Близится утро - Сергей Лукьяненко

А я что хорошего совершил? Если не брать в расчет прежнююмою жизнь?

Ну, помог Маркусу с каторги убежать… помог ему новых друзейи защитников обрести… в порту до беспамятства дрался, себя не щадя, лишь бы онспасся…

Неужто и вокруг Искупителя, кроме одиннадцати и одного – ещеи другие апостолы были? Те, кто раньше торжества веры погиб?

Я уже совсем проснулся, лежал, уткнувшись лицом в опилки,слабо-слабо живым деревом пахнущие, и думал. Не о побеге. Об Искупителе. ОМаркусе. О Святом Слове. О Святом Писании.

Может быть, Маркус мне поможет? Ведь что ни говори, а он –новый мессия! Пусть даже еще маленький…

Вроде как не было такого, чтобы Искупитель своим вернымслугам не помог! Даже когда одиннадцать проклятых его предали и отвернулись –разве укорил он их? Напротив! Каждому должность немалую предложил, каждомухотел Слово дать. Другое дело, что они в своем заблуждении не раскаялись.Давным-давно я проповедь одну слушал, хорошо священник излагал, даром что братво Искупителе, а не в Сестре. Как молил Искупитель ослушников: «Истинно говорювам – я есть Царь Земной и Царь Небесный. Покайтесь в грехах своих, ибо кто изнас без греха? Нынче же будете со мной на римском престоле!» Вот только непокаялись апостолы-отступники. И сказал тогда Искупитель: «Прощаю вам все грехиземные, а грехи небесные не вправе простить. Идите, и больше не грешите!» Обнялверного Иуду Искариота, и ушел во дворец, и скорбел три дня и три ночи…

Ушли они, одиннадцать проклятых. И никто их не сажал вподземный зиндан, чтобы там раскаивались в грехах небесных.

Воззвать бы сейчас к новому Искупителю, Маркусу, помощи унего попросить!

Только не услышит. Мал еще новый Искупитель. Нет у неготаких сил, чтобы прийти в Урбис, отворить все двери и вывести меня на свет…

Я даже вздохнул, картину эту представив. И тут же сам себяустыдился. Когда такое бывало, чтобы я, Ильмар Скользкий, лучший вор Державы,на чужую помощь надеялся? Пусть даже на помощь божественную? Сестру попросить,чтобы вразумила, Искупителю о милости взмолиться – это да, без этого никак. Ночтобы на подлинное чудо надеяться – не было такого! Это значит уподобиться святомумиссионеру из притчи, который при потопе Искупителю молился, а плот вязать нестал, к проходящему кораблю не поплыл, так и утоп тихонько, в молитвеискренней, чтобы потом от Искупителя укоризну услышать: «Разве не дал я тебебревен и веревок? Разве не послал к тебе крепкий корабль?»

Чудо – оно лишь к тому приходит, кто его увидеть сумеет.

А не увижу – буду грехи небесные во тьме и холодезамаливать…

Интересно, что же имел в виду Пасынок Божий, о грехахнебесных мне говоря? То, что убил я святого брата, меня убить пытавшегося, подороге из Амстердама в Рим? Или тех святых братьев, что покалечил я в жестокойсхватке в Неаполе? Может, и убил кого… не докладывали.

Странно это.

Юлий, Преемник Искупителя на земле, вроде как искреннеговорил. Без злобы. Не мог он не понимать, на какие муки меня обрекает. За чтоже отправил в подземную камеру гнить заживо?

Понятно, что для главы Церкви появление нового Искупителя –нож острый. Кто он теперь, когда по земле настоящий Искупитель ходит? Слуга,управитель… Но он же не атеист безумный, в мистическом умопомрачении Богаотрицающий! Что ему оставшиеся недолгие годы земной жизни, если он поперекИскупителя пойдет, на вечные муки себя обрекая?

Значит, было у него свое понятие происходящего. Другое, некак у меня.

Ворочался я, то прилечь пытался, то прыгал и руками махал,чтобы согреться. И все пытался понять свои небесные грехи. Ничего у меня нескладывалось. Хоть до конца света думай…

До конца света!

Тут меня таким морозом продрало, что я сел прямо на холодныйкамень. Схватился за голову.

Искупитель, значит…

Снова к нам пришел…

Как сказано в откровениях грешного апостола ИоаннаБогослова, прежде должен прийти в мир ложный мессия, тот, что лишь выдаватьсебя станет за настоящего. А делать все наоборот. Как Искупитель был сыномпростых людей, так антипод его, Искуситель, – дитем знатных родителей. КакИскупитель на римский престол взошел, неся в мир закон и порядок, так егопорочный двойник от земного престола отречется. Искупитель в мир принес Слово,давшее великую власть над любыми вещами, а Искуситель захочет над живыми душамивластвовать.

И прославится он чудесами и добрыми делами, и победит, истанет властвовать во всем мире, и наступит на земле произвол и беззаконие,пока не придет истинный Искупитель…

– Да нет же… – прошептал я. – Как же так?

Наверняка Пасынок Божий Юлий именно это под моими небеснымигрехами подразумевал. Что помогал я не Искупителю, а Искусителю. Только все этопростое совпадение! Не может такого быть! Сестра-Покровительница о пришествииложного Искупителя вообще ничего не говорила. И священник, у которого в детствея учился, не раз объяснял: откровения брата Иоанна могут быть иносказанием. Ониесть предупреждение верующим, и святые истины надо не только буквальнопонимать, а постигать суть их через личную молитву Искупителю и Сестре.

Вспомнил я нашего старенького деревенского священника,который, сложив руки лодочкой, обходил прихожан, давая каждому причаститься святойводой из железной плошки (в горстях-то воду носить только Сестра умела), ииспуг немного отпустил. Глупость это! Никакой Маркус не Искуситель! Он ведь ивпрямь всем добра хочет!

Только пока от этого добра – одно горе.

Весь наш транспорт каторжный спалили, душегубов вместе сморяками и надзирателями – лишь бы тайну сохранить. Преторианцы собственнуюземлю десантом брали, никого не щадя, чтобы Маркуса схватить. Мне суждено втемнице заживо гнить. Правящий Дом лихорадит. Церковь, считай, на гранираскола! По всей Державе народ волнуется – Владетель уже месяц собственногоотпрыска ловит и никак поймать не может. Того и гляди, Руссия с Китаемсговорятся, да и войной выступят!

Скверно получается.

Теперь мне понятно стало, почему братья во Искупителе такяростно смерти Маркуса жаждут. Для них это и впрямь – важнее даже, чемИзначальное Слово узнать! Вот братья во Сестре не верят в то, что Маркус –Искуситель. И ловят его, чтобы выведать тайну… соревнуясь в том с Владетелем.

А Пасынок Божий, которому положено два крыла веры воединоскреплять, крутится как может… Вот ведь угораздило старика! Впору пожалеть,хоть он меня и бросил в зиндан.

Я вскочил и заметался по камере, в бессильной злобе колотяпо стенам. Сестра-Покровительница, помоги! Научи, как выбраться! Не во мнедело, Сестра! Не в каменном мешке, где мне умереть предстоит в холоде и мраке!Страдать здесь недолго, душа моя быстрее уснет, чем тело состарится, буду пополу ползать, еду подбирая да гадя под себя. Но умирать, не зная, что сотворил,– благо или зло, кому помогал – Искупителю или Искусителю, не хочу!