Гавань Командора - Алексей Волков

Мы не собирались забирать фрегат себе и даже обосновываться на нем надолго. Капитан так и остался в собственной каюте. Разве что мои свинята успели малость потрясти сундуки и уж, само собой, вынесли прочь все имевшееся там оружие.

– Вы непревзойденный виртуоз стали, сэр, – встретил меня капитан. Он был довольно молод для своей должности. На взгляд – меньше тридцати лет. В военном флоте таковым полагалось еще бегать на побегушках, а вот поди ж ты, как-то выслужился. Интересно, за какие заслуги? Скорее всего – родительские.

На комплимент я отвечать не стал. Не говорить же, будто он был достойным противником!

– И ваши люди бесподобны. Они обрушились на нас с таким натиском, что почти никто ничего даже понять не успел, – продолжил тогда пленник.

– У них большой опыт в абордажных схватках. Да и во всевозможных нестандартных ситуациях им приходилось действовать очень часто. Было бы сражение не таким случайным, не знаю, кто бы вышел победителем.

Первая часть моей фразы была откровенным признанием, вторая – утешением раненому.

Все-таки с одним фрегатом мы как-нибудь бы управились. В крайнем случае – спаслись бегством.

– Позвольте полюбопытствовать, где приобретается такой опыт? – Разговор шел на французском. Благородным господам не пристало говорить между собой на каком-либо ином языке.

– В Вест-Индии. – Я не видел причины скрывать. Ясно же, что мы не имеем отношения к регулярному флоту.

Надо отдать капитану должное – на его лице не дрогнул ни один мускул. Хотя, возможно, он просто не знал до конца всех условий работы на позабытых порядочными людьми окраинах. И не знал о весьма своеобразном отношении к пленникам, имеющим мало общего к общепринятым ныне европейским нормам.

Из-под расстегнутого камзола капитана проглядывала внушительная повязка. Угрозы для жизни рана, может, и не несла, однако болезненной была несомненно. Я же наносил удар в расчете, что правой рукой мой противник какое-то время действовать не сможет. Левой фехтовать дано не каждому.

– Что вы намерены делать с нами? – Наверняка это был тот самый вопрос, ради которого меня звали в каюту.

– Доставлю в Шербур. Там какое-то время вам придется пожить на фрегате, пока власти не решат, куда вас направить и где поместить… – Знатных пленников принято размещать у себя дома, но где он ныне, мой дом? В Пор-де-Пэ продан, а здесь вряд ли буду приобретать новый. У меня чемоданное настроение. Стоит ли при таком обрастать недвижимым имуществом?

– Я старший сын и законный наследник сэра… – Признаться, на фамилию родителя я не обратил внимания. Все равно она мне ничего не говорила. Не специалист я в подобных вещах. До сих пор те немногие знатные британцы, с которыми я сталкивался, – это достопамятный лорд Эдуард да сэр Чарльз. Плюс несколько человек рангом поменьше да дочь губернатора.

Никого другого я не знал, да особо и не хотел.

Имя наверняка было названо лишь для того, чтобы показать – передо мной человек непростой, поэтому относиться к нему надо по всем правилам усложненного этикета. Для меня же сказанное послужило объяснением молодости капитана. Хотя это я предполагал и так. Карьера всевозможных отпрысков всегда складывается удачнее. Причем отнюдь не только в сословном обществе.

– Шевалье де Санглиер, – запоздало представился я.

Титул невелик, но вдруг за ним скрывается целая галерея предков, уходящих корнями ко временам походов Карла Великого, а то и крушения Рима?

Удостоверившись, что имеет дело с человеком благородным, иначе говоря, одного с ним сословия, капитан почти открыто намекнул, что в качестве пленника предпочел бы содержаться в моем поместье. На худой конец – в моем доме. И за его благодарностью дело в таком случае не станет.

– Я очень долго не был во Франции. Признаться, толком не знаю, как обстоят мои дела здесь на данный момент. Поживите на фрегате недельку-другую, а там посмотрим.

Но нужен ли мне вообще персональный пленник? Насколько понимаю, пора индивидуальных выкупов давно прошла. Теперь вопросами былых противников занимается государство.

Отпрыск забеспокоился. Даже сквозь холеный британский лоск кое-что пробилось. Странно, почему капитану настолько не хочется оставаться на корабле? Морская болезнь, как у Нельсона? Или что-то другое? Тогда – что?

Я пригляделся. Молодой аристократ был явно напуган, хотя изо всех сил старался не показать этого. Словно знал нечто такое, что сделает пребывание в бухте Шербура опасным.

Интересно. Собственно, я в любом случае должен был какое-то время простоять в порту. Следовательно, таинственная опасность могла коснуться и меня. А вот это уже не лезло ни в какие ворота. Хватит с меня опасностей. Пока хватит.

Пришлось надавить. Благо, кое-какой опыт в подобных делах был. И прежний, армейский, и нынешний, пиратский.

Нет, обошлось без пыток и прочих нежелательных эксцессов. Я миролюбивый человек, да и слова порою действуют не хуже физических мер. Главное – уметь их применять в соответствии с психологией допрашиваемого. Любой офицер в какой-то степени обязан быть психологом. В противном случае как из разнообразных людей сделать единый коллектив? Да и разбирать мелкие и не очень нарушения тоже приходится самому. Чтобы не выносить пресловутый сор из взводной или ротной избы.

Пленник выдержал от силы четверть часа. Потом раскололся.

«Глостер» не просто нес дежурное наблюдение за вражеским портом. Через неделю, максимум полторы, против города собирались применить адскую машину, которая должна была сровнять Шербур с землей. Такие же машины готовились для Деппа, Дюнкерка, Кале. В общем, для остальных атлантических портов Франции, кроме Бреста. Но в Бресте стояли основные силы королевского флота, поэтому и сам город был укреплен получше. При нападении на него без генеральной баталии не обойтись, а к ней британские адмиралы не стремились.

Они рассчитывали нанести врагу удар в более слабые места, посеять таким образом панику и уж тогда попытаться продиктовать свои условия мира. И чем больше при этом будет разрушений и погибнет народа, тем лучше. Тем сговорчивее станут уцелевшие.

Шербур для удара был выбран буквально пару Дней назад. По данным разведки, через указанный срок в город намечалось прибытие Поншартрена, нынешнего морского министра и одного из доверенных людей Короля-Солнца. Погибнет – на какое-то время министерство окажется обезглавленным. Уцелеет – доложит лично Людовику о том, что новому орудию британцев противостоять невозможно.

Жаль, про саму адскую машину пленник практически ничего не знал. Лишь видел изобретателя, некоего Меестерса, а все остальное поведал мне парой фраз.

Насколько я понял, речь шла всего лишь о гигантском брандере. Набьют его хорошенько порохом, а дальше то ли введут в бухту, то ли приткнут к крепостной стене. По представлениям изобретателя, взрыв должен получиться таким, что большая часть города превратится в развалины. Само собой, от крепости ничего остаться не должно. Да и корабли в бухте обречены.