Густая туча интереса - Паша Киста

на самом деле перепугался, потому что вдруг это что-то другое, и я на самом деле чем-то болен. Зазвонил звонок в дверь, пришла репетиторка. Изучая Present Simple вместе с ней, я не мог сосредоточиться на английском, я думал о жидкости, которая в это время впитывалась в ткань моих трусов. Спустя ещё несколько раз самоудовлетворения, я убедился, что эти выделения — сперма, которая с каждой неделей становилась всё белее и гуще. На этом моменте моё детство погибло, и начался другой жизненный период.

Вспоминая своё детство с точки зрения полового взросления, может прийти понимание того, что дети не такие уж глупые и наивные, как думают их родители. С самых ранних лет в жизни любого человека может появиться грязь в поле зрения. Это часть жизни, а дети живут не в сказке, хоть и видят мир неизведанным, интересным и желают его познавать. Поэтому то, что я описал, не является пошлятиной. Это случаи из жизни, формирующие нас, как личностей, а их подобие найдётся у каждого.

Чисто Дэн

Прежде чем рассказать пару историй про героя этого текста, мы считаем нужным немного обозначить о каком человеке сейчас пойдёт речь. Этого парня зовут Дэн. Он обычный пацан из московской области. Выглядит сурово и любит использовать в своей речи мат и грубые выражения. Голос у него уверенный и басистый. Точное количество его лет не так уж имеет значение. Точнее, мы бы и рады написать, но, к сожалению, этой информацией просто не обладаем. Скажем так: Дэн молодой парень, лет 20–30, спортивного телосложения и с темно-русыми волосами. В принципе, под это описание подойдут большинство русских парней.

Слишком очевидно то, что Дэн любит выпить. Поэтому отправной точкой наших историй является алкоголь. Чтоб вы потихоньку начали понимать лайфстайл Дэна, опишу то, как он себя ведёт на тусах, которые проходят у него дома, когда уезжают родители.

Представим самый разгар движа. На квартире тусуются девчонки и пацаны, сидят в комнате и выпивают. Играет музыка. Дэн, непосредственный участник, решает внезапно сходить в ванную. В какой-то момент, он тупо покидает комнату, набирает себе ванную и погружается в воду. Присутствующие знают Дэна, поэтому особенно никто не обращает на это внимание, продолжают пить. Нас же этот факт весьма позабавил. После того, как Дэн помылся, он зашёл в комнату. На нём были трусы с волчьей мордой и куртка на обнаженном торсе. До конца вписона он так и не переоделся.

Вообще это стиль Дэна. На всех движняках он снимает футболку и ходит с голым торсом и в снепбэке козырьком назад. Этим уже никого не удивить. Когда родители Дэна уезжают куда-то, оставляя ему квартиру на несколько дней, он убирается строго в последний день. Нужно отдать должное за то, что наш господин вообще убирается. А так, по хате разбросаны бутылки пива, водки и других алкогольных напитков, соответственно, коробки от полуфабрикатов и грязная одежда.

Вообще Дэн лютый тип. Как-то на утро после тусы, пацаны хотели похмелиться и обсуждали, что взять. Дэн предложил взять водки, парни же просто ахуели с этого предложения. Даже для них было жёстко: похмеляться водкой. Но Дэну как-то похуй. Он сталь. Ещё один факт, описывающий Дэна, сейчас приведём и отправимся к рассказу первой истории. После очередного бухича у Дэна на хате кто-то оставил кроссы. Кстати, тоже непонятно, как можно уйти домой без кроссовок. Это загадка. Суть в том, что Дэн теперь ходит в этих кроссах. Если кто-то оставил, значит, не так уж и нужны. Нас интересует, подошли ли вообще они ему по размеру или нет? Но об этом знает лишь Дэн. Извините, много будет непоняток в этом рассказе, потому что мы об этих историях наслышаны через третьих лиц и через самого Дэна без явных деталей. Но скажу сразу. В их достоверности сомневаться не стоит. Это чистая, как святая вода, правда.

Брат Дэна пришёл домой с кентом. Они втроём начали плавно выпивать настоящий русский напиток — водку. Рюмочка одна, рюмочка другая и вот брат Дэна уже не вывозит пьянку и отправляется спать к себе в комнату. Слабеньким оказался он в этот вечер. Дэн с его кентом остаются один на один. Непонятно, что между ними произошло, но начался рамс. То есть конфликт. Мы бы попытались додумать этот момент, но, по сути, повздорить они могли из-за чего угодно. В ходе спора, этот тип внезапно расстёгивает ширинку, достаёт свой хуй и кладёт на стол. Неизвестно зачем. Видимо, хотел продемонстрировать своё мужское начало, точнее, конец. Дэн этот жест не очень-то оценил и сразу въебал ему по лицу. Что было дальше мы умолчим, потому что сами понятия не имеем. Оставим пространство для фантазии. Лично нас интересовало вот что. То есть Дэн дал по лицу пацану, который был с обнажённым половым органом? Даже представить такое уже смешно. Допустим, что тот тип потом упал на пол. Потом поднялся, натянул спортивки и пошёл домой? Неужели всё было примерно так? Это всё выходит как-то крайне странно, но мы гарантируем достоверность этой истории.

Был ещё не менее интересный случай. Вот тут один из нас уже лично присутствовал. Дело происходило опять дома у Дэна. Они пили с отчимом. Для полноты картины скажем, что отчим был лысый, с выпирающим лбом и среднего телосложения. Силуэт вы уловили. Лицо нарисуете сами, уж извините. В общем-то, всё шло неплохо. Сидели, не спеша выпивали, на столе помимо водки и рюмок стояла ещё селёдка под шубой для закуси. Но мы бы не стали даже говорить об этом, если бы всё было так просто. Конечно, завязался какой-то вздор между отчимом и Дэном. Будучи уже прилично пьяным и не владевшим языком, отчим сказал Дэну, ковырнув вилкой селёдку под шубой, чтобы закусить, что-то вроде: «Да я твою маму трахал чаще, чем свою жену!» После этого Дэн медленно встал и просто въёбал своему отчиму в лоб два раза так сильно, что тот упал навзничь и отрубился. Один из нас продолжил сидеть с Дэном и выпивать, как будто ничего и не произошло. «Ладно, бля, давай кинем его на кровать нахуй» — сказал Дэн. Мы взяли его под руки и под ноги и шатаясь поволокли до кровати. По сути, его отчим ничего плохого не имел в виду, наоборот, что насколько он дорожит его матерью, однако выразился слишком грубо, за что и получил по ебалу.

Такие вот истории получились. Мы не могли больше