Испытай всякое - Эрл Стенли Гарднер

Она судорожно сопротивлялась и совершенно случайно нажала наспусковой крючок, раздался выстрел — и она оказалась убитой наповал.

Клиффс излагал свою версию довольно убедительно, покаполицейские не копнули поглубже и не выудили у него признание, что еголюбовница, Мэрилен Картис, в это время находилась у него в доме и что причинойего ссоры с женой послужило то, что та наотрез отказалась предоставить емуразвод, на котором он настаивал. Полиция обвинила Клиффса в преднамеренномубийстве жены, объясняя, что царапину на руке он получил тогда, когда еголюбовница по его настоянию выстрелила из револьвера, чтобы помочь емуинсценировать несчастный случай. После чего Клиффс отказался отвечать надальнейшие вопросы и вызвал своего адвоката.

Теперь же дело Клиффса со смертью Рональда Фишера приобрелонеожиданное драматическое развитие, получило дополнительную огласку в прессе ипоставило полицию в затруднительное положение, сыграв на руку адвокатамобвиняемого.

Если смерть Фишера была случайной, то это в значительнойстепени ослабило бы позицию обвинения в разгар судебного процесса. Если же егоубили, то этим только подлили масла в огонь и подкинули полицейским работенки,так как определение мотива убийства приобрело первостепенное значение.

Фактов, связанных со смертью Фишера, было немного, и онипока не позволяли прийти к определенному выводу.

Около пяти часов утра в воскресенье ночной сторож мотеля«Постоялый дворик» заметил какой-то предмет в плавательном бассейне. Придальнейшем выяснении он обнаружил на дне бассейна тело мужчины в обуви иодежде.

Ранее, в субботу вечером, в десять тридцать, бассейн былосушен и очищен. В час ночи краны были открыты, и бассейн стал заполнятьсяводой.

К трем часам бассейн был уже полон, и сработала автоматика,прекратив доступ в него воды.

Обнаружив тело, охранник позвонил в полицию и в такназываемую службу безопасности мотеля, точнее, местному детективу по имениДонливей Рэлстон, служившему ранее оперативником в офисе окружного прокурора,но оставившему эту работу из-за искушения заняться тем, что сам называл частнойпрактикой.

Я осмыслил прочитанное, и чем больше вникал в сутьпредстоящего дела, тем меньше оно мне нравилось.

В это время после полудня в коктейль-баре не было большогооживления. Наплыв любителей пропустить фужер коктейля наступит позже, а потоктех, кто с утра слоняется по магазинам, заметно поредел.

Войдя в зал, я немного постоял, чтобы дать глазам привыкнутьк тусклому освещению.

Кассовый аппарат и стойка бара освещены были довольно ярко,но пурпурные лампы, горевшие над ними, отбрасывали на столики желтый свет,похожий на лунный, а кабинки вообще тонули в полумраке, оставаясь неразличимымидля человека, вошедшего сюда с улицы, залитой солнечным светом.

Она возникла за моей спиной незаметно.

— Дональд Лэм? — услышал я, и в ее голосе прозвучалимурлыкающие нотки.

— Шейрон? — поинтересовался я в свою очередь.

— Да. Хотите поговорить?

— Предпочел бы сначала выпить.

— А что, без подогрева у вас со мной разговора не получится?

— Я и вам предлагаю выпить со мной за компанию.

— Увы — не могу! Я на работе.

— А где нам удастся поговорить?

— Следуйте за мной!

Она провела меня к кабинке в дальнем углу, которая так была расположена,что почти не просматривалась из общего зала.

— Что бы вы хотели выпить, Дональд?

— «Кинг Альфонс», — был мой ответ.

— Хорошо. Закажу и принесу сама. Дайте мне доллар, Дональд.

Я подчинился.

— Буфетчик — славный парень, — заявила она. — Он меняподстрахует и даст знать, если понадобится мое присутствие. Так что сидитездесь и можете расслабиться.

Я расположился в мягком кожаном кресле и стал ждать.

К тому времени, когда Шейрон вернулась с коктейлем, моиглаза достаточно адаптировались к полумраку, кабинки и я смог ее рассмотреть.

Она была стройной, с длинными ногами, округлыми формами ихолодными, оценивающими глазами, в которых постоянно светилась настороженностьи профессиональная сдержанность.

Шейрон принесла заказ на небольшом подносе, наклонилась,чтобы поставить его на столик, поспешно оглянулась через плечо, затем подвинулаподнос на угол и села рядом со мной.

— Дональд, — произнесла она, — я напугана.

— И здорово? — поинтересовался я.

— Не настолько, чтобы отказаться от тысячи долларов, но всеравно мне страшно.

— Значит, вы сорвете на этом целую штуку? — удивился я.

Ее брови полезли на лоб от удивления.

— Разве вы этого не знали, Дональд?

Я покачал головой.

— Дональд, а вы что с этого будете иметь?

— Не знаю, — ответил я. — Но уж точно не тысячу долларов.

— Не будьте таким.

— Каким?

— Не темните, когда я прошу вас выложить карты.

— Предположим, что мы начнем складывать два плюс два, —сказал я. — Для начала мне хотелось бы знать немного больше, почему ваш выборупал именно на меня.

— Потому что вы мне понравились. На такой работе, как моя,поневоле приучаешься оценивать мужчин с первого взгляда. А вы мне запомнились,когда были здесь несколько дней назад с какой-то женщиной. Кстати, кто онатакая, Дональд?

— Просто подруга.

— Она… она не могла оторвать от вас глаз, а вы оказалисьистинным джентльменом, таким внимательным, таким сдержанным и… словом, такоеувидишь не часто… Скажите, Дональд, она замужем? Только к чужим женам проявляютстолько внимания.

— Мы же собирались вести речь о вас, — напомнил я.

— Одно другому не мешает. Я ведь вас совсем не знаю. В концеконцов, — заметила она лукаво, — не исключается, что нам вместе придетсяпровести ночь.

— Вот поэтому я и здесь, чтобы знать, как себя вести, —последовал мой ответ.

— К этому мы еще вернемся, — возразила она. — Теперь же яхотела бы знать, могу ли я попасть в переделку?

— Это будет зависеть… от обстоятельств.

— От чего?

— От того, как много вам известно.

— Дональд, почти ничего. Я вошла в этот мотель, и портьепристально оглядел меня с головы до ног. Насколько я понимаю, этот тип заявилполиции, что узнает меня, если увидит вновь. Ну так вот, если это так, то уменя просто нет выбора, потому что не могу бросить свою работу, и рано илипоздно полиция все равно до меня доберется, и тогда уже объясняться с нимибудет намного сложнее.