Битва за Ковель - Роман Пономаренко

Другой не менее серьезной проблемой было то, что включенные в состав 47-й армии войска ранее не вели совместных боевых действий. В этом месте стоит добавить, что в целях компенсации высоких потерь и повышения боеспособности войск, на занятых Красной армией территориях Украинской ССР разворачивалась активная мобилизация местного населения в действующую армию. В частности, по официальным данным, на 27 марта 1944 года 2-м Белорусским фронтом было мобилизовано 8614 мужчин призывного возраста, проживавших в Волынской и Ровенской областях{21}. Как правило, забирали этих мобилизованных принудительно, никакой военной подготовки эти новобранцы не имели, а моральный дух их был невысокий. Однако выбирать командованию не приходилось — это был тот людской ресурс, который можно было получить прямо на месте, и поэтому открывшаяся возможность пополнить войска использовалась по полной.

В связи со всем этим, работы у офицерского состава фронта было невпроворот. «Мы должны проявить максимальную заботу о боевом сколачивании частей и соединений, о поддержании в них строжайшего воинского порядка, дисциплины и организованности, о воспитании всего личного состава в духе наступательного порыва», — говорил своим подчиненным командирам генерал-лейтенант B.C. Поленов на одном из совещаний{22}. Офицеры интенсивно приступили к выполнению указаний командарма, добившись определенных успехов, так что в итоге даже начальник армейского политотдела М.Х. Калапшик вспоминал в своих мемуарах, что войска 47-й армии были достаточно подготовлены к наступательным боям{23}. Если так, то нет причин ему не верить.

Поэтому не случайно, несмотря на все трудности в подготовке и обеспечении операции, командующий 47-й армией B.C. Поленов был уверен в конечном успехе, хотя и допускал, что его войскам придется тяжело: «В том, что мы, несмотря на распутицу, разлив рек и топкие болота, взломаем вражескую оборону, я не сомневаюсь, хотя противник будет отчаянно сопротивляться». Вторил ему и командир 125-го стрелкового корпуса полковник И.К. Кузьмин, говоривший перед наступлением: «Возьмем Ковель, непременно возьмем. Но нелегко нам будет. Немцы понимают, что через ковельский выступ нам открывается прямой путь в Польшу. Тут дело ясное»{24}.

Немцы всю сложность положения тоже понимали, поэтому к грядущим боям готовился и Третий рейх. Правда, в отличие от прошлых, «наступательных» лет, теперь основная задача, стоявшая перед вермахтом на Восточном фронте, была одна — выстоять в обороне, измотав силы Красной армии в бесплодных атаках и дав Германии возможность накопить силы для отражения ожидавшегося вторжения англо-американских войск в Западной Европе.

В начале весны 1944 года свое внимание на Ковель обратил верховный главнокомандующий вермахта Адольф Гитлер. 8 марта 1944 года фюрер поставил свою подпись под приказом № 11, в котором была обрисована новая тактическая концепция для Восточного фронта — концепция «Крепостей» или «Укрепленных районов» (Fester Platz). «Крепостью» объявлялся любой крупный населенный пункт, расположенный по обе стороны линий коммуникаций, где располагался немецкий гарнизон, и который, как подчеркнул Гитлер, «в прошлом был соответствующим образом укреплен для выполнения подобных задач». Армии, в полосах которых лежали «крепости», должны были обеспечить их снабжение и сформировать гарнизон. На оккупированной территории Советского Союза Гитлер причислил к «укрепленным районам» 26 крупных населенных пунктов. В Украине это были города Тернополь, Проскуров, Броды, Винница, Первомайск и Ковель{25}. Тем самым этот приказ напрямую повлиял на дальнейшее развитие событий и на судьбу города.

Перед началом операции общая численность обороняющей «крепость» Ковель боевой группы «фон дем Бах» оценивалась советской стороной в 8500 человек{26}. Однако анализ фактов показывает, что это число является сильно завышенным, поскольку большинство частей, составлявших группу к этому моменту, были крайне слабыми. Более детально этот вопрос мы рассмотрим ниже, а пока отметим, что в среднем численность группы, при самых благоприятных для Германии раскладах, была не более 5000 человек.

Тем не менее немцы постарались хорошо укрепить Ковель, что не являлось секретом для разведки 47-й армии: «Сам по себе ковельский выступ представлял своеобразный плацдарм, выдвинутый на восток и хорошо укрепленный. Подступы к городу с севера, востока и юга прикрывались минными и проволочными заграждениями. На южной окраине города имелся глубокий противотанковый ров. Кирпичные здания Ковеля были приспособлены для долговременной обороны»{27}. Однако на подступах к Ковелю сплошная линия фронта отсутствовала. Да она и не особо нужна была, так как из-за болотистой местности первостепенную важность приобретал контроль над населенными пунктами и дорожными развязками в регионе, что немцы и осуществляли.

Накануне наступления советская сторона ударами партизанских отрядов постоянно прощупывала немецкую оборону. Рано утром 9 марта партизаны атаковали село и станцию Голобы (на юго-востоке от Ковеля). Здесь дислоцировались подразделения 17-го кавалерийского полка СС, в частности, в северной части размещался противотанковый взвод. В ходе атаки партизаны попытались обойти противотанковое орудие, которым командовал унтершарфюрер СС Райнхард Пауль[11]. Быстро раскусив замысел противника, Пауль приказал своему расчету срочно поменять позицию, а сам с ручным пулеметом в одиночку вступил в бой с противником, отразив атаку. Во многом благодаря его действиям, немцам удалось отбить нападение{28}. Вскоре подразделение Пауля было переброшено в Колки.

Первые боевые столкновения боевой группы Бах-Зелевского с регулярными частями Красной армии начались еще 12—13 марта 1944 года, когда советские войска начали проводить разведку боем и отвлекающие атаки, для выявления прочности обороны противника. В эти дни внезапной атаке превосходящих сил подвергся 17-й кавалерийский полк СС на своих позициях у железной дороги северо-восточнее Ковеля. При этом под удар попал штаб полка. Командир полка штурмбаннфюрер СС Янсен и адъютант полка получили тяжелые ранения и выбыли из строя, а сами части полка были обращены в хаотичное бегство. В этой опасной ситуации инициативу в свои руки взял офицер для поручений полкового штаба 26-летний оберштурмфюрер СС резерва Адольф Мёллер[12]. Рискуя жизнью под огнем противника, он остановил бегущих солдат и заставил их вернуться на позиции и принять бой. Благодаря этому эсэсовцам удалось выиграть время для организации планомерного отступления, что позволило им в полном порядке отойти на новую линию обороны{29}. Здесь добавим, что Янсен 19 марта умер от последствий ранения в госпитале в Хелме и был похоронен на военном кладбище в Пулавах, а на посту командира полка его заменил 34-летний гауптштурмфюрер СС Эгон Биркип[13].