Два билета в Индию - Кир Булычев

– Контакт, – говорил он, расхаживая по полянке, – это вековая мечта человечества. Вместе с вами мы полетим в космические дали. Скажите, на каком принципе работает ваш двигатель?

– Какой? – спросил вежливо питон.

– На котором вы спустились?

– Он, к сожалению, уже не работает. Он сломался.

– Починим, – решил Фима. – Мобилизуемся и починим.

– А мы его распылили, чтобы он случайно не попал к кому-нибудь в руки.

– Глупо, – сказал Фима. – Теперь будет трудно доказать, что вы настоящие пришельцы. Люди скорее поверят в говорящих удавов, чем в пришельца. Мы так давно ждем, чтобы вы прилетели, что уже разуверились.

– Мы не собираемся доказывать, – в который раз повторил питон. – Нам надо в Индию, а потом обратно.

– Исключено, – сказал Фима. – Сначала вы встретитесь с нашими пионерами, расскажете о своих успехах, потом мы поедем в Академию наук и в Звездный городок…

Питон вздохнул, и Юлька понимала его – у зверей дело, задание. А Фимка требует совсем другого. Она хотела остановить излияния друга, но тут издалека донесся отчаянный крик.

– Что случилось? – испугался питон. – Неужели кто-то опять напал на моего друга? До него добрались в камышах?

– Тигра нашел Семенов! – понял Фима. – А я так старался сбить его со следа!

Юлька сразу побежала к реке. За ней, стараясь не отставать, Фима. Сзади скользил питон.

Но до реки им добежать не удалось.

На полдороге они встретили космонавта Транкверри-Транковерри в прискорбном виде. Повязка съехала на шею и болталась, как шарф у человека, бегущего за автобусом, к шерсти прилипли камышины и бороды водорослей, а на ухе почему-то болтались очки Розочки. И это больше всего напугало Юльку. Хотя она знала, что космонавты не едят людей, но почему от Розочки остались только очки?

– Я устал, – сказал тигр, раздраженно глядя на Фиму, который пытался укрыться за спиной у Юльки. – Я устал от нападений, преследований и непониманий. Я устал от необходимости бродить по дикой планете, где дикое население готово меня сожрать. Я прошу разрешения принять ампулу с ядом, которая спрятана в дупле моего коренного зуба.

– Отказываю, – сказал питон. – Отвага исследователя заключается в умении терпеть и приспосабливаться. Уйти из жизни может каждый дурак.

– Сил нет терпеть! – взвыл тигр. – И этот человек уже готовит на меня новое нападение. У него в кармане нож.

– Честное слово! – сказал Фима. – Если бы не ваш хищный вид, мы бы давно подружились.

– Значит, вид? – спросил тигр. – А если я сделан как паук? Или сороконожка? Значит, вам все равно, какой у меня высокий разум, сколько я окончил университетов и написал научных статей, да? Значит, только по одежде происходит встреча? Это недостойно. Я сушу на берегу свою шкуру, а из леса выходят два молодых туземца, один кричит и кидает в меня камень, второй кидает даже свои очки. А если бы у них был с собой бластер или лазерная пушка? Тоже бы кинули?

– Выстрелили бы, – сказал осмелевший Фима. – И среди наших людей встречаются еще некоторые печальные исключения. Они вчера кошку мучили.

– Я им не кошка, – сказал мрачно тигр.

– Ты очень большая кошка, – сказал питон. – Но у тебя расшатались нервы. Виновата авария. И чем скорее мы переедем в Индию, где никто не будет обращать на нас внимания, тем лучше.

Юлька сильно сомневалась, что на них не будут обращать внимания в Индии, но спорить не стала. Только она все еще не представляла, как переправить космонавтов в Индию, если о них нельзя никому рассказывать.

– Мы придумаем, – сказал Фима. Он уже осмелел.

В этот момент в лагере заиграл горн. Горн играл сбор.

– Странно, – удивилась Юлька. – С чего бы это?

Над поляной, нагретой солнцем, кружились стрекозы, прыгали кузнечики, не боясь тигров. А горн тревожно звал, подгонял, нарушал тишину.

– Возможно, это тревога из-за нас, – сказал питон.

– Еще чего не хватало, – возмутился тигр. – Тогда я буду раскусать ампулу с ядом.

– Оставайтесь здесь, – сказала Юлька. – Мы побежим в лагерь. Если в самом деле есть опасность, кто-нибудь из нас предупредит вас. С нами, с людьми, можно договориться, если нам все объяснить.

– Вот мы и пытаемся, – сказал тигр. – Возьми с собой очки. Мне они не требуются.

Юлька сняла с уха тигра очки, и они с Фимой побежали в лагерь.

Со всех сторон к линейке сбегались пионеры. Спешили вожатые, даже поварихи столпились на пороге кухни – никто не понимал, что случилось.

Посреди линейки рядом с горнистом стоял очень серьезный директор лагеря Чуфринский, рядом физкультурник Степаныч. За их спинами Юлька сразу угадала Семенова и Розочку, который часто моргал близорукими глазами отличника.

– Все ли здесь? – громко спросил директор лагеря. – Вожатые, проверьте отряды.

Юлька и Фима подбежали к своему отряду и смешались с толпой. Была неразбериха, потому что никто так ничего и не понял, а по лагерю покатились дикие слухи. Одни говорили, что кто-то из первого отряда утонул, другие – что началась эпидемия, а одна девочка из младшего отряда уверяла, что привезли бананы и будут всем давать.

Наконец на линейке наступило некоторое подобие порядка, и оказалось, что все пионеры лагеря на месте. Директор с облегчением вздохнул и вытер платком пот со лба.

– Всем пионерам, – сказал он, – разойтись по домикам, вожатым быть с ними. Без моего разрешения ни одного человека с территории лагеря не выпускать.

– А что случилось? – начали спрашивать со всех сторон.

Директор заколебался. Он не знал, говорить или нет. И тогда в гнетущей тишине раздался тонкий детский голосок:

– А бананов всем хватит?

– Каких бананов? – спросил директор, почесал лысину, вздохнул и добавил: – Бананов пока не будет.

Директор посмотрел на Степаныча, и Степаныч решил, что пора брать инициативу в свои руки.

– Слушай меня! – сказал он своим зычным физкультурным голосом. – В окрестностях лагеря наблюдаются дикие хищники. В виде… в общем, неважно.

– Очень важно! – закричал тут Семенов. – Там тигр! Он на нас напал. Даже очки с Розочки сорвал.

Семенов показал рукой на Розочку, который покраснел, потому что не выносил, когда вслух произносили его прозвище.

Все заволновались, те, что не поняли, начали переспрашивать, поднялся страшный шум, а в отряде малышей кто-то заплакал. Может быть, от страха, а может быть, потому, что не будет бананов.

Директор поморщился, Степаныч поднял сильную руку десятиборца и призвал к тишине.

– Эти сведения, – сказал он, – мы должны проверить. Допускаем, что имеет место ошибка.