Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник - Лилия Ильюшина

То место, куда отлетел булыжник, возмущенно шевелилось. Я соскочил с выступа в стене и подошел посмотреть. Тут были вышиты цветочки и травинки, которые повредил упавший камень. Они изо всех сил пытались выпрямиться. Я начал осторожно поправлять былинки и у самых корней увидел какой-то знак. Два одинаковых полукруга рожками вверх на третьем таком же. Они были не вышиты, а вытканы прямо в ковре и светились желто-красным цветом, таким же, как нитка, с помощью которой я добрался до Школы.

Я хотел убрать камень, но в этот момент у ворот раздался страшный грохот. Это с треском и скрежетом в сторону отъезжало бревно, поворачивались замки, поднималась решетка. Со всех ног, позабыв про все знаки на свете, я рванул туда.

Площадь перед Школой замерцала серебристым светом, арка ворот полыхнула ослепительно-белым, двери распахнулись, и на пороге возник силуэт. Когда глаза привыкли к свету, я разобрал, что это высокая стройная дама в темно-синем плаще. Она скрестила руки на груди и медленно посмотрела на нас поверх изящных очков.

Участники выстроились полукругом и почтительно молчали. Поскольку я пришел последним, с моей стороны было бы невежливо лезть вперед, поэтому я пристроился за Ласло Восемнадцатыми.

– Ну? – рявкнула дама голосом моей коробочки.

Похоже, все присутствующие разделяли убеждение, что молчание – золото. К несчастью, Аманда Дэверелл, могунья, предпочитала серебро.

– Я хочу знать, нашел ли кто-нибудь площадь Справедливости.

Клетчатая девочка попыталась спрятаться за коляску Дэйва.

Аманда Дэверелл еще раз обвела нас взглядом:

– Запомните раз и навсегда: в Карпетауне нет такой площади. И тот, кто собрался искать справедливости на конкурсе, может отправляться домой прямо сейчас! Вы все прошли строжайший отбор и знаете, что мы принимаем только особенных учеников и развиваем их уникальные способности! Наша Школа Магии лучшая в мире, попасть сюда – мечта любого! Мы уважаем дух конкуренции – в рамках правил, конечно, – и если у вас не хватило мозгов сохранить свое приглашение, так КАКОГО ЧЕРТА ВЫ ТЕПЕРЬ ТРЕБУЕТЕ?! – снова рявкнула она и повернулась к девочке, которую я сразу и не заметил.

Девочка была чем-то похожа на Бусинку: такие же поникшие плечики и горестно опущенная голова. У меня защипало в носу.

– Мисс Дженкс, вы получили приглашение? – допрашивала ее могунья.

– Да, госпожа куратор.

– Вы явились с ним на регистрацию?

– Понимаете, оно куда-то пропало… Мне кажется, его кто-то… кто-то взял… – Она боялась даже взглянуть на Аманду Дэверелл, слезы тихо капали на сжатые ладошки.

– Этот кто-то, мисс Дженкс, оказался в состоянии заколдовать приглашение и зарегистрироваться вместо вас! И знаете, если после испытания у него останутся баллы для покрытия штрафа, я с удовольствием с ним познакомлюсь! Нам не нужны растяпы, мы готовим исключительно сильных магов! Мисс Дженкс, вы свободны! – отчеканила куратор.

– Но… может, ректор Феррариус мог бы чем-нибудь помочь. – Девочку колотила крупная дрожь, но она не сдавалась.

– Ректор Феррариус слишком занят, чтобы заниматься такими мелочами! У него важное выступление перед обыкновенцами!

Похоже, могунья собиралась распекать несчастную всю ночь. А у меня уже не было сил смотреть на согнутую маленькую фигурку.

– Ыыыыфыыыых! – раздался голос Аманды Дэверелл. Могунья замолчала и принялась высматривать, кто посмел ее передразнивать. Ой-ой, кажется, я слишком сильно сжал свою коробочку.

– Домой! – наконец скомандовала могунья, и с башни спустился серый Страж. На шее у него была большая сумка. Когда несчастная Дженкс забралась, Страж аккуратно закрыл сумку и недовольно фыркнул. Еще бы, Стражи терпеть не могут, когда им поручают такие дела, они не смирные ездовые драконы, в конце концов. Да и желающих на них прокатиться что-то не находится. Страж взмахнул крыльями и низко-низко полетел куда-то в сторону площади Уютного Вечера. – Я надеюсь, подобное не повторится. Всем предоставлены условия равные, но не одинаковые. Вы получаете задания, которые позволяют раскрыть ваш потенциал и выявить недостатки. Следуйте инструкциям, помните о штрафных баллах и идите к победе. Всё! – Она хлопнула в ладоши, шагнула назад, и дверь за ней закрылась.

Даже после ухода Аманды Дэверелл мы продолжали почтительно стоять. И все так же ценить молчание. Но первой очнулась, конечно же, Рива. Она бросилась поднимать плед, сползший с коляски Дэйва. За ней зашевелились остальные.

В этот момент я был даже благодарен тупику Проигравших, 12, за избавление от чемоданов. По крайней мере, это позволило мне уйти тихо и незаметно.

– Эй, подожди! – раздался голос у меня за спиной. Ну, почти незаметно.

– Мы с тобой виделись сегодня, я Алек. А ты Везучий Неудачник, да?

Он был настроен все так же дружелюбно, и я от души пожал протянутую руку.

– Мэтью Грэнвилл, рад встрече. Да, пять раз пытался поступить – и никак, дальше четвертого испытания ни разу не доходил. А ты? Расскажи, как ты сумел утащить драконье яйцо в третьем туре? Метлами же нельзя было пользоваться?

– Ну и страшная она, правда? Если б она со мной так разговаривала, я б умер прямо на месте. Хорошо, что кто-то ее отвлек, – поежился Алек. Похоже, про яйцо дракона мне так и не суждено узнать.

– Да, это было впечатляюще, – дипломатично заметил я. Мало ли, вдруг коробочка не только говорила голосом Аманды Дэверелл…

– Ты молодец, раз справился с одомашниванием! Только ты и Китти Плюш сумели так быстро! Еще не все даже приехали, завтра последний день регистрации. Некоторые уже пару дней маются, и никак. Удивительно, где они столько диких домов для конкурса нашли?

Кто я такой, чтобы разуверять человека в его благородных заблуждениях? К тому же хмыкнул я достаточно неопределенно.

Мы как раз подошли к высокому черному кубу. На нем лежала кучка красивых разноцветных кристаллов. Вокруг постамента золотились таблички с именами участников. «Мэтью Грэнвилл, Закружье, Везучий Неудачник, тупик Проигравших, 12», – нашел я на одной.

Алек достал из сумки мешочек и высыпал на ладонь пару монет. Сначала он взял золотой, но передумал и поменял на серебряк.

– Поставлю сам на себя. Вдруг и выиграю, и кучу денег получу, – рассмеялся он и бросил монету в щель таблички со своим именем. Оно почему-то светилось не так ярко, как мое. Если честно, не знал бы я, как его зовут, – не разобрал бы.

– А у тебя как с одомашниванием?

– Пока неважно. Жалко, что правила запрещают переночевать у тебя, – вздохнул он. – Вон какая-то гостиница, попрошусь пока туда. Увидимся!

Мы попрощались, и я остался один. Теперь путь в гостиницу мне был закрыт. Из-за его наивной уверенности в успехе моего одомашнивания придется спать под дверью. Но ради чувств товарищей Мэтью Грэнвилл готов пожертвовать собой.