Тайнознатицы Муирвуда - Джефф Уилер

— Вижу, вы приготовили книгу, — сказала Сабина альдермастону, когда за сенешалем закрылась дверь.

— Все как вы сказали, — спокойно ответил альдермастон, указав на лежащую перед ним книгу.

— Эта книга предназначена для тебя, Майя, — пояснила Сабина и сжала руку внучки. — Я попросила альдермастона выгравировать лишь одну страницу. Последнюю.

Открылась дверь, и сенешаль пропустил внутрь девушку, возрастом и ростом схожую с Майей, удивительную красавицу в одеждах из шелка и парчи, стоивших, должно быть, не меньше тысячи марок. Шею девушки плотно обхватывало драгоценное ожерелье, по плечу сбегала длинная золотая коса. Майя ощутила укол зависти — сама-то она была одета куда как проще, и наряд ее не выдавал истинного положения своей владелицы в свете. Но смотрела девушка тревожно, и при виде собравшихся тревога ее лишь возросла.

Сабина встала и приветствовала вошедшую.

— Добро пожаловать, Сюзенна. Не стесняйся.

Глаза девушки расширились.

— Великая Провидица! — ахнула она и склонилась в глубоком реверансе.

— Ты ей не говорила, Джоанна? — спросила Сабина, обращаясь к жене альдермастона.

— Нет.

Сабина кивнула и взяла ладонь девушки в свою.

— Я вижу, что тебе не по себе. Ну же, не бойся. Тебя никто не собирается наказывать. Ты призвана сюда за свои достоинства, а не за грехи.

Услышав похвалу, девушка покраснела.

— Благодарю вас.

— Сюзенна, ты пришла сюда потому, что такова была воля Истока. Я обратилась к альдермастону с просьбой подобрать ученицу выдающихся достоинств и преданности делу, дабы эта ученица могла помочь нам в наших трудах. Исток говорит мне, что выбор был сделан верно. Я хочу поручить тебе дело, требующее абсолютной секретности и самоотверженности. Прежде чем продолжать, я хочу знать, готова ли ты взять на себя эту ношу.

Девушка была растеряна, но глаза ее сияли от сдерживаемых чувств, и с ответом она не медлила:

— Да, Великая Провидица, конечно! Я готова сделать все, чего потребует воля Истока.

Сабина кивнула, разжала руки, подошла к Майе и жестом велела ей встать.

— Это моя внучка, леди Марсиана… Майя.

Сюзенна ошеломленно посмотрела на Майю, и глаза ее снова округлились.

— Дочь короля? — ахнула она.

— Да, — ответила Сабина, похлопав Майю по руке. — Она будет учиться в Муирвуде. Она пройдет мастонские испытания, но прежде станет тайнознатицей. Я хочу, чтобы ты помогла ей в ученье, Сюзенна. От этого зависит судьба всего аббатства.

— О, конечно, — нерешительно промолвила Сюзенна. — Да-да, Великая Провидица, как пожелаете.

— Я хочу, чтобы ты знала еще одну вещь, Сюзенна, но знание это ты должна будешь хранить превыше всех прочих тайн. Этого не будет знать ни одна живая душа, кроме присутствующих здесь. Не бойся. Майя… покажи ей отметки у тебя на груди.

Побледнев от смущения, чувствуя, как сосет в животе, Майя послушно распустила ворот голубого платья и обнажила ключицы, покрытые извивающимися туманными завитками — татуировками, которые начали проступать, когда она впервые надела кистрель, ныне покоящийся на груди ее мужа.

Сюзенна испуганно округлила глаза.

— Об этом — молчи, — сказала Сабина и жестом велела Майе прикрыться. — Это записано в книге, что лежит на столе у альдермастона.

Сила Истока хлынула в комнату. Майя ощутила ее прилив. Маленький яр-камень на столе занялся жарким багровым светом. Альдермастон достал откуда-то щипцы и положил на яр-камень, словно желая их разогреть.

Затем альдермастон поглядел на дрожащую девушку.

— Береги эту тайну, Сюзенна. Такова воля Истока. Майю предали дохту-мондарцы и обманом сделали из нее хэтару. Что это значит, ты вскоре поймешь — поймешь, когда пройдешь мастонские испытания. Знай же, что это свершилось не по воле Майи. Пусть она будет носить свои отметины до конца жизни, но зла в ней нет. Знай, что я доверяю ей всецело, так же, как доверяю Великой Провидице… как Истоку. Вот почему Исток привел Майю сюда. У нее нет иного пристанища и убежища, кроме нашего аббатства. Береги ее тайну, Сюзенна. Готова ли ты к этому?

Сюзенна шмыгнула носом и смахнула слезы с глаз.

— Да, альдермастон.

При этих словах альдермастон кивнул и поднял щипцы, нагретые багровым яр-камнем. Его жена взяла полосу орихалка, провела ее под последней страницей и вывела концы поверх предпоследней, пустой, соединив страницы вместе. Альдермастон щипцами сжал концы блестящей полосы и сплавил металл, запечатывая страницы. Затем он убрал щипцы и толкнул книгу через стол.

Сабина взяла со стола стержень для гравирования и вывела на горячем золоте какой-то знак. В комнате загудела сила, и Майя почувствовала себя удивительно и прекрасно.

— Это — сигил тайны, — негромко произнесла Сабина, откладывая гравировальный стержень. — Отныне сказать вслух о тайне Майи не сможет никто, — она подняла глаза на Майю. — Даже наши враги.

Но в глазах ее читались иные слова: «Даже твой муж».

Она проснулась от легкого прикосновения руки к плечу.

— Майя, нам пора.

Она заморгала, силясь разогнать тьму, нарушаемую светом одной-единственной толстой свечи. Комната альдермастонова дома смыкалась над ней как пещера, непроглядная тьма давила на плечи. Майя попыталась вспомнить, где она находится. За прошедшие несколько недель она привыкла к тому, что во сне ее разумом завладевал Бесчисленный, насылая ей яркие видения из прошлого. Но теперь она была свободна от злобного создания, засевшего в ее душе. Ей ничего не снилось, она даже не помнила, как заснула. Последнее, что осталось в памяти, — тишина, темнота и звук дыхания Сюзенны.

— Спасибо, — сказала Майя, садясь и отводя с лица спутанные пряди. В комнате девушек поставили две узкие деревянные кровати с высокими резными столбиками по четырем углам и свисающими с них шелковыми завесами. У дальней стены имелся большой очаг с вырезанным внутри яр-камнем. Майя вспомнила, как перед сном Сюзенна одним движением мысли погасила огонь. До самого отхода ко сну у девушек не случилось возможности поговорить, ведь Сюзенне необходимо было собрать вещи и перенести их в новое жилье. Когда ее вещи — несколько сундуков — были доставлены, Сюзенна добрый час провела в гардеробной, развешивая прелестные платья. Она была молчалива и деловита, и потому Майе было как-то неловко затевать разговор. Оставалось надеяться на то, что позже им еще выпадет возможность получше узнать друг друга.