Файлы фараонов - Джон Джойс

— А об успехе «Смартмэйта» ни слова?

— Боюсь, крушение приведет к тому, что наш успех сведется к нулю. Кто захочет покупать компьютер у корпорации, производящей автопилоты, из-за которых падают на землю самолеты?

— Дерь-мо-о! — процедила Джессика. — Хуже не придумаешь. До заседания совета директоров всего неделя. Сколько времени, Тони? Я забыла свои часы в номере.

— Без четверти два.

— Так. Я требую, чтобы всех пассажиров обслуживали по высшему разряду: лучшие врачи, лучшие номера в гостиницах — каких бы денег это ни стоило. Пусть аэродромные техники глаз не спускают с машин «Икзэйр», пока мы не решим проблему с «Дедалом». Нейл, дозвонись до профессора — конструктора самолета, с которым Тео работал во Флориде, и поручи срочно подготовить группу специалистов. Заставь наших людей в Каире собрать максимум сведений о происшествии. Встретимся через десять минут в пресс-центре и посмотрим, что еще можно сделать.

Через четыре с половиной часа Джессика Райт вновь сидела за своим рабочим столом. Крупнейшим общенациональным газетам уже были разосланы подробные комментарии случившегося, пленки с записью заявления исполнительного директора корпорации получили редакции отделов новостей многих радиостанций. Кроме того, Джессике предстояло дать интервью как минимум по четырем телевизионным каналам.

На нее наваливалась усталость. Нескольких часов сна вполне хватило бы, чтобы восстановить силы, но где их взять, эти несколько часов? Мысли Джессики вернулись к Делгадо: она оставила его внизу договариваться о чем-то с журналистами. Слава Богу, что хотя бы на него в самые ответственные моменты она могла положиться.

Послышался негромкий стук в дверь. Вошедшая в кабинет Шейла осторожно поставила на стол большую чашку толстого фарфора с крепким чаем.

— Спасибо, Шейла.

Взяв чай, Джессика подошла к темному квадрату окна. Ее мучили тревога и одиночество.

Никто не назвал бы Джессику Райт сентиментальной женщиной. На посту исполнительного директора одной из крупнейших в мире корпораций сентиментальный человек долго просто не выдержал бы. И все же Джессика с задумчивым видом несколько минут внимательно изучала фарфоровую чашку.

Точно из такой же пил чай ее отец, каждый день, ровно в десять утра и в три часа дня, в принадлежавшем ему крошечном кондитерском магазинчике в Лоуистофте, когда Джессика была еще ребенком. Пока не подросли братья, она помогала отцу за прилавком, великолепно помня, сколько стоит каждый сорт конфет в высоких стеклянных банках, и по тяжести толстых медных пенни на маленькой ладошке определяя их достоинство. Азы экономики Джессика начала постигать с младых ногтей и быстро поняла разницу между оптом — ценой, за которую ты покупаешь, и розницей — ценой, по которой продаешь. Но главным уроком, извлеченным ею в лавке, где царил сладкий аромат ванили, стало то, что единственным мерилом жизненного успеха считается прибыль — деньги, остававшиеся в кассе после сведения расходов с доходами. Ни разу она не позволила себе тайком вытащить из банки хотя бы одну конфету — в отличие от братьев. Джессика привыкла скрупулезно отсчитывать сдачу, выкладывая на металлическую тарелочку сначала самые мелкие монеты, затем покрупнее и только потом, в последнюю очередь, банкноты.

Позже, когда девочка превратилась в угловатого подростка, интерес к бизнесу начали проявлять ее братья. Джессика не сдавалась и заявляла, что мальчишек не волнует, получает ли семейный магазинчик прибыль. Интерес братьев и в самом деле сводился к тому, чтобы незаметно вытащить из кассы монетку-другую. Она часто упрекала их в этом, дело доходило до скандалов, и в конечном итоге Джессика отправилась наверх — помогать матери управляться в комнатах и на кухне. Это, однако, не мешало ей устраивать новые сцены, и в результате строптивицу отослали, к ее вящему удовольствию, в Норвик, в колледж, изучать экономику. Когда она, с отличием закончив курс, получила предложение продолжить учебу в Гарварде, семья восприняла это как должное.

Что ей там, в Гарвардской школе бизнеса, говорили об управлении кризисными ситуациями? Подходите к проблеме логически. Соберите всю доступную информацию. Проанализируйте ее с максимальной объективностью, обратитесь к экспертам, просчитайте каждый свой шаг и лишь после этого приступайте к действиям.

Единственным в мире экспертом, способным сейчас ей помочь, был Теодор Гилкренски.

Джессика познакомилась с ним в Бостоне, в конце первого года учебы в Гарварде. Она приняла твердое решение стать знатоком новейших технологий бизнеса и без всякого сожаления потратила уйму денег, на которые целый год можно было обедать в студенческой столовой, первой в кампусе купив компьютер.

— Изображение на экране все время дрожит, — сидя в кафетерии, жаловалась Джессика однокурснице, деловито управлявшейся с огромным блюдом салата. — Слова прыгают, как во время землетрясения. Если только эта чертова штука срыгнет мой доклад, клянусь, я вышвырну ее в окно!

— А вы не проверяли, может, просто жесткий диск переполнен? — послышался у нее за спиной голос, явно принадлежавший англичанину.

Англичанину! К концу первого курса Джессике казалось, что она уже начала говорить с гнусавыми американскими интонациями. Чтобы рассмотреть соотечественника, ей пришлось оглянуться.

За соседним столиком на пластиковом стуле развалился молодой человек в коричневом кожаном пиджаке, небрежно заправленной в джинсы мятой белой рубашке и кроссовках, которые наверняка знавали лучшие времена. Приятное, с тонкими чертами лицо, чуть насмешливая улыбка, густые темные волосы. Поражали глаза незнакомца: в них горела беспокойная, обжигающая энергия.

— Простите?

— Память компьютера ограниченна, — пояснил он, подавшись вперед. — Когда она перегружается, машина начинает валять дурака. Недостаточно опытный пользователь может запросто сжечь чип, и вся система рухнет. Поэтому я и спросил, проверяли ли вы свой жесткий диск.

— Но я не знаю, как это сделать.

Парень улыбнулся:

— Если вы уже пообедали и ваш компьютер не очень далеко, я готов посмотреть. Я в них немного разбираюсь. Кстати, меня зовут Тео. Теодор Гилкренски, Массачусетсский технологический институт.

Джессика почувствовала, как сокурсница толкнула под столом ее ногой. Подруга, похоже, это имя где-то слышала.

Через пять минут Джессика уже следила за тем, как длинные пальцы ее нового знакомого стремительно порхали по клавиатуре. Со стороны его можно было принять за увлеченного игрой пианиста.

— Из какой части Англии ты родом? — спросила она, отчаявшись придумать что-либо более оригинальное.

— Родился в Фарнборо, где авиабаза. У отца там большая фабрика.

— У тебя довольно необычное для англичанина имя.

— Оно не английское. Мой отец — поляк. Он жил в Германии, а когда к власти пришли нацисты, ему пришлось уносить ноги. Еще раньше он взял в жены цыганку и прекрасно отдавал себе отчет в том, какая судьба ожидала их обоих в Германии. Вот смотри! Твой жесткий диск и вправду переполнен. Ты что, никогда ничего не сбрасываешь на дискеты?