Зона захвата - Сергей Лобанов

Похороны были тяжелыми.

Рыдали матери убитых солдат, глотали слезы отцы, плакали в сторонке невесты.

От волнения у него задергалась щека, а на голове появилась первая седина. В девятнадцать лет…

В бою было намного легче.

После дембеля он устроился в компанию, в которой работал и поныне. Тоха подался в ГИБДД.

Каждый раз, видя перед собой бывшего сослуживца, Липатов вспоминал тот бой, убитого боевика и плачущих родителей погибших солдат.

Того «учителя» тоже было кому оплакивать. Андрей сожалел, что принес горе в его семью, но тогда, на блокпосту, у него не оставалось выбора. Или он, или его.

Смирнов, переговорив с устроителем гонок, подошел к Липатову:

– Здорово, Андрей!

– Здорово, коль не шутишь.

– Да уж какие тут шутки! Короче, у вас на все про все окно в полчаса. Надо уложиться.

– Не вижу проблем! Времени за глаза хватит.

– Тебе – да. Насчет остальных не уверен. Больше всего сомневаюсь в этом! – Смирнов кивком показал на БМВ, за рулем которой сидел сынок мэра. – Если с ним что-то случится, меня его папаша с потрохами сожрет. Ты понимаешь?

– Понимаю.

Раздался автомобильный гудок. Водитель «бэхи», догадавшись, что говорят о нем, нажал на клаксон.

– Идиот! – тихо ругнулся Смирнов.

– Не бери в голову, – произнес Андрей. – Все будет тип-топ.

– Хотелось бы верить, – вздохнул гаишник. – Только на душе муторно. Как в Чечне перед тем, как меня ранило. Помнишь, я тогда с утра ходил как в воду опущенный?

– Помню, – кивнул Липатов, хотя на самом деле не помнил.

Смирнов продолжил:

– Чувствовал я тогда что-то. И сегодня чувствую.

– Типун тебе на язык! Накаркаешь еще! – возмутился Липатов.

По спине пробежал неприятный холодок.

Андрей давно верил в приметы, предопределение и в фатум. Атеистов и несуеверных на войне не бывает, перековываются после первого же обстрела.

Тоха говорил убежденно, а значит, действительно что-то чувствовал, а может, и знал, только говорить не хотел в надежде, что пресловутое шестое чувство ошибается. Такое тоже бывает, но гораздо реже, чем хотелось.

– Ладно, мне пора. – Тоха пожал ему руку и ушел.

Спортивный БМВ подкатил к «субару» Андрея. Боковое стекло опустилось.

– Спорим, я сегодня сделаю твою япономарку, – ухмыльнулся сын городского главы. – Ставлю полштуки евро на мой выигрыш.

Липатов поначалу решил принять пари, но, вспомнив слова старого сослуживца, передумал.

– Оставь себе. Я у детишек карманные деньги не забираю, – сказал Андрей и только потом сообразил, что наживает себе неприятности.

Разговаривать в такой манере с парнем, отец которого вертит на известном предмете почти всех бизнесменов города, не стоило. Но было поздно. Юноша сначала побледнел, потом покраснел.

Ну все, жди подляны, понял Липатов. Стучать папаше молодой человек не будет, однако организовать какую-нибудь пакость ему под силу.

«Пусть „отобьет“ у меня Ленку и удовлетворится этой победой», – решил Андрей.

Эта мысль ему определенно нравилась больше остальных.

Девушка, словно догадавшись, что Липатов думает о ней, послала ему воздушный поцелуй. Андрей кисло улыбнулся в ответ.

Публика заулюлюкала.

Началось!

По сигналу машины выстроились в один ряд. Улица была широкая, шестиполосная, с практически идеальным асфальтовым покрытием. Места хватит на всех.

Андрей собрался, сосредоточившись на предстоящем заезде.

Он не был обычным адреналинщиком, которому подавай острые впечатления, и неважно, каким способом.

Ему нравилось обладать мощной машиной, выжимать из нее максимум возможностей, причем победа была не так важна, как сам процесс.

Быстрота, скорость, рев двигателя, сила, толкающая его в спинку кресла, мелькающий за окном пейзаж. Он словно растворялся во времени и пространстве, сливался в единое целое с автомобилем, аннигилирующим километры дороги.

Андрей не мог подобрать нужные слова, чтобы описать то, от чего он ловит кайф. Не придумано еще таких слов. Только набор коротких мыслей-эмоций, и все.

Когда гонка заканчивалась, он долго не мог выйти из неистового экстаза, в который впадал с момента старта.

Плевать, кто первым пересек финиш! Если он, круто! Здорово! Кто-то другой – все равно классно! Жизнь удалась!

Потом наступал эмоциональный спад. Пару дней он ходил с пустыми глазами, затем оживал снова.

Будь у него выбор – ночь с самой прекрасной на свете женщиной или сто километров бешеной гонки на трассе, Липатов выбрал бы последнее. И никогда не пожалел бы.

В начале заезда он сразу обставил соперников, вырвавшись метров на сто вперед. Разрыв между лидером и остальными гонщиками стремительно увеличивался.

«Субару» ревущим призраком летела по ночному городу, за ней веером распустился хвост других автомобилей.

Мелькали фонарные столбы, бортики ограждений, деревья, высотки.

Трасса проходила в отдалении от спального района. Движение по ночам тут было редким. Вряд ли кто из жителей ближних домов слышал натужный гул двигателей соревнующихся автомобилей.

Через три километра поворот. Если грамотно вписаться, все. Победа в кармане.

И снова скука, маета от безделья. Но пока азарт, безумная страсть и наслаждение скоростью.

Ночь, царица ночь. Воистину темны дела твои, а власть безбрежна. Никому не ведомо, какой сюрприз заготовили твои крепкие объятья.

Машина красиво прошла поворот, Липатов сбросил скорость. «Субару» плавно свернула и… оказалась в кромешной тьме.

Фары выхватывали несколько метров дороги, фрагменты увиденного водителю не понравились.

Дорожное полотно напоминало стиральную доску.

Автомобиль тряхнуло, макушку крепко приложило о потолок. «Субару» заскакала по кочкам, ее чуть не занесло. Андрей титаническими усилиями сумел выровнять машину. Будь скорость повыше, наверняка перевернулся бы.

Ремонт? Но где ограждения, знаки? Дорожные рабочие порой проявляют беспечность, однако не до такой же степени! Тем более, что еще несколько часов этот участок трассы был в полном порядке. Андрей специально прокатился по нему перед заездом. Да и Тоха Смирнов обязательно предупредил бы. Что он – себе враг?

Ошибиться, свернуть не туда Андрей не мог, ибо поворот был один.

И где, кстати, остальные гонщики?