Непокорная - Джорджина Девон

— Кто вас впустил?

— Никто. Я сама вошла. — Джейн выпрямилась и повернулась к ней.

— Я же сказала графу, что мне не нужна помощь.

Джейн фыркнула.

— Его светлость поступает так, как считает нужным. Он мне приказал, хотя прислуживать тебе я вовсе не обязана. — Она смерила Мэри Маргарет недобрым взглядом. — Не воображай. — И, повернувшись к девушке спиной, прошествовала к шкафу.

Вытащив оттуда аккуратно сложенное белье, она внимательно все оглядела.

— По крайней мере вещи чистые.

Это было уже слишком. Мэри Маргарет подошла к Джейн и выхватила одежду из ее толстых пальцев.

— Они не только чистые — они честно заработанные, а этим не каждый может похвастаться. Я не нуждаюсь ни в ваших унизительных замечаниях, ни в вашей помощи. Прошу вас уйти.

Джейн сощурила карие глазки и поджала губы.

— Не зазнавайся, мисс.

Мэри Маргарет поняла, что так она ничего не добьется. Придется попробовать по-иному.

— Я прекрасно знаю свое место. Вашего внимания я не заслуживаю. Вы очень заняты и у вас много других дел, так что не стоит тратить время на складывание моих вещей.

— Правильно, — высокомерно ответила Джейн. — Но если я этого не сделаю, его светлость будет недоволен.

— Ничего страшного. Я не единственный человек в его жизни, который не послушался его приказаний.

— Может быть, но я никогда так не поступала. Разве что ее светлость приказывала мне совсем другое.

— Не сомневаюсь в этом, — устало пробормотала Мэри Маргарет, чувствуя, что толку из разговора не будет. — Хорошо. Взгляните на мои вещи — их немного.

Она выложила на кровать свою одежду: уличное платье, два домашних, ботинки, одну пару комнатных туфель, ночную рубашку, простой халат и белье.

— А драгоценности?

Мэри Маргарет вынула незамысловатый золотой медальон, скрывавшийся в вырезе платья. Внутри медальона она хранила крошечные портреты родителей.

— У меня есть только это.

Джейн подозрительно посмотрела на дешевое украшение.

— А еще что есть?

Мэри Маргарет зажала медальон в кулаке. Это все, что осталось ей от родителей. Ферма отца после его смерти к кому-то перешла. Мебель и личные вещи продали, чтобы возместить долги, а также чтобы оплатить их с Эмили обучение у приходского священника, в доме которого сестра и познакомилась с Томасом. Девушка отбросила мучительные воспоминания.

— Нет, больше ничего нет, — сказала она. — За исключением чемодана. Хотите его тоже посмотреть? Или побудете здесь, пока я буду укладываться?

Джейн уселась на единственный стул. Ее грузное тело едва уместилось на нем.

— Побуду.

Мэри Маргарет удержалась от колкого ответа и стала торопливо запихивать в чемодан вещи. Чем скорее она закончит, тем скорее останется одна. Спустя несколько минут все было уложено.

Джейн хмыкнула и встала.

— Тебе не удастся их отгладить, — заметила она.

— Возможно. Но я всего лишь служанка, и к тому же не самая важная.

— Вот именно.

С этими словами Джейн вышла, с трудом протиснувшись в дверь. Мэри Маргарет вздохнула с облегчением.

Какое дело графу до того, как она будет укладывать свои вещи? Казалось бы, столь незначительное событие не стоит его внимания.

Он приводил ее в замешательство. Если он прикажет ей что-то сделать, то будет трудно не подчиниться. Она надеялась, что ей не придется постоянно видеть его во время путешествия, поскольку джентльмены не любят ездить в карете. Возможно, большую часть пути он проведет в седле. А в Лондоне он будет настолько занят, что забудет про нее.

Мэри Маргарет встала, подошла к окну и, вынув носовой платок, протерла стекло. Она глядела на ухоженный сад с самыми разными оттенками зелени. По бледно-голубому небу неслись тучи. Наверное, пойдет дождь, а это обычное явление для Ирландии. Весна — ее любимое время года, когда все возрождается.

Как же она хотела, чтобы Эмили уехала с ней и начала новую жизнь! Но сестра отказалась, и поэтому ей, Мэри Маргарет, придется сделать то, что потребовал Томас. Когда вначале она отказалась повиноваться, он пригрозил не ограничиться тем, что поставит синяк под глазом Эмили или даст пощечину Энни. Ей пришлось согласиться, хотя она не оставляла мысли расстроить его планы и забрать Эмили с дочерью. И ей неважно, что по закону жена является собственностью мужа. И дочь тоже.

Мимо окна пролетела красногрудая малиновка и уселась на ближайшем дереве. Глядя на ее яркие перышки, Мэри Маргарет снова вспомнила о графе Рейвенсфорде.

Он красив, хотя черты его лица не назовешь классическими. Глаза у него просто неотразимы, а рот… такой чувственный. Можно только догадываться о том, какой он страстный человек. Когда граф заговорил с ней, она изо всех сил старалась не думать о том, что будет, если он ее по-целует. Глупая мысль, так как это абсолютно невозможно.

Она вздохнула, признавая собственную слабость, а пальцы сами собой рисовали на стекле… мужской профиль с аристократическим носом. Профиль Рейвенсфорда, сильного, властного человека, который представляет для нее опасность.

Мэри Маргарет быстро стерла ладонью изображение. Если бы можно было так же легко выбросить его из головы! Кажется, о чем бы она ни подумала, все сводится к нему.

Она снова вздохнула и отвернулась от окна. Печаль ей не поможет, а завтра начнется долгое путешествие в Лондон вместе с графом, вызвавшимся оберегать ее в пути.

По спине пробежала дрожь. То ли от страха, то ли от предвкушения неизведанного, но такого интереса к жизни она никогда не испытывала.

Было раннее утро, темно-серые облака неслись по небу, холодный ветер свистел в ветвях деревьев, и полы плаща хлестали по ногам Мэри Маргарет, спускавшейся по мраморным ступеням. Интересно, если сейчас появится графиня, то не прикажет ли она ей вернуться в дом и выйти через заднюю дверь, как это случилось в первый же день ее появления в Дерри-хаусе? Тогда дворецкий и лакеи бесстрастно наблюдали за этой сценой, а одна юная служанка захихикала. Мэри Маргарет до сегодняшнего дня ни разу не повторила своей оплошности.

Перед парадной дверью на дорожке, посыпанной гравием, стояла карета. Лошади грызли удила и били копытами. На холодном воздухе из их ноздрей струился пар. Собиралась гроза, так что путешествие будет трудным. Мэри Маргарет заторопилась и поскользнулась на гладких ступенях. Она наступила на подол плаща, почувствовала, что падает, и, пытаясь устоять, выронила чемодан.

Чья-та рука словно железным обручем обхватила ее за талию и помогла удержаться на ногах. В следующее мгновение она оказалась прижатой к крепкой мужской груди.