Беттер Ворлд - Аегл Акулина

Голограммы студентов быстро испарились в пространстве аудитории. Он приблизился к Соне.

– Я удивлен, что ты пришла сама.

– Хотела тебя увидеть, ты же знаешь, как я не люблю все эти голограммы.

– Ты создаешь миры для симуляции, – усмехнулся Фред, – и в то же время ненавидишь технологии.

– Как-то так, – она с улыбкой развела руками.

Они вышли в парк. Стояла невероятная жара, воздух был тяжелым. Фред предложил присесть на скамейку в тени, но она отказалась, словно куда-то спешила. Это ему не нравилось: он давно ее не видел, соскучился и хотел нормально поговорить.

– Я решила участвовать в программе, – сообщила она.

Он знал, что это была за программа: исследование космических объектов удаленно, путем синхронизации человека с роботом, который заранее был направлен к объекту изучения. На Марсе для этого построили целый комплекс, и Фред принимал в свое время участие в его возведении.

– Ты уходишь из «БВ»?

– «БВ» никогда не была компанией, в которой я хотела работать. Отец меня туда устроил.

Стояла тишина, прерываемая лишь редким шорохом листвы.

– Не верю, что ты приехала только для того, чтобы сообщить мне об этом.

– Нет, не только.

Но Соня не рассказывала, в чем дело.

– Как дела у Мица? – поинтересовался Фред.

– Видеть меня не хочет.

Фред по-дружески положил руку ей на плечо, проигрывая в голове множество успокоительных фраз. Лира, если не считать устанавливаемых всем чипа для анализа мозговой деятельности и линз для взаимодействия с Сетью, была обычным ребенком: без искусственных органов, улучшенных интеллектуальных и физических способностей, редактирования ДНК, у нее даже не было отдельной капсулы. Соня лишила свою дочь преимуществ человеческой инженерии, руководствуясь благими намерениями, однако тем самым обрекла ее на гибель: если бы в тот момент в теле Лиры сработал «механизм защиты», как у остальных пассажиров, она бы не погибла. Мицар – сотрудник «БВ», которым она в свое время увлеклась – был типичным представителем поколения, принимающего всё новое и отвергающее старое. Они начали встречаться, она сообщила, что хочет от него ребенка. Он, логично, начал рассуждать по поводу Базы – места, где в специальных условиях выращивались малыши, но, к его удивлению, она настояла на естественном процессе деторождения. Мицар, понимая, что это действие приведет к неконтролируемому процессу развития эмбриона, отказался, они поругались и расстались. Но у Сони было что ему предложить – руководящую должность в одном из подразделений «БВ». Честолюбивый Мицар отказаться не смог; они «создали» Лиру, которую он неожиданно для себя полюбил настолько, что до сих пор не смирился с потерей. И он винил в этом Соню. Она понимала, что Миц имеет на это право.

– Не могу избавиться от этого чувства, – слеза скатилась по ее щеке, – я словно в клетке: ничего не могу сделать, никак не выбраться из нее.

– Ты не могла знать о том, что Лира погибнет.

– Но я могла делать то, что делают все. Я не имела права играть с ее жизнью.

Фред никак не относился к известным ему обстоятельствам – в данный момент он не испытывал ничего, кроме жалости. Он всё-таки легонько потянул Соню на скамейку.

Какой тяжелый, душный воздух – даже невозможно нормально вдохнуть.

Несколько минут они просидели в тишине. Она выпрямилась:

– Мне пора.

– Сколько длится программа?

– Не знаю… год? Может больше…

Фред повторял про себя: «Это ее выбор, это ее выбор…»

– Спасибо, Фред, за всё. За те знания, которые ты мне передал, за твою поддержку на протяжении стольких лет. Ты единственный близкий мне человек, учитель, друг, брат, моя душа.

«Это ее выбор…»

Они обнялись на прощание. Он еще долго смотрел ей вслед, даже когда она скрылась за углом.

У него не получилось: симуляция высадки первых астронавтов на Луну, которая воспроизводилась вне капсул, не возымела долгосрочного успеха. На это повлияла не столько смерть сенатора в прошлом году, сколько невостребованность подобных развлечений. Он всё чаще возвращался к тому моменту, когда принял решение, изменившее не только его жизнь, но многих других людей. Финансовые отчеты выглядели очень скверно – да, «БВ» всё еще занималось созданием технологий синхронизации устройств с сознанием человека для различных целей, но больше не производило никакого нового развлекательного контента.

«Дети выросли и пошли своим путем», – подумал Ной.

В кабинет влетела помощница.

– У нас сбой, – сообщила она.

– Опять? Как в прошлый раз? – уточнил Ной.

– Отключились все капсулы.

– Что?!

Они поспешили в отдел, который занимался отслеживанием всех проблем, возникающих с капсулами. В громадном специально спроектированном зале для контроля серверов, на которых запускалась симуляция, и капсул, где еще несколько минут назад стояла тишина, суетились люди, бегая от одного компьютера к другому. Ной приказал помощнице остаться на месте, а сам поспешил в кабинет, возвышающийся над залом словно наблюдательный пункт.

– Не говори мне, что не знаешь, что происходит, Миц, – заявил Ной. – В прошлый раз прокатило, в этот – нет.

Мицар тяжело вздохнул, но не отвел серьезного, почти вызывающего, взгляда:

– Я абсолютно точно знаю, что происходит. Я уже говорил тебе, что ты занимаешься не тем, чем нужно.

Завыла сирена.

– Что ты наделал? – прошептал Ной.

– То, на что не был способен ты, – выпалил Миц. – Иди за мной.

Он что-то нажал на столе, в стене открылась потайная дверь, они пошли вдоль процессоров, мигающих лампочек, компьютеров и других устройств, пока не добрались до висящего на проводах тела маленькой белокурой девочки в костюме. Ной ужаснулся:

– Мицар, ты сошел с ума!

– Нет, я создаю будущее – то, на что ты не способен. И начинаю со своей дочери. Это человеческое бессмертие, которое откроет нам ранее неизведанные горизонты. Мне не хватает только понимания, сколько нужно энергии для точного воспроизведения всех паттернов сознания. Мозг человека удивителен, не правда ли? Мы научились копировать и эмитировать его деятельность в симуляции, но так и не научились воссоздавать все особенности его деятельности, формирующие в том числе личность человека, в реальности.

– Даже если ты скопируешь все нейроны, все связи, все особенности – это будет не она.

– Ты этого не знаешь.

– Только Лира была способна воспринимать мир таким, каким видела его она, только ее сознание было способно осознавать, что оно существует.