Реквием по соседу - Ирина Комарова

Дверь распахнулась, столкнув меня с порога, и ведущая журналистка газеты «Расскажем всем!» впорхнула в квартиру.

— Всем здравствуйте! — пропела она, обводя присутствующих сияющими глазами. Я невольно улыбнулась — подруга была похожа на жизнерадостную синичку, только что крылышками не хлопала. Ну и, понятно, синички не носят джинсы и не ездят на мотоцикле. — Извините, я задержалась, пробки… Полька, это и есть твой сосед? А ничего, симпатичный!

— Был, — выразительно уточнила я.

— Да, смерть никого не красит, — равнодушно согласилась она и обернулась к Ярцеву: — О! Владимир Андреевич! Очень рада вас видеть!

— Не могу сказать того же, — изысканно-вежливо заверил ее Ярцев. — Госпожа Захарова, присутствие посторонних лиц при осмотре места преступления…

— А как же свобода прессы? Право граждан на оперативное получение достоверной информации закреплено в законе Российской Федерации о средствах массовой информации, статья тридцать восьмая…

— Леся Викторовна!

— А также статья тридцать девятая, пункт четвертый.

— Это не относится к осуществлению следственных мероприятий на месте преступления. А вы этим следственным мероприятиям в данный момент препятствуете!

— Ничего подобного! Сережа, разве я препятствую?

Сережа покраснел и пожал плечами. Олег Николаевич и Марина Олеговна уставились на Леську с гораздо большим интересом, чем наблюдали за полицейскими.

— Миша?

Миша задумчиво разглядывал распоротую диванную подушку и ничего не слышал.

— Препятствуете, — твердо заявил Ярцев. — Уголовный кодекс Российской Федерации, статья двести девяносто четыре, пункт второй!

— А в редакции Федерального закона от двадцать седьмого ноль седьмого две тысячи десятого прямо указано, что госорганы обязаны предоставлять…

— За исключением сведений, составляющих государственную или служебную тайну, — перебил Леську Ярцев. — Тот же закон, та же редакция, статья восьмая, пункт четвертый.

— Где же здесь гостайна? Обычное бытовое убийство.

— Вот именно, убийство! И если вы изволите обратить внимание, здесь проводится осмотр места преступления. И присутствие лиц, не имеющих права доступа…

— Лицо, желающее получить доступ к такой информации, не обязано обосновывать необходимость ее получения. — Теперь уже Леська не дала договорить полицейскому. — А действия должностных лиц, нарушающие право на доступ к информации, могут быть обжалованы в вышестоящий орган, или вышестоящему лицу, либо в суд — статья восьмая Федерального закона…

— Леся Викторовна! Покиньте, пожалуйста, место проведения следственных мероприятий!

— А гражданская активность? Конституция Российской Федерации, пункт четвертый, статья двадцать девятая!

— Госпожа Захарова! Тактика осмотра места происшествия не предусматривает присутствия посторонних, а тем более журналистов!

— Статья десятая Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, — живо протараторила Леська. — А также рекомендации Совета Европы «О защите данных и свободе информации».

— У нас, Леся Викторовна, не Европа. А ведомственная инструкция гласит…

— Ну Владимир Андреевич, ну миленький! — вдруг сменила тон подружка. Она нацепила умильную улыбочку и наивно захлопала ресничками, мгновенно превратившись в такую лапочку, такую пай-девочку, что просто надевай на нее красную шапочку и отправляй с пирожками к бабушке. — Ну хоть что-нибудь! Вы же меня знаете!

— Вот именно, — сухо подтвердил Ярцев. — Знаю.

— Ой, ну я ведь извинилась тогда… и вы сами согласились, что это случайность была. Кто же знал, что мой художественный вымысел так четко с реальностью совпадет? Владимир Андреевич, от меня ведь тогда польза тоже была, помните? Вы меня даже поблагодарили при всех, хоть и сквозь зубы, но поблагодарили… при Мише дело было, он слышал! Владимир Андреевич, я ведь уже здесь и сама все вижу… а его задушили или шею сломали? Ну я ведь все равно не отстану, мне хоть капельку доступной информации, хоть капелюшечку! А я за это про вас ни словечком не упомяну! Мы же с вами оба интеллигентные люди, неужели не договоримся?

Кто-то из парней, я не поняла, Миша это был или Сережа, сдавленно хмыкнул. Ярцев несколько секунд гипнотизировал подчиненных мрачным взглядом, потом повернулся к Леське:

— Тело гражданина С., двадцати семи лет, было обнаружено в квартире, где он проживал один. Точную причину и время смерти установит патологоанатом. Комментариев для прессы у следствия нет.

— А разгром в квартире? Убийцы что-то искали? Вы уже определили, чего не хватает?

— Комментариев для прессы у следствия нет, — голосом механического автоответчика повторил Ярцев.

— Да при чем здесь комментарии? — отмахнулась Леська и прошлась по комнате. Сережа с Мишей к этому времени хорошо поработали: они рассортировали почти все завалившие пол кучи и расчистили достаточное пространство, чтобы можно было передвигаться, не наступая на тряпки и обломки дерева и пластика. — Мебели немного, матрас старый… ух ты, у кого же это рука поднялась такой крутой телик разгрохать? Я еще понимаю, с собой утащить… ага, понятно. Не хватает компьютера.

— Почему вы так решили?

— Но ведь его же нет. — Леська сделала широкий жест, обводя рукой пространство квартиры, где действительно ничего похожего на компьютер не наблюдалось.

— А вы считаете, что у каждого человека должен обязательно быть компьютер?

Кажется, я говорила, что Ярцев говорил со мной ехидно? Ошиблась. Настоящее ехидство зазвучало в его голосе сейчас. Впрочем, этим Леську было не смутить.

— Разумеется. Или вы хотите сказать, что у вас его нет?

— У меня есть, но тем не менее. — Он обернулся к понятым, получающим явное удовольствие от разыгрывающейся сцены. — Марина Олеговна, вот у вас, например, есть компьютер?

— Два. — Она виновато улыбнулась. — У меня и у отца.

— И у Андрея обязательно был ноутбук.

— Именно ноутбук? — из последних сил сопротивлялся Ярцев.

— Ну, не стационарную же бандуру ему на съемную квартиру тащить. Да и убийце проще было ноут забрать. Раз следов нет…

— Вообще-то тут осколков довольно много. — Сережа указал на действительно внушительную кучу стекла и пластика, которую собрали в одном из углов комнаты.

Леська подошла ближе, присмотрелась и покачала головой.

— Нет, тут только телевизор, просто очень большой. Домашний кинотеатр. А кстати, — она снова обернулась к Ярцеву, — телефон покойного нашли?

— Комментариев для прессы у следствия нет, — кисло ответил он.

— Не нашли, — понятливо кивнула она.

Я смотрела на подругу с восхищением и почти с завистью. Я тут без малого три часа провела, правда, некоторое время почти в обмороке, но все равно! Мне ведь в голову не пришло присмотреться к осколкам телевизора, пошарить в вещах… хотя этого, наверное, делать не стоило — во всех детективах пишут, что на месте преступления ничего трогать нельзя. Но хотя бы подумать я могла? Почему мне не пришло в голову спросить про компьютер и телефон? Неужели я настолько глупее Леськи?