Низкий голос любви - Жоан-Фредерик Эль Гедж

– Да.

– Надо вам было прийти ко мне, когда вам было четырнадцать. Но тогда мне было двадцать два, я не обладал достаточной квалификацией. Но опять же, настаиваю – этого недостаточно. Вы много разговариваете на работе?

– Нет.

– В подростковом возрасте, после появления месячных, не проходили ли вы какой-нибудь курс медикаментозного лечения?

– Нет.

Это «нет» было сказано еще более низким голосом.

– Ладно, забудем о прошлом. У нас еще будет время вернуться к нему при необходимости. Что заставило вас прийти ко мне?

Она склоняет голову набок, как будто некая асимметричная сила тяжести тянет ее к полу. Вновь вскидывает голову, отбросив назад черную косу, хлестнувшую по спинке стула. Блеск ее зрачков словно потускнел. Она внимательно посмотрела на Летуаля.

– А вы не боитесь?

– Чего?

– Меня.

Те, кто приходили к нему на консультацию, иногда боялись. Обратного пока не бывало. Всем известно, что отношения врача с пациентом это исключают. Они не должны иметь такой окраски.

– Что же заставило вас прийти? – повторил он.

– Самый любимый мужчина в моей жизни, по национальности перс, не мог вынести, что его женщина говорила с ним мужским голосом.

– Довольно ограниченная любовь.

– Вероятно, да, раз я положила ей конец. Мне поручили передать вам письмо.

Летуаль взял из ее рук жемчужно-серый конверт, так что пальцы их не соприкоснулись. Он взглянул на имя, напечатанное на бумаге. «Серж Максанс. Очень хорошо». Тон нейтрален. Он расправляет листок и пробегает глазами несколько печатных строчек, заканчивающихся подписью в форме короны.

– Судя по тому, что я прочел, у вас отек Рейнке. Опухоль голосовых связок. Она похожа на каплю клея и встречается у женщин чаще, чем у мужчин. Надо будет удалить. Посмотрите.

Он открыл альбом и повернулся к ней. Под пластиком – фотографии открытых, зияющих, увеличенных, ярко освещенных глоток. Клер скривилась.

– Непристойное зрелище.

– Легко же вас шокировать. Не будем преувеличивать. Это глотки неизвестных пациентов.

Кончиком карандаша он указывает на внутреннюю плоть, блестящие розовые складки и выступы рта и горла. Грифель останавливается на молочно-белом вздутии.

– Ваш голос изменен. Эта голосовая складка, вот здесь…

– Что такое голосовая складка?

– Голосовые связки – не совсем точный термин. Мы, фониатры, говорим о «голосовых складках». Итак, вот эта голосовая складка слишком эластична, она увеличена из-за отека Рейнке. Операция необходима, чтобы вы больше не страдали от этого голоса – мужского, сниженного, как говорится на нашем жаргоне, который вас и тревожит.

– Сниженного?

– Это вас беспокоит. Когда пациент беспокоится, я стараюсь разрядить обстановку игрой слов: ваш голос снижен, но это не повод для снижения настроения. Откройте рот, пожалуйста.

Слыша внезапный приказ, Клер мрачнеет, но повинуется. Артур освещает смотровой лампой ротовую полость пациентки. Он дает пояснения вполголоса.

– Я так и думал. Не буду осматривать вашу гортань со специальной аппаратурой, но сразу видно, что ваши голосовые связки… то есть, простите, складки, длиннее и толще, чем обычно у женщины. Обычная длина мужских связок около двадцати пяти миллиметров, а женских около двадцати. У вас около двадцати трех. В общем, у вас промежуточное значение.

– Промежуточное между мужчиной и женщиной?

– В среднем. Если вас это успокоит, я вам скажу, что лично мои голосовые связки имеют длину двадцать четыре миллиметра. Так что по голосу мы близки. Как бы там ни было, именно с этим связан ваш грубоватый, привлекательный и надоевший голос!

– Мой голос вам надоел?

– О нет, но он надоел вам.

Клер помрачнела, глаза ее казались теперь серыми, словно скрылись за двойным стеклом. Артур продолжает:

– В письме Максанс говорит о возможности хирургической операции.

– А не тяжеловата ли у него рука?

– Я давно знаю Сержа Максанса. Это осмотрительный практик, он прежде всего дает возможность действовать природе. Если он решается на хирургическую операцию, это последний шанс.

– Мне не нравится перспектива общего наркоза.

– В последнее время я никому не делаю общий наркоз. К тому же я знаю упражнения, которые могут позволить вам избежать хирургической операции. В сущности, что вас смущает?

– В сущности? Мой мужской голос.

– Я могу вернуть вам женский голос. Ваш голос.

От этих слов она едва заметно вздрогнула. Ее взгляд вновь теряется вдали, перемещается на плечо Летуаля, колеблется, касается уха, достигает левого глаза Артура; тот продолжает серьезным тоном ученого:

– Ваш голос – это статуя, упавшая с пьедестала.

– Если бы только это…

– Не всё сразу. Сначала мы восстановим основание расслаблением; пьедестал – дыханием. И наконец, мы снова высечем из мрамора статую – собственно голос. Если это нам не удастся, придется делать операцию. А пока не заполните ли этот листок?

Она повинуется, чуть склонив голову, так что оранжевый ореол стеклянного шара лампы освещает висок, линию затылка, черную блестящую прядь. С освещенной стороны на креольской сережке мерцает искорка – в ритме движений руки. Закончив, она протягивает ему плотную карточку. Он читает информацию о той, которая только что официально стала его пациенткой. Она ждет, ритмично покачивая ручку между указательным и большим пальцем.

– Вы не заполнили графу «профессия».

– Я же сказала, для моей профессии голос не имеет значения.

– То есть когда вы работаете, вы не разговариваете?

– Никогда.

– Ага. Вы работаете в одиночестве. Так и запишу.

– Да, в одиночестве. Надо же, вы левша. Он поднимает перо от листа.

– Я левша, только когда пишу, – оправдывается он, – а обычно правша. В общем, так называемый ложный левша. Вы хорошо спите?

– Как младенец.

– Ложитесь поздно?

– Да, очень поздно.

– Вы пьете спиртное?

– Я люблю крепкие напитки.

– Кофе?

– Не могу без него обойтись.

– Это вызывает раздражение. Ваши голосовые складки вибрируют, касаясь друг друга от ста до двухсот раз в секунду. Советую вам выпивать по меньшей мере восемь стаканов воды в день. Пейте воду. Я рекомендую моим пациентам-певцам следить за тем, чтобы цвет мочи был бледным, чтобы голос звучал чисто.

– Цветистый допрос, ничего не скажешь. Мои ответы вам подходят?