И к гадалке не ходи - Мария Барская

Не желая обижать старичка, она обещала подумать и, когда он в следующий раз явился на прием, предложила:

— А давайте я лучше вас с мамой своей познакомлю. Она тоже женщина одинокая, и по возрасту вам ближе.

— Ой, со старухами, знаете ли, скучно. А общение с молодыми тонус поднимает.

Дину передернуло. Кажется, старый ловелас претендовал не только на медицинско-бытовой уход. А здоровья, как она знала, у него еще достаточно. И она ответила твердым отказом.

После она иногда себя спрашивала: «Может, разумнее было бы согласиться?» Старичок, в конце концов, был вполне милым человеком и, как показало будущее, жить ему оставалось лишь год. Была бы ему напоследок радость, а Дина обеспечила бы детей квартирой. Однако она понимала: нет, это не для нее. Даже ради детей не смогла бы.

А личной жизни по-прежнему не было.

И вот наконец-то они повстречались с Полей!

Дина даже не знала, рада она или нет. Сильно изменилась за прошедшие годы подруга. Вальяжная, холеная, полностью уверенная в себе женщина. Кто бы мог подумать! Даже Полина полнота, которую она всегда проклинала и стеснялась, ныне превратилась чуть ли не в достоинство, так Аполлинария теперь ее подает.

И вообще, судя по антуражу, ей есть чем гордиться. Офис. Машина. Водитель. Важные клиенты. «Вдова Клико», наконец. Нет, не увидела бы Дина это своими глазами, никогда не поверила бы. А сама она? Чем она может похвастаться? Разве детьми. Да, Юлька и Мишка действительно получились что надо.

Интересно, а Поля замужем? Колец у нее на пальцах было много, и они так сверкали, что Дине не удалось разглядеть, есть ли среди них обручальное. Хотя, конечно, сомнений нет: такая шикарная женщина обязательно должна быть замужем.

Дина одного не понимала: зачем она понадобилась Поле, если у той и так все хорошо. Она ведь ничего прибавить ей не может. И общего у них не осталось ничего. Наверное, просто по старой памяти обрадовалась. Вот и пригласила работать. Сейчас, вероятно, даже жалеет, думает, как отделаться, если я позвоню.

И Дина решила: ни за что не станет звонить. Зачем человека смущать. Что было, то прошло. Но все-таки смешно: Полька — ясновидящая! Зачем она в это влезла, если у нее есть диплом психолога? Профессия в наше время сама по себе модная, популярная, и заработки неплохие приносит.

Наверное, ясновидящей быть выгоднее. Но как застенчивую Польку занесло в этот бизнес, да еще с таким явно успешным результатом? Перед глазами у Дины невольно встала застенчивая и обидчивая толстушка, которой даже познакомиться с кем-нибудь было трудно.

Неужели психологическое образование принесло такие блестящие результаты, и Поля сумела решительно переделать себя? И что же получается? Аполлинария все годы, что они не виделись, росла, развивалась, а она, Дина, профессионально не просто стояла на месте, а, можно сказать, катилась под гору.

Как, почему это вышло? Ведь жизнь начиналась так здорово!

Дина совсем загрустила. Нет, она ни за что не позвонит Аполлинарии! Дело даже не в разнице их. Это она как раз спокойно могла пережить. Но Аполлинария светилась жизненной силой, а Дина ощущала себя засохшей коркой выжатого лимона, давно забытого в пыльном углу кладовки.

Она вздохнула. Пусть все остается как есть. У нее уже нет сил бороться. Хватило бы дорастить детей. У каждого, в конце концов, свой путь. Однако сколько она ни уговаривала себя, ничего не могла поделать! Она завидовала, завидовала Аполлинарии!

Когда вечером, после порядком затянувшегося приема больных, Дина вернулась домой, из кухни стремглав вылетела мама и, всплеснув в воздухе поварешкой, восторженно сообщила:

— Тебе только что звонила Аполлинария! Говорит, вы с ней нашлись! Скорей, скорей раздевайся. Мой руки. А я тебе пока супа налью, и ты мне будешь рассказывать. А то Поля мне совершенно невероятные вещи сообщила. Я даже не до конца поняла. Ты мне объясни, какой это она центр возглавляет? Не представляю, чтобы Поля — и что-нибудь возглавляла. Она же всю жизнь за твоей спиной пряталась. Наверное, ее каким-нибудь зитц-директором посадили. Существо-то совершенно безответное. Обмануть ничего не стоит. Диночка, ты бы ей хоть подсказала, как это опасно.

— Мама, — перебила ее дочь, — Аполлинария теперь большой человек. И вовсе не зитц-директор, а сама себе хозяйка. До какой степени, правда, не знаю, мы с ней не очень долго общались, но полное впечатление, что она теперь процветает.

— Да-а? — изумилась мама. — А такая ведь была робкая нескладеха.

— Была, — сердито бросила Дина, поднося ко рту ложку супа. — Мама, от той Аполлинарии почти ничего не осталось.

— Неужели похудела?

— Вот это как раз осталось, но в остальном она теперь царица.

— Никогда не поверила бы! Как ей удалось? А-а, замуж, наверное, выгодно вышла. Хотя кто бы ее, бедняжку, такую взял.

— Мама, ты не права. На Полю и раньше охотники находились.

— Что-то я ни одного кавалера при ней никогда не видела.

— Потому что она их отпугивала. Сама не верила, что может нравиться.

Нет, богатый бы ее точно замуж не взял, — по-прежнему сомневалась мать. — Слушай, может, она просто тебе наврала с три короба? Расскажи-ка, что на ней было? С чего тебе показалось, что она такая богатая?

— Она вышла из центра имени себя, — отчеканила Дина. — В собольей шубе. Все пальцы в кольцах, причем не из простого ювелирного магазина. Причесана в дорогом салоне. Услуги косметолога тоже на лице. А сели мы, мама, в ее дорогущий «Мерседес», который вел ее личный шофер. Пили мы по дороге шампанское «Вдова Клико».

— Охренеть! — воскликнула мама, и немедленно спохватилась, косясь в проем двери. — Надеюсь, Миша меня не слышал.

— На сей счет успокойся, — хмыкнула Дина. — У них в школе почище выражаются.

— Так я же с ним постоянно борюсь. А он теперь станет говорить, будто я сама ему плохой пример подаю.

— Не, ба, не буду, — немедленно послышался из соседней комнаты голос Дининого отпрыска. — Оно сюда хорошо подходит. Я тоже охренел.

— Брысь! — крикнула бабушка. — Нет, Динка, но как ей удалось так удачно устроиться? Не томи. Рассказывай.

— Пока сама не знаю, — пожала плечами дочь. — Мы увиделись-то совсем накоротке. Только телефонами успели обменяться.

— Тогда скорее доедай и звони ей, — потребовала Нина Филипповна. — А то я умру от любопытства.

И, пока дочь ела, она, сидя напротив нее, не переставала причитать. Как, мол, это получается, что люди с нулевыми талантами великолепно устраиваются, а такие, как Дина, у которых вроде бы все задатки, влачат жалкое существование в какой-то поликлинике.

Дина ежилась, и, оттого, что сама считала примерно так же, слова матери воспринимала с двойной горечью.