Зубы тигра - Том Клэнси

«Удачно получилось, что я надел тёмный костюм», – думал Карузо, забирая вправо. Перво-наперво нужно было осмотреть фургон. Он шёл нормально, не пытаясь скрываться, но не отрывал взгляда от окон обшарпанного домишки. Ему, с одной стороны, хотелось увидеть там чьё-нибудь лицо, но, с другой стороны, он радовался, что никто оттуда не высовывался.

Фордовскому фургону было на вид лет шесть. На стенках заметны небольшие царапины и вмятины. Водитель подъехал к дому задним ходом и поставил машину так, чтобы сдвижная дверь оказалась возле стены. Так обычно ставят свои машины рабочие: скажем, плотники или водопроводчики. Хотя так мог поступить и человек, несущий маленькое, но сопротивляющееся тело. Карузо не вынимал пистолет, но его пиджак был расстёгнут. Умение быстро доставать оружие относилось к тем вещам, которыми обязан владеть любой коп мира, причём частенько это движение отрабатывается перед зеркалом, естественно, без выстрела, завершающего движение, хотя, честно говоря, застрелить кого-нибудь таким образом можно разве что случайно.

Карузо не торопился. Стекло двери с водительской стороны было опущено. В машине было пусто. Ободранный, давно не крашенный металлический пол, запасное колесо, домкрат... и большой рулон скотча...

Скотча в фургоне оказалось много. Свободный конец рулона был подвернут, словно хозяин желал быть уверенным в том, что при необходимости сможет быстро размотать ленту и её не придётся, ругаясь, поддевать ногтями. Очень многие так поступают. И ещё там имелся коврик, брошенный – нет, приклеенный скотчем к полу, сразу за пассажирским сиденьем... и разве это не ещё один кусок скотча свисает с металлической рамы сиденья? Что все это могло бы означать?

И что же дальше? – задумался было Карузо, но вдруг почувствовал, что по коже на его предплечьях пробежали мурашки. Он изрядно волновался. Ему никогда ещё не доводилось самому производить арест, он даже не участвовал в расследовании дел, предусматривающих значительные сроки заключения. В Ньюарке он немного погонялся за разыскиваемыми преступниками, изловил троих, но он всегда занимался этим в компании с каким-нибудь более опытным агентом, который брал на себя инициативу. Теперь он стал немного опытнее... «Но лишь немного», – напомнил он себе.

Карузо повернул голову к дому. Его мозг теперь работал очень быстро. Что у него, по большому счёту, имелось? Довольно мало. Он заглянул в самый обычный лёгкий грузовичок и не увидел ни одной прямой улики, которая указывала бы на то, что тот как-то связан с преступлением – обычный пустой грузовик с мотком скотча и маленьким ковриком на обшарпанном полу.

И всё же...

Молодой агент вынул из кармана сотовый телефон и, нажав запрограммированную кнопку, включил набор номера отдела.

– ФБР. Чем я могу вам помочь? – спросил женский голос.

– Карузо вызывает Эллиса. – Вызов был мгновенно переключён.

– Что у тебя новенького, Дом?

– Белый фургон «Форд Эконолайн», алабамский номер европа-ромео шесть-пять-ноль-один, припаркованный около дома. Сэнди...

– Да, Доминик?

– Я намерен постучаться в дверь этого парня.

– Тебе нужно подкрепление?

Карузо на секунду задумался.

– Вас понял. Ответ утвердительный.

– Примерно в десяти минутах от тебя находится патруль окружной полиции. Дождись их, – посоветовал Эллис.

– Вас понял, дожидаться их.

Но ведь речь шла о жизни маленькой девочки...

И он направился к дому, стараясь двигаться так, чтобы оставаться вне поля зрения ближайших окон. Ему показалось, что время остановилось.

Он едва не выскочил из собственной кожи, услышав крик. Это был ужасный, пронзительный вопль, какой мог бы издать кто-нибудь, взглянув в лицо самой смерти. Мозг агента воспринял информацию, но в то же время Доминик не без удивления обнаружил, что пистолет оказался в его руках, прямо перед грудью. Пусть ствол оружия смотрел в небо, но пистолет из кобуры словно сам собой перепрыгнул в руки. К этому моменту Карузо осознал, что услышал крик женщины, а затем его мысли начали обретать чёткость, как будто соединились какие-то контакты.

Быстро, но бесшумно двигаясь, он пересёк подъездную дорожку и оказался у двери, защищённой сверху покосившимся, кое-как сделанным навесом. Дверь представляла собой раму с натянутой сеткой – для защиты от насекомых. Вход остро нуждался в покраске, как, впрочем, и весь дом. Вероятно, жильё сдавалось в аренду, причём, очень дёшево. Сквозь сетку Карузо увидел коридор, слева от которого располагалась кухня, а справа ванная. Оттуда, где он находился, был виден белый фаянсовый унитаз и угол раковины умывальника.

Задумавшись на мгновение, есть ли у него достаточно веские основания для того, чтобы войти в дом, он решил, что да, есть. Он осторожно открыл дверь и проскользнул внутрь. Пол коридора был застелен дешёвой затоптанной ковровой дорожкой. Агент на цыпочках пошёл по этой дорожке с оружием в руке, все чувства обострились до предела, он был готов мгновенно отреагировать на любое изменение обстановки. По мере продвижения вперёд угол зрения менялся, он уже не видел кухню, зато перед ним открылась ванная...

Пенни Дэвидсон, раздетая догола, полулежала в ванне. Ярко-голубые глаза были широко открыты, а горло перерезано от уха до уха. Кровь густо покрывала плоскую детскую грудь и стенки ванны. Рана была так глубока, что могло показаться, будто на шее девочки открылся второй рот.

Как ни странно, организм Карузо никак не отреагировал на столь ужасное зрелище. Его глаза зафиксировали увиденное чуть ли не с беспристрастностью фотоаппарата, но в настоящий момент он думал лишь о том, что человек, который сделал это, жив и находится всего в нескольких шагах.

Было ясно, что шум, который он слышал, доносился из помещения, располагавшегося слева и спереди. По-видимому, из гостиной. Звучал телевизор. Преступник мог находиться там. Был ли здесь ещё кто-нибудь? У Карузо не было времени выяснять это, да, честно говоря, это его сейчас не слишком сильно заботило.

Ощущая, что его сердце колотится, как отбойный молоток, но медленно и осторожно, агент продвинулся ещё немного вперёд и выглянул за угол. Он сидел там – белый мужчина под сорок лет, с редеющими волосами, – и смотрел телевизор. Полностью поглощённый фильмом ужасов – крик, который Карузо услышал снаружи, донёсся из динамиков телевизора, – он потягивал пиво из алюминиевой банки с надписью «Миллер, светлое». На лице застыло довольное и нисколько не встревоженное выражение. «Не исключено, что он уже забыл о том, что сделал», – подумал Доминик. И прямо перед сидящим – господи! – на журнальном столике лежал огромный мясницкий нож, покрытый кровью. И на футболке его была кровь – брызги крови. Из горла маленькой девочки.

"Главная беда с этими подонками состоит в том, что они никогда не сопротивляются, – как-то раз сказал один из преподавателей Академии ФБР. – О да, каждый из них считает себя Джоном Уэйном[10], когда измывается над беззащитными детишками, но никто из них не станет сопротивляться вооружённым полицейским. И, знаете, это ужасный позор", – закончил преподаватель.