Год обезьяны - Чингиз Абдуллаев

— Он тогда был очень популярен.

— Он и сейчас очень популярен, — сказал Мелентьев, — хотяпрошло уже больше сорока лет и моей матери далеко за семьдесят.

— Меня назвали в честь деда, — сообщил Сафаров. — Кстати,Муслима Магомаева тоже назвали в честь деда, который считался одним изосновоположников современной музыки в Азербайджане. Именем его известного деданазвана филармония в Баку.

— Очень интересно, — согласился Мелентьев. — Что-нибудьбудете пить? Чай или кофе?

— Ничего, — ответил Муслим. Он понимал, что следователь изовсех сил оттягивает начало неприятного разговора. Он взглянул на сидевшегорядом Сергея Алиева, как бы предлагая ему начать разговор.

— Наш дипломат прилетел из Баку, чтобы утрясти все вопросы,— начал Сергей, — которые могут возникнуть во время расследования этого дела. Яимею в виду и отправку тела.

— У нас вчера был очень тяжелый разговор с родственникамипогибшего, — тяжело вздохнув, произнес Мелентьев. — Прилетели его отец и дядя.Отец работает первым заместителем министра, а дядя руководитель отдела в вашемМинистерстве национальной безопасности. Они приехали не одни, а с заместителемначальника управления ФСБ по нашей области. Не поверите, какое давление я вчеравыдержал. Меня даже вызывали к городскому прокурору. Но я не могу дать согласиена экстрадицию тела, пока не закончено наше расследование.

— Разве вам может понадобиться дополнительная экспертиза? —уточнил Сафаров. — По-моему, патологоанатомы могли составить необходимоезаключение уже при первом освидетельствовании… И мы вполне можем забрать телонашего дипломата.

— У нас возникли сомнения, — возразил Мелентьев. — Вы уже,наверно, слышали, что ваш дипломат погиб не от удара ножом, а после обильнойпотери крови. Я хочу провести вторую экспертизу, чтобы уточнить, мог ли оностаться в живых, если бы ему вовремя оказали помощь.

— Для чего?

— В таком случае можно будет предъявить обвинение не постатье «покушение на убийство», а нанесение тяжких телесных повреждений иоставление человека без должной помощи. Вы меня понимаете? Извините, что говорюнесколько профессиональными терминами.

— Я все понимаю, — мрачно ответил Муслим, — я юрист пообразованию. Но почему вы решили переквалифицировать обвинение? У вас ужепоявился конкретный подозреваемый? Или вы хотите априори переквалифицироватьстатью, чтобы не предъявлять обвинения в убийстве какому-то конкретному лицу?

— Разумеется, нет, — помрачнел Мелентьев. — Ваши земляки уженамекали на нечто подобное, увязывая мою позицию с возможным предъявлениемобвинения гражданке Наталье Фроловой, мать которой занимает ответственнуюдолжность в нашей мэрии. Но это всего лишь их предположение, и, простите меня,глупое предположение. Девушка действительно была в доме, но это еще не являетсядоказательством ее вины. Что касается удара, то повторную экспертизу ясобираюсь назначить именно исходя из того факта, что роковой удар могла нанестиженщина. Удар был не очень сильным, но он перерезал артерию и вызвал большуюпотерю крови. Такой удар могла нанести и молодая женщина. Он был не особенносильным, но оказался роковым. Вы меня понимаете?

— Но в таком случае как раз Фролова и может оказаться подподозрением, — напомнил Муслим. — Ведь она учится на врача и могла знать, какименно нанести удар, чтобы вызвать большую потерю крови. Для этого необязательно сильно бить, достаточно точно ударить…

— Теперь я вижу, что вы действительно юрист, — согласилсяМелентьев, — но это тоже ничего не доказывает. Удар мог быть нанесен случайно.Вы же понимаете, что кухонным ножом не бьют люди, у которых бывает конкретныйумысел. В таком случае убийца приносит свое оружие или хотя бы свой нож. Я ужене говорю о том, что убийца должен был унести оружие после совершенияпреступления.

— Или он бывал там неоднократно и знал, чем именно можновоспользоваться, — в тон своему собеседнику продолжил Муслим.

— В любом случае я предложил провести завтра вторуюэкспертизу, — продолжал следователь, — и мы получим результаты уже к вечеру.Если ничего неожиданного не произойдет, то уже послезавтра вы сможете начатьоформление необходимых документов на вывоз тела.

— Боюсь, что для родственников это слишком долгий срок, —пробормотал Сергей. — Может, мы начнем оформлять документы и заберем тело ужесегодня вечером?

— Не уверен, что вы успеете, — сухо заметил Мелентьев, —сейчас уже четвертый час дня. Где вы остановились? Я вам завтра перезвоню.

— Где я буду жить? — уточнил Муслим у Сергея.

— В «Октябрьской», — ответил немного смущенно Сергей, словностесняясь, что гостя поселили в такой гостинице.

— Это здесь недалеко, — кивнул следователь. — Если выпонадобитесь, я вас смогу быстро найти.

— Вы должны понимать, как переживают родственники погибшего,— напомнил Муслим, — по нашим традциям нужно предавать тело земле в деньпоминовения. А любые экспертизы только увеличивают страдания отца.

— Но это моя работа, — возразил следователь, — к тому же унас пока нет конкретного подозреваемого. Мы отрабатываем слишком большой кругего знакомых. И Фролова в списке далеко не первая, хотя она не отрицает, чтобыла в квартире Измайлова.

— У них были какие-то отношения? — спросил Сафаров.

— Судя по всему, нет. Во всяком случае, Фролова уверяетменя, что была знакома с погибшим совсем недавно. Она была у него дома толькодва раза. Второй — именно в тот роковой вечер. Говорит, что зашла просто с нимпотолковать. Ни любовниками, ни близкими друзьями они не были.

— И двадцатилетняя девушка отправляется в дом к незнакомомумужчине поздно вечером, чтобы просто переговорить? — не поверил Муслим.

— Было не очень поздно. Около восьми вечера. Фролова —девушка довольно самостоятельная. И, между прочим, ее на улице ждал автомобиль.Служебный автомобиль ее матери с водителем. Этот факт говорит в ее пользу. Врядли молодая особа станет приезжать на свидание в автомобиле своей матери, чтобыводитель узнал адрес, к кому она едет, если это был ее интимный друг. Молодыелюди обычно так себя не ведут. Не говоря уже о том, что убийца не станет стольглупо подставляться. Пока она поднималась и разговаривала с погибшим, машинаждала ее внизу. И номер автомобиля запомнили все соседи. Так глупо убийцы себяне ведут. Любовники тоже.

— Тогда о чем они говорили? — спросил Муслим.

— Она говорит, что приехала туда по поручению своей подруги.Но не называет ее имени, несмотря на все мои просьбы и на уговоры матери.Считает, что это не ее секрет. Во всяком случае, факт появления в квартире онане скрывает. Сейчас мы отрабатываем версию ее знакомых, пытаемся выяснить, ктоиз них мог знать погибшего дипломата.