Забытый замок - Антонина Клименкова

— Госпожа! Вы уже встали?

Я вздрогнула от неожиданности.

Меня окликнула строгим голосом пожилая дама в старомодном синем платье, в белоснежном переднике с оборочкой. Она была невысока ростом, зато широка и в румяных щеках, и в районе предполагаемой талии. Вообще ее лицо, увенчанное пышной прической с узлом на макушке, походило на сдобную булочку с изюмом вместо глаз. Вот такая сдобная бабуся с суровыми седыми бровями и громким голосом. Жаль, я оказалась Красной Шапочкой в другой сказке, а то волки не вели б себя столь наглым образом.

Из-за бабусиного подола выглянул белый нос. Знакомый пес.

— Вас точно разбудили эти вездесущие хвостатые твари, — уверенно сказала она, недовольно поджав губы. Кажется, здесь кто-то не любит кошек? — Идемте, госпожа. Хозяин велел вас хорошенько накормить.

И, решительно развернувшись, будто солдат на плацу, пенсионерка зашагала по направлению, надо полагать, к кухне.

«Хорошенько накормить»? Чтобы кровь веселей бежала по венам? Или чтобы у жертвы вкус был конкретный, как хозяину нравится? С оттенком петрушки, например? Интересно.

Впрочем, позавтракать не помешает в любом случае. Пришлось поспешить за старушкой.

— Простите, мадам… мэм… Вы, должно быть, и есть Марта?

— Так точно, госпожа.

— Простите, а вы не могли бы сказать, где мы находимся? Я имею в виду, что это за замок? Где он расположен?

— Спросите у его светлости, когда он явится. Если он явится, душегуб, — сухо добавила она.

Странно. И крайне интригующе. Но я решила действовать осторожно и не стала настаивать на разъяснениях.

Кухня (как, видимо, и все остальное в замке) оказалась больше, чем просто большая. И при этом хорошо обустроенной всевозможной бытовой техникой. Пока Марта готовила для меня завтрак, я обратила внимание на множество тарелок, расставленных на полу вдоль стен.

— Неужели это все для кошек? — изумилась я.

— Семьдесят шесть привередливых ртов, — сердито откликнулась домоправительница. — Это не считая хозяина и его двух псов — вот уж кому ни в чем не угодишь! Спасибо хоть на конюшню ходить не обязана… И всех мне нужно кормить, за всеми убирать, стирать, мыть, пылесосить!.. А эти твари все рожают еще и еще. Вон, полюбуйтесь — следующая пузатой ходит. Княжна Жозефина, — ядовитым голосом назвала она имя и плюнула в сердцах: — Тьфу!..

Брезгливая экономка указала на подоконник — там в лучах утреннего солнышка грелась очень толстая кошка, белая в рыжих пятнах. Вытянув все четыре лапы и блаженно жмурясь, она лениво не слушала ворчанье старой дамы. Отчего-то она напомнила мне расплывшийся вареник с начинкой.

— Какой кошмар! — восхитилась я. — И это все вам одной? Неужели и помочь некому?

Марта только вздохнула.

— Интересно, — решила я сменить тему, — сколько сейчас времени? В спальне я видела такие красивые часы с амурчиками, но они, к сожалению, стоят. И мои наручные, похоже, сломались…

— В этом доме часы не ходят.

— Да?

— Да.

— Жаль… Спасибо! — продолжила тогда я. — Благодаря вам, мэм, я с комфортом провела эту ночь. Честно — спала как младенец. И такую милую сорочку вы мне одолжили! У моей бабушки есть похожая.

Марта поставила передо мной тарелку с омлетом, и губы ее чуть тронула улыбка.

— Не стоит меня благодарить, госпожа.

— Ах, зовите меня просто Фрося, — сказала я. (Неплохое уменьшительное от Афродиты?)

— Фрося, — согласилась экономка, присаживаясь напротив. — Признаться, я давно ждала, когда ж это случится.

Я навострила уши и даже перестала жевать.

— Конечно, — продолжила она, — я очень удивилась, когда хозяин разбудил меня в три часа ночи и велел немедля приготовить комнату. Скажу откровенно, Фрося, вы выглядели ужасно: одежда изорвана в лоскутья, сама вся в синяках, ссадинах…

Я захлопала глазами. Одеваясь, я не заметила никаких телесных повреждений.

— Правда, это могло мне показаться со сна. — Экономка тоже усомнилась. — Но во всяком случае вы были без сознания. И звали кого-то.

— Да? — Увлекшись беседой, я не заметила, как подчистила свою тарелку, а заодно уничтожила стопку хрустящих тостов с земляничным вареньем и выдула пузатую чашку сладкого какао.

— Какого-то Фрейра. Это ваш друг?

— Вроде того. Но продолжайте, пожалуйста. Вы говорите, вы давно этого ждали. А чего конкретно?

— Ах, милочка, можете не притворяться! — погрозила мне пальчиком экономка. Я даже поперхнулась. — Я давно здесь служу и все прекрасно вижу. Господин граф давненько уж влюблен. Бедняжка сохнет от чувств. Потому и злой такой и противный стал…

— А я тут при чем?

— Отпираться задумала? — прищурилась бабуся. — Да меня не перехитришь. Замок-то наш заколдован. Сюда никогда не зайдет случайный гость. И что ж, по-твоему, я должна думать, когда Антуан принес тебя на руках? Да на самом лица не было, весь нервный…

«Граф Дис по имени Антуан», — мысленно отметила я. Надеюсь, к вечеру в моей голове забрезжит свет понимания. Или хотя бы искра.

Итак, я никак не могла понять: а) где я, б) как сюда попала и в) как покинуть данное место, дабы все ж таки добраться до разлюбезных моих крестных родителей. Только после долгих расспросов с моей стороны и упорных ответов невпопад — с экономкиной я кое-что выяснила относительно первого и второго пунктов.

Я оказалась в симпатичном старинном замке, затерянном в очаровательно диких лесах на границе государственного заповедника. (Кстати, именно здесь экологи боролись с вымиранием разных диких хищников, в том числе волков. Накануне в успехе данного предприятия я уже успела удостовериться лично.)

По неизвестным причинам, возможно имевшим таинственный мистическо-эзотерический характер, замок, несмотря на свою несомненную архитектурно-художественную и историческую ценность, не стал объектом туристического паломничества. Проговорилась Марта: в целом мире о замке знает лишь горстка нечисти, и если граф не соизволит в следующие выходные отправиться в город за покупками, то она, Марта, здесь вместе с проклятыми кошками умрет с голода, и ни одна душа не вспомнит о несчастной пенсионерке, некому будет закопать в могилку ее бренные косточки…

Со слов экономки (замкоуправительницы? В общем, ключницы) мне также удалось восстановить картину моего тут появления. Хозяин замка, он же граф Антуан Дис, разбудил Марту глубокой ночью, перепугал ее до полусмерти, весь измазанный кровью, приказал ей приготовить опочивальню для гостьи (для меня то есть). Потом испортил свежие простыни, положив в постель какую-то оборванку (это тоже обо мне). Как утверждала ключница, я была без сознания, израненная и избитая — в том она совершенно убедилась, переодевая меня, бесчувственную (в смысле бессознательную), в свою новенькую ночную рубашку. Совершив сие благое дело, экономка отправилась на боковую, согласно приказу господина: «Оставь нас. Дальше я сам займусь этой кикиморой болотной».