Ноздря в ноздрю - Феликс Фрэнсис

Твидовый костюм на полкорпуса опередила блузку-с-юбкой.

— Мистер Мортон? — спросила она тоном директрисы.

— Полагаю, мисс Милн? — спросил я.

— Она самая, — последовал ответ.

— А я — Мэри-Лу Фордэм, — громогласно, с американским акцентом заявила блузка-с-юбкой.

Как я и подозревал.

— Вам не холодно? — спросил я ее.

В начале мая в Ньюмаркете раннее утро и шифоновые блузки определенно не сочетались. Обычно ипподром продувался пронизывающим ветром, и это утро не было исключением.

— Нет, — ответила она. — Вы и представить себе не можете, как холодно зимой в Висконсине. — Она четко, без южного выговора, произносила каждое слово, с короткими паузами между ними. — А по какому поводу вам понадобился мистер Мортон, если он работает на меня? — добавила она, с воинственным видом поворачиваясь к Анджеле Милн.

По выражению лица Анджелы Милн я понял, что такая манера ей очень даже не нравилась. И я ее прекрасно понимал.

— По личному делу, — ответила Анджела.

«Какая она чуткая, — подумал я. — Настоящий друг».

— Тогда, пожалуйста, побыстрее, — властным голосом заявила Мэри-Лу и посмотрела на меня. — Я побывала в ложах, и там еще конь не валялся. Столов нет. Ваших сотрудников тоже.

— Все нормально, — ответил я. — На часах только половина десятого. Гости начнут подъезжать через два часа, а к тому времени все будет готово. — Я очень надеялся, что слова не разойдутся с делом. — Поднимайтесь наверх. Я скоро подойду.

С неохотой она направилась к трибуне, пару раз оглянувшись. Отличные ноги, отметил я про себя. Высокие каблуки звонко цокали по асфальту.

И когда я уже подумал, что она ушла, Мэри-Лу вдруг вернулась.

— Вот о чем еще я должна вам сказать. Утром мне позвонили трое, чтобы сообщить, что сегодня они на ипподром не придут. Говорят, будто заболели. — Она и не пыталась скрыть, что не верит в такие отговорки. — Поэтому на ленче будет на пять человек меньше.

Я решил, что при сложившихся обстоятельствах не следует выяснять, известны ли ей причины недомогания.

— Это, конечно, безобразие, — продолжила она. — Двое из них — тренеры из Ньюмаркета, жокеи которых участвуют в нашей скачке. — Слово «Ньюмаркет» она произносила по-особенному. «Нью» практически проглатывала, делая упор на «маркет». Для моих ушей звучало необычно.

Она повернулась и вновь покинула нас, предоставив мне еще одну возможность полюбоваться ее ногами. Масса черных кудряшек при ходьбе била по плечам. Провожая ее взглядом, я гадал: спала ли она в бигуди?

— Сожалею, что так вышло. — Я повернулся к мисс Милн.

— Не ваша вина.

Она дала мне свою визитную карточку. Я прочитал: «Анджела Милн. Департамент охраны здоровья и окружающей среды. Совет графства Кембриджшир». Как она и говорила.

— Почему вы опечатали мою кухню и закрыли ресторан? — спросил я.

— Я ничего об этом не знаю, — ответила она. — Где находится ваш ресторан?

— На Эшли-роуд, неподалеку от перекрестка Чивли. Он называется «Торба». — Она кивнула, очевидно, слышала название. — Это в Кембриджшире, уверяю вас. Я только что оттуда. Кухня вся в замках, и мне сказали, что я нарушу закон, если попытаюсь проникнуть в нее.

— Ох.

— Двое мужчин заявили, что выполняют распоряжение Управления контроля пищевой продукции.

— Как странно. Закрытием предприятий питания занимаются местные власти. То есть я. Конечно, если речь не идет о чем-то серьезном.

— И что у нас считается серьезным?

— Отравление кишечной палочкой или сальмонеллой. — Она помолчала. — Или ботулизм, тиф, что-то такое. Или в случае чьей-то смерти.

— Мужчины сказали, что кто-то вроде бы умер.

— Ох, — вновь вырвалось у нее. — Я не слышала. Возможно, полиция или больница связались с Управлением контроля напрямую. Я удивлена, что им удалось это в субботу. Решение принималось где-то еще. Сожалею, что так вышло.

— Не ваша вина, — эхом откликнулся я.

Ее губы разошлись в улыбке.

— Пойду выяснять, что к чему. В моем мобильнике сел аккумулятор, и просто удивительно, до какой степени мы теперь полагаемся на эти чертовы штуковины. Без него я как без рук.

Она повернулась, чтобы уйти, потом снова посмотрела на меня.

— Я спросила в дирекции ипподрома о шатре, в котором вчера находилась ваша кухня. Вы сказали чистую правду. Сейчас он забит ящиками с пивом. Вы собираетесь приготовить ленч для Мисс Америки? — Она мотнула головой в сторону трибуны.

— Это официальный запрос?

— М-м-м. — Она вновь улыбнулась. — Наверное, знать об этом мне ни к чему. Забудьте, что я спрашивала.

Улыбнулся и я.

— Забыть о чем?

— Мы еще поговорим, после того, как я выясню, что происходит.

— Отлично, — кивнул я. — Как только узнаете, кто умер, пожалуйста, дайте мне знать. — Я протянул ей свою визитку с номером мобильника. — Я буду здесь до половины седьмого. Потом пойду спать.

Двое моих сотрудников прибыли, чтобы помочь мне и Карлу приготовить ленч, и оба они отлично выспались, потому что вчера вечером ели вегетарианские макароны. Так что, основываясь на методе исключения, мы определили в главные подозреваемые курятину.

Более часа они работали в застекленных ложах, тогда как мы с Карлом трудились на миниатюрной кухне, отделенной от лож коридором, занимались пирожками. Карл раскатывал тесто, тогда как я наполнял формы начинкой. Наш кембриджский зеленщик подвез спаржу и молодой картофель, взамен тех, что остались под замком в холодильной камере ресторана. Картофель уже варился, так что я начал расслабляться, но на тех, кто позволяет себе расслабиться, тут же набрасывается усталость.

Я оставил пирожки на Карла и пошел посмотреть, как идут дела в ложах. Там уже убрали разделяющую их перегородку, образовав тем самым комнату в двадцать квадратных футов. Нас ждали четыре стола диаметром пять дюймов и сорок блестевших позолотой стульев. Их доставила компания, нанятая дирекцией ипподрома, и стояло все так, чтобы обеспечить официантам легкий доступ к каждому столу и стулу.

Изначально я полагал, что помогать мне и Карлу будут пять человек, по одному официанту на каждые два стола, еще двое — разносить выпивку и прохладительные напитки, и последний — на кухне. Но на работу вышли только двое. Вот мы и решили, что один будет подавать гостям выпивку и кофе, а второй — помогать мне и Карлу с варкой спаржи и подогревом рогаликов. Рогалики, правда, остались на кухне ресторана, так что мы купили в ближайшем универсаме французские батоны. Если бы Мэри-Лу и стала возражать против континентального влияния, изменить что-либо уже не представлялось возможным.