

— Перестарался, — проныл он, растирая бедро и вспоминая, как далеко от особняка они с Уиллом вчера убежали. Внезапно он перестал разминать сведённую мышцу и уставился прямо перед собой. — Болезнь роста, — сказал Честер, вспомнив, что говорила ему мама, когда он с криками просыпался среди ночи от боли в ногах. Миссис Ролс прибегала к нему в комнату, садилась рядом на кровать и ласково разговаривала с сыном, пока тому не становилось легче. При ней боль никогда не была такой сильной. А теперь Честер даже не представлял, где его мама да и жива ли она вообще. Он старался не думать о том, что стигийцы могли с ней сотворить, — такие мысли были куда хуже любой физической боли. Честер всё-таки надеялся, что она цела и невредима и где-то скрывается.

Он оделся и вышел в коридор. Передвигаясь широкими шагами, чтобы размять ноги, Честер по пути дважды стукнул в дверь Уиллу — подал знак, что проснулся, — но ответа ждать не стал и спустился на первый этаж. Внизу не было ни души — похоже, никто ещё не вставал. Честер постоял перед закрытой, как обычно, дверью в кабинет Перри. Изнутри не было слышно ни звука, даже принтер не работал. Парень направился в гостиную.

В комнате было натоплено, а перед пылающим камином на дорожном пледе сидела, скрестив ноги, миссис Берроуз.

Глаза женщины были закрыты, лицо неподвижно. Хотя она не могла не услышать, как вошёл Честер, но ничего не сказала. Он не знал, как ему быть: обратиться к миссис Берроуз или же просто тихо выйти из комнаты, чтобы не мешать ей.

Тут грохот за спиной заставил его вздрогнуть. Это Уилл перепрыгнул через несколько ступенек, спускаясь по лестнице.

— Рано ты сегодня, — громко сказал он Честеру. — Наверняка…

Честер приложил палец к губам, указав на миссис Берроуз, и Уилл осёкся.

— Да всё нормально, — объяснил он другу. — Она просто медитирует. Миссис Берроуз этим каждое утро занимается.

— А она слышит нас? — шёпотом спросил Честер.

Уилл пожал плечами.

— Думаю, да, но ей это не мешает оставаться в трансе.

Миссис Берроуз не открывала глаз и не шевелилась — казалось даже, будто она не дышит. Вдруг рот её раскрылся, и из него выплыло облачко ледяного, несмотря на температуру в комнате, воздуха и на секунду зависло перед неподвижным лицом женщины.

— Как это у неё получается? — прошептал Честер.

— Не знаю, — отмахнулся Уилл, которого гораздо больше волновало урчание в собственном животе. Он оглянулся и посмотрел в коридор. — Что-то с кухни ничем не пахнет. Я голодный как волк. Вот бы Перри сейчас чего-нибудь нажарил.

Честер строго покачал головой.

— Боюсь, тут нам не повезло. Перри некогда готовить. Явно что-то происходит.

— Только по телику ничего не говорят, — заметил Уилл. Прошлым вечером ребята пересмотрели новости на всех каналах, но безрезультатно. — Может, у нас и «десантных курсов» сегодня не будет, — добавил он, бросив взгляд в угол гостиной, где темнела школьная доска.

Перри не только поощрял физические тренировки, но и всеми силами занимал ум ребят. Выражалось это в ежедневных лекциях по теме, которой старый боец владел лучше всего: Уилл и Честер под его началом учились читать географические карты, осваивали военную тактику, ориентирование и разведдело.

— Стратегические точки и зона обстрела, — сказал Честер, вспомнив теоретическое занятие по засадам.

— А мне больше всего понравилось вождение в боевых условиях, — улыбнулся Уилл. — Такому-то в нашей хайфилдской школе вряд ли учат.

Честер призадумался.

— Слушай, сколько же уроков мы пропустили за год! Кажется, уже целая вечность прошла. Я почти ничего и не помню из школы… только как ты поставил на место этого мелкого гада, Бешеного.

— А я до сих пор удивляюсь, как это Перри доверил нам свой драгоценный «лендровер», — продолжал Уилл, не слушая друга. — Я серьёзно думал, что машина перевернётся, когда я гонял по холмам.

Честер, усмехнувшись, вернулся к реальности.

— Да уж. И когда я зеркалом зацепил дерево, он не очень-то радовался.

— Чему уж там было радоваться, — заметил Перри, появляясь в дверях. Честер пристыженно опустил взгляд, а старик продолжал: — Боюсь, ребятки, сегодня вам самим придётся о себе позаботиться. Я всю ночь был на ногах — следил за развитием ситуации.

— Значит, это стигийцы? — уточнил Уилл.

— Все приметы указывают на них. Если я прав, они как раз приступили ко второй стадии своей операции. — Перри нахмурился. — Не могу только понять, зачем они сделали перерыв в два месяца после того, как запалили пожар в Сити.

— А эти последние события… очень серьёзные? — поинтересовался Уилл.

Перри кивнул.

— И чертовски хитро придуманные.

Ребята переглянулись, ожидая разъяснений, но Перри рассеянно смотрел на огонь и молчал. Судя по тому, как он тяжело опирался обеими руками на трость, старик очень устал.

— Этим делом занимается Дрейк? — наконец поинтересовался Уилл, надеясь выпытать у него хоть что-нибудь ещё.

— Нет, он ушёл в тень.

— Ушёл в тень? — переспросил парень.

— Он работает в одиночку, скорее всего в Лондоне. Я оставил ему несколько сообщений — велел возвращаться сюда. Ещё бы он их иногда прослушивал! — Перри вздохнул и повернулся к выходу.

— А мой папа теперь вам помогает? — нерешительно спросил Честер.

— Я потом введу вас в курс дела — когда узнаю побольше, — пробормотал Перри и двинулся в кабинет.

— Неужели кто-то может жить в такой глуши? Когда машина съехала с автострады, Ребекка-один выпрямилась на сиденье и стала приглядываться к промышленным зонам, которые одна за другой проносились за тонированным стеклом.

— Даже название противное — Слау. Слау. Как будто болото под ногами чавкает. И кто только додумался? — Тут её отбросило в сторону на крутом повороте. — О, надо же, очередная развязка. До чего мне это надоело!

Ребекка-два ничего не сказала. Она, задумавшись, смотрела в окно. По её лицу бежали полосы света от фонарей.

Раздражённая молчанием сестры, Ребекка-один фыркнула и стала водить острыми ноготками по сиденью, царапая роскошную кожаную обивку:

— Ты что-то слишком откровенно влюбилась. Не думай, что никто не видит, — объявила она и тут же получила реакцию: сестра мгновенно развернулась к ней.

— О чём это ты? — спросила Ребекка-два.

— Да о том, как ты вздыхаешь по своему оловянному солдатику, — огрызнулась Ребекка-один, кивнув в сторону молодого человека за рулём их «мерседеса». Это был капитан Франц, новогерманский офицер, который приглянулся Ребекке-два во внутреннем мире. — Нас должен возить один из наших, а не твой голубоглазый красавчик, наряженный в шоферскую форму, — продолжала стигийка. — Ты даже велишь ему не надевать фуражку, потому что иначе не сможешь любоваться его золотыми кудрями.