Трое в Долине - Юрий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Олег, это я, Кора... Очнись, ты нам нужен!
Мраку единственному не повезло: сгоряча не ощутил боли,когда грохнулись с небес, но теперь чувствовал, как по ноге бежит горячее,мокрое. Ломаясь, кустарник распорол острым суком ногу чуть выше колена.
Он ругнулся, успеет ли рана затянуться раньше, чем истечеткровью, а Кора с готовностью и, как показалось Мраку, с удовольствием сноварванула нижний край платья, укоротив еще на ладонь, быстро положила на ранулистьев и крепко завязала.
Мрак буркнул с благодарностью:
— Не стоило... Вот на голове уже засохло. Можно было взятьту... Впрочем, ноги у тебя в самом деле красивые.
Кора бережно сняла повязку с его головы, кровь присохла иотдиралась нехотя, но края раны уже сошлись, хотя выступила розовая сукровица.
— А эту выбросим, — решила она беспечно. Добавилаодобрительно: — На тебе заживает как на собаке.
— Как на волке, — поправил он. — Это быстрее!.. Гм... Натвои ноги в самом деле смотреть одно удовольствие. Надо будет поцарапать идругую ногу.
Веки Олега затрепетали, словно прислушивался к словам истарался понять что с ним, но глаза оставались закрытыми. Мрак сказалгрубовато:
— Девчата, помогите Таргитаю собрать хворосту. Солнце зашло,ночевать придется прямо здесь.
Женщины с неохотой поднялись, но Мрака нельзя ослушаться, аоборотень толкнул носком сапога Олега в плечо:
— Вставай! Они ушли.
Олег осторожно приоткрыл глаз. Лицо его было измученным,постарело, словно не двадцать одна весна, а по меньшей мере тридцать, какМраку. Мрак указал в сторону леса. На опушке Таргитай и женщины торопливоподнимали сухие хворостины. Багровые облака висели над верхушками деревьев,медленно опускались к краю земли.
— Если встать не можешь, — сказал Мрак, — лежи, набирайсясил. С бабами что-нибудь придумаем. Что-то не можешь, как Таргитай...
— Не могу, — ответил Олег убито. Он с трудом приподнялся.Его перекосило, помолчал, пережидая резкую боль. — Он прост как дрозд, и у неговсе просто... Слушай, я чую крупную весь за этим леском. Даже не весь, а целоесело! Может, пойдем? Честно говоря, я хоть и не Тарх...
Мрак провел языком по пересохшим губам. Живот присох кспине, а ребра торчали, как частокол.
— Сперва переведем дух, — решил он, — малость обсушимся ипойдем. Небо чистое, а луна выйдет круглая, как харя... ладно, смолчу, чья.
Он перехватил недоумевающий взгляд Олега. Зеленые глазапытливо смотрели на повязку на его ноге, потом перебросили взгляд на голову,затем снова на перевязанную ногу:
— Что-то стряслось?
— Поцарапал, — буркнул Мрак.
— А-а... Я думал, что у тебя только голова и грудь.
— У мня еще и руки есть, — сообщил Мрак.
— Да нет, я о повязке... Она ж была на голове!
— Сползла, — объяснил Мрак небрежно.
Олег вытаращил глаза.
Таргитай вернулся в сопровождении Лиски и Коры, его почти небыло видно под горой хвороста, старался, словно еще опасался, что откажутся,загонят обратно на чужое небо... пусть не чужое, но все-таки не хочется бытьбогом, непонятно, как это — быть богом.
Женщины прижимали к груди охапки сухой бересты. Мрак высекогонь, пламя взметнулось яркое, оранжевое. Вокруг сразу потемнело. Женщины,дрожа, придвигались к огню, на время забыв о соперничестве. Олег взялсяосматривать раны Мрака. Лиска и Кора тут же оказались рядом, но Мрак не спорил.Умелые ласковые руки бережно перевязали заново грудь, пусть, он не Олег, ничемне обязан, а был бы обязан...
В груди кольнуло, он смутно удивился, ибо боль быластранная, вроде бы где-то глубоко внутри.
Олег посматривал на окруживших огонь озябших друзей, на душебыли страх и горечь. К страху, с которым жил всю жизнь, и который отступалтолько в редкие часы, добавился страх, смешанный с недоумением. Когда полагали,что для спасения мира нужно только пойти и гагахнуть злого кагана по голове —все было просто и понятно. Как и потом, когда нужно было сокрушить магов.
Мрак видел с каким страдальческим видом волхв уставился наогонь. Губы двигались, но слова застревали по ту сторону плотно сжатых зубов.Мрак толкнул, Олег вздрогнул:
— Не пугай... Не могу понять, за что нас так? Какой запретмы нарушили? Старшим не поклонились?.. Березу сломали зимой? Или вступили вслед лося левой ногой?
Мрак сказал хладнокровно:
— От всего не убережешься. Надо жить, как набежит. Я помнюслучай... На одного такого вот умного вдруг посыпались несчастья. Жена померла,терем сгорел, корова сдохла, собака укусила, соседи перестали здороваться....Упал на колени, взмолился: Великий Род, за что? Я ведь все обряды блюду, жертвыприношу, девок Таргитаю топлю, поклоны бью, кости лося закапываю... И вдруг снебес раздается такой могучий глас, что сразу ясно, сам Род говорит из вирия:Ну не нравишься ты мне, понял?
Таргитая хлопал глазами, спросил наивно:
— А за что не нравится? Слишком умный? Я ж говорит тебе,Олег, нельзя быть таким...
— Да просто не нравится, — поморщился Мрак. — Просто! Безпричины. Может быть, и сейчас он так, без причины. Иначе я его совсем непонимаю. Ну и что, если людей сотворил последними? Все-таки мог бы хотя быпозвать... А там, глядишь, мы бы как-то подсуетились ради Пера.
Олег возразил невесело:
— Рода как раз понять можно. Все-таки род людской невелик,на каждого человека по сотне тысяч одних только леших... Да что там сотнетысяч! Больше. В каждом доме живут домовые, в сарае — сарайники, овинники,конюшники, амбарники, банники... ими кишит двор, они в каждом курятнике, а ужза изгородью там вообще кишмя! Но это только те, кто решился жить вблизичеловека, а в лесу их, вообще, как листьев на деревьях. В полях и степях ихбольше, чем стеблей травы. Ими заполнены реки и озера, они носятся в воздухе,устраивают ветры, вихри и вихрики, таскают тучи, нагоняют град...
Мрак буркнул:
— Когда мы были в горах, видел этих... мелких.
— Горные рудокопы, — сказал Олег. — Которые переждали потопв своих норах! Их уже тогда было, как камней в горах, к тому ж не воюют, как мынаверху, плодятся как мухи... И знания копят, передают из поколения впоколение, ничего не теряют, как мы наверху. Голова кругом идет, когда толькопытаюсь представить, каких глубин достигли... я о мудрости, зверь, какиеневероятные сокровища собрали!.. Эх, ты как Таргитай, сразу о злате-серебреподумал...
Таргитай живо возразил: