Вокзал Двух Алтарей - Яна Тарьянова

панно, на котором было изображено изготовление рельсов для железной дороги. Голубые глаза сверкали, мелкий, не дождавшись ответа, встал на цыпочки, протянул руку, чтобы потрогать серую смальту бордюра.

— Нет, — буркнул здоровенный угрюмый лис и поправил лямку рюкзака. — Это где из металла делают всякое. Пойдем, Айкен. Потом, когда-нибудь, вернемся, посмотришь.

У Эльги мурашки пробежали по коже — от коротко стриженого пепельноволосого альфы в поношенной армейской форме веяло настороженностью и недоброй силой. Мальчишка, которого распирали энтузиазм и любопытство, пропустил мимо ушей предложение уйти и перебрался к следующему панно. Альфа нахмурился, шагнул к сыну. Эльга испугалась, что он сейчас начнет кричать или ударит ребенка, и завертела головой в поисках полицейского.

— Угольная шахта — это что? — спросил лисенок.

— Такая здоровая яма, откуда уголь выкапывают, — неожиданно спокойно ответил альфа. — Раньше все паровозы на угле ездили. Пойдем, Айкен.

Со стороны перрона хлынул поток пассажиров из пригородного поезда. Эльга ушла, смешавшись с толпой, и потом, дома, возвращалась мыслями к сияющему любопытному лисенку и хмурому лису. Она мгновенно отличала альф в толпе, но никогда не заводила близкого знакомства. Все ее однокурсники были обычными лисами, как и большинство родни. Почувствовав ауру силы, поняв, что видит вожака, Эльга предпочитала ретироваться. Острее чувствовалась беспомощность, вероятно, пробуждался инстинкт — беги, пока не загрызли. Хмурый лис вызвал странное желание — растормошить, добиться улыбки. Посмотреть, как изменится лицо, когда разгладятся морщинки на лбу, прикоснуться к заросшей щетиной щеке.

«Нет, — сказала себе Эльга. — Я не буду об этом думать».

«Я хочу с ним погулять, — неожиданно заявила лисица. — Пусть перекинется».

«Как он перекинется? — Эльга оторопела, потому что услышала такие слова в первый раз. — Это случайная встреча. Это вокзал. Мы больше никогда не увидимся».

Лисица фыркнула и замолчала.

Эльга легла в кровать, долго ворочалась, не могла заснуть, несмотря на усталость. В полудреме приходили картинки прогулок по заснеженному лесу — альфа заботливо поддерживал ее под локоть; слышался треск скруток, тлеющих в алтарных чашах, гипсовая Хлебодарная улыбалась и одобрительно кивала. Видения смешивались, а потом альфа подхватил ее на руки и куда-то понес — не слушая слабых протестов.

Как ни странно, утром Эльга почувствовала себя хорошо отдохнувшей. И нога не болела — дошла до кухни и ванной без трости, как в лучшие дни. Доброе здравие сохранялось почти неделю. На следующей стало чуть похуже, но терпимо, а потом вернулось на круги своя — путь к машине от алтарного зала совершался с передышками.

Кремовый лисенок просочился в зал, когда рабочие заносили мешки с сухой шпаклевкой для отделки колонн. Эльга увидела мелькнувший хвост, всполошилась и призвала бригадира. Мелкого отловили и отругали. Эльга строго спросила его, зачем он зашел, ведь на двери висит табличка, что вход разрешен только реставраторам. Лисенок посмотрел на нее, на панно и повел носом в сторону яркого натюрморта с плодами и выпечкой.

«Это он, — сказала лисица. — Тот мальчишка, который спрашивал про металлургический завод».

«Ты думаешь?» — удивилась Эльга.

«Я его узнала».

— Тебе нравятся мозаики?

Лисенок заулыбался, кивнул.

— К этим можно будет приходить, когда мы закончим работу. А пока в твоем распоряжении остальной вокзал. Ты был на втором этаже?

Мелкий замотал головой.

— Там чудесные мозаики, посвященные Хлебодарной. Возле комнат отдыха и комнат матери и ребенка. Пойдем, я попрошу для тебя буклет о зале Плодородия.

Лисенок крутился под ногами, на второй этаж не пошел, ухватил буклет и побежал по направлению к вагоноремонтным мастерским. Эльга проводила его взглядом — вроде бы, пересек рельсы по переходу от платформы к платформе — и задумалась. Первая встреча на вокзале была случайностью, а вот вторая, в алтарном зале, ясно давала понять, что лисенок обитает поблизости.

«Альфа где-то рядом, — проговорила лисица. — Поищи».

«Зачем? — смутилась Эльга. — И… как ты себе это представляешь? Предположим, пойду и найду. А дальше что?».

«Познакомься».

«Ты что? — вспыхнула и покраснела Эльга. — Это неприлично!»

Лисица не настаивала, и разговор благополучно забылся. А лисенок — Айкен — никуда не делся. Постоянно прибегал в алтарный зал, выслушивал Эльгины нотации, сменявшиеся рассказами о мозаиках Ключевых Вод и Лисогорска, уносил печатную продукцию, которая уже дожидалась его на подоконнике. Никогда не брал еду, зато жадно впитывал знания. Лисица возжелала погулять с лисенком, и Эльга, перекинувшись, устроила экскурсию к локомотивам, ожидавшим реставрации. Айкену очень понравились и прогулка, и рассказы после прогулки, и это привело к тому, что Эльга чересчур разговорилась. Позабыла, что к Айкену прилагается отец-альфа, стала воспринимать его лисенка почти как приятеля. А о его матери — здесь она или где-то в другом городе — вообще не задумывалась.

Она увидела идущего по пешеходному мосту Айкена и его отца, когда вышла из кабинета главного инженера вокзала после согласования планов. Огромное окно в надстройке на восточном крыле позволяло рассмотреть большого и маленького альфу во всех подробностях. Лисенок прыгал, отец знакомо хмурился. Коротко стриженые волосы немного отросли, альфа выглядел уставшим. Эльга прищурилась, впитывая подробности, и отпрянула от окна — альфа неожиданно завертел головой по сторонам, как будто почувствовал ее взгляд.

Лисица возмутилась: «Куда ты? Смотри! Смотри и за меня тоже!» Эльга дождалась, пока отец и сын спустятся с пешеходного моста, перешла к другому окну и проследила, как они пересекают привокзальную площадь. Лисенок забежал в книжный магазин, альфа вошел за ним. Эльга оперлась на подоконник и улыбнулась. В груди разливалось теплое чувство, похожее на предвкушение праздника, ожидание подарков на Йоль и Новый год.

— Вам помочь? — вышедший из кабинета главный инженер явно не ожидал, что она еще здесь.

— Нет, — беззаботно улыбнулась Эльга. — Засмотрелась. Прекрасный вид.

Она неспешно дошла до машины, не встретила парочку — то ли разминулись, то ли они еще торчали в магазине — и уехала домой. Предвкушение праздника не исчезало. Она позвонила домработнице и попросила устроить генеральную уборку, на следующий день, с утра, заехала в кондитерскую, кулинарию и шашлычную, которую держал добродушный волк, и заказала на выходные торт, соленья и маринады, жареную картошку и запеченную на углях баранину.

Айкен пришел на ногах, и Эльга осмелилась спросить, как зовут его отца и где он работает. Оказалось, что хмурый Брант грузит ящики и контейнеры на товарном складе и в багажном секторе. Рядышком. Рукой подать.

— А мама где? С вами живет?

— Нет, — мотнул головой Айкен. — Она уехала к морю. А папа не захотел. Мы жили у бабушки с дедушкой, а потом переехали сюда. К двоюродному дедушке. Он умер.

Приободрившись, Эльга выложила припрятанный козырь — рассказала Айкену об