Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник - Лилия Ильюшина

Когда Бесконечные Ступеньки пролетали над городской стеной, я соскочил вниз. Страж неодобрительно посмотрел на это, но отвернулся и принялся вылизываться. Почему-то от этого зрелища по коже побежали мурашки. Я шел к тупику Проигравших, 12, и замечал то, чего не видел раньше: узкие переулки, неприятные физиономии в подворотнях. Ковер в этой части города был ужасно старым, почти без вышивки. Правда, прорех и следов штопки тут тоже не было. Еще все время хотелось обернуться и посмотреть, не идет ли кто за мной. А потом вдруг стало тихо-тихо, будто в ушах заложило. И я тоже замер. Вокруг меня сжималось кольцо тишины.

Где-то наверху резко скрипнула форточка, и я со всех ног бросился бежать. Я несся, не разбирая дороги, петляя по закоулкам и срезая через проходные дворы. Улицы становились все уже, впереди замаячила городская стена. Мне было страшно. Потому что куда бы я ни бежал, я очень хорошо слышал один звук: стук-стук, стук-стук. Во всех мирах он означал только одно: это клацают кости Той, которая придет за каждым.

Впереди показался мой дом. Я бросился к нему в безумной, отчаянной надежде, что он спасет и защитит меня. С разбегу я налетел на дверь и вцепился в ручку. Дверь держалась как влитая. Стук-стук был совсем рядом. Мама, спасите меня кто-нибудь!

Вдруг раздался звук падающего тела и самая виртуозная брань, какую я когда-либо слышал. Я отлип от стены и осторожно обернулся.

По ковру ползал, собирая свои ветки-палки, старикан Финнр. Возле него торчал большой корень моего дома.

– Мэтью, ты всегда так ходишь домой? Я-то хотел попросить показать мне этот ясень изнутри, но чуть не помер, догоняя тебя. Со старыми домами шутки плохи – уверен, что корень он выпустил специально, чтобы я упал!

Конечно, эти его ветки-палки и стучали! Я помог Финнру сгрести его добро:

– Знаете, именно сейчас я немного занят: как раз выбрался посмотреть, как там другие. Надо быть в курсе дел своих конкурентов. Но в следующий раз обязательно устрою вам экскурсию.

Во время этой пламенной речи я подхватил мешки с саженцами и повел старика туда, где, как мне казалось, должен быть центр города. И площадь Баллов. При ходьбе палки пренеприятно постукивали. Но главное, Финнр уже не рвался осмотреть жилище прямо сейчас и все бубнил про коварство одичалого дома. Мэтью Грэнвилл абсолютно уверен: одомашнивание именно то дело, которое лучше удается без посторонних глаз.

По пути к площади Баллов я увидел редкое зрелище: превращение дерева в человека. Честно говоря, раньше сталкивался только с обратным процессом – когда меня заставляли танцевать. Финнр останавливался у каждой клумбы и торжественно втыкал в землю прутики или корешки. Такая работа мне даже понравилась, после пережитого страха возня в земле помогала успокоиться и прийти в себя. Но всё на свете имеет конец, даже припасы сумасшедших. Так что довольно скоро старик перестал походить на Бирнамский лес. Скорее на лешего. Или болотника, если учитывать запах.

Для очистки совести я аккуратно сложил оставшиеся прутики в пучок и тут же отдернул руку: оказывается, на многих были шипы, и я оцарапал палец. Чтоб остановить кровь, я по привычке сунул его в рот. Выяснилось, руки были измазаны ужасно вкусным соком какого-то саженца с крупными мясистыми листьями. Я собрал все капли с его гладкого синевато-серого ствола и пожалел, что их так мало. Только шипы не дали мне впиться в него зубами. Все-таки облизывать пальцы хоть и вкусно, но нехорошо. Потом приходится вытирать мокрые руки о штаны.

Тут я с благодарностью вспомнил Боба, который привел в порядок мой костюм. Если бы не он, меня бы взяли в союз нищих безо всякого вступительного взноса, уверен. Это еще повезло, что кошелек оказался в кармане, а не в чемодане. Визл ни в какую не захотел брать плату за постой, а больше мне и тратить-то было негде, но согласитесь: человек при деньгах и человек без денег имеют разный вес. Поэтому монеты лучше, чем купюры: они тяжелее!

Мы прошли по улочке со всякими антикварными лавками, и мне показалось, что в одной из них выставлен комикс с Чарли Пранком. У меня был полный комплект, так что это означало только одно: легендарное первое рукописное издание. Разумеется, неофициальное. То есть абсолютно правдивое.

Тут я почувствовал себя до обидного бедным. Такое сокровище наверняка стоило целое состояние! Раньше я мог уговорить свой кошелек заглянуть в родительские бумажники и слегка подправить семейный бюджет, но теперь это невозможно. Я сирота, и надо как-то справляться самому. Сразу вспомнилось, как на первые карманные деньги Бусинка угостила меня Взрывательным мороженым, как Джеймс наябедничал маме, почему пропадают его школьные призы, а у меня появляются новые комиксы… Семья – это те, чьи пакости вспоминаешь потом со слезами на глазах.

На щеках что-то зашипело. Это слезы попали на светобуквы, и пошел пар. С ними срочно надо что-то делать. Ни умыться толком, ни к людям выйти, да и спать мешают. Сколько я ни старался, ни одно заклинание, даже самое сложное, не помогло их потушить. Все, чего добился, – это что теперь они мерцали попеременно. Жаль, сирена не появилась, так бы я хоть за службу душевного здоровья мог себя выдать.

Финнр не обращал на меня ни малейшего внимания, и я рассудил, что ему вполне достаточно общества корней и травы. Вдруг какой-нибудь куст-старьевщик починит ему одежду. А лучше подарит новую. Я скосил глаза на свежую дырку на колене и подумал, что неплохо было бы проведать какой-нибудь из этих кустиков. Вся моя сменная одежда осталась в чемодане, а чемодан взят в плен диким домом. Дырка на колене оказалась огромной: через нее на меня хлынул целый океан чувств. И обрушил цунами страхов, которые я надежно спрятал в самых глубинах памяти.

Вещей нет. Дома нет. Баллов нет. Если я не выполню задание, то стану очень, очень несчастным. И окончательным, безнадежным неудачником. Шесть дней я потратил на то, чтобы спать и бегать по мелким поручениям. Шесть дней, за которые я мог хотя бы попробовать попасть в этот проклятый дом. Нет же, все как всегда! В последнюю минуту пытаюсь справиться с тем, что надо было сделать сразу, не откладывая! Что мешало мне поспрашивать того же Визла, может, есть какой секрет? Порыться в библиотеке? Да хоть измором взять эту хибару! И разве я что-нибудь толком видел в Карпетауне? И что, ну хоть малейшее, я сделал для того, чтобы сбылась моя мечта?

Меня накрыло такой волной черного отчаянья, что стало понятно: бесполезно барахтаться и протягивать руку помощи своему самолюбию. Лучше залечь на дно и ждать, когда честная и безжалостная сторона моей натуры выдохнется. Я-то знал, что она нетренированная, надолго ее не хватит. В одном она была права: надо хотя бы попытаться.

Я обязан пойти и одомашнить этот наглый сарай. А если он, к проклятой моли, не поддастся, я потребую, чтобы мне дали другое жилье! Это что же получается, всех Везучих Неудачников туда селят, чтобы сразу без шансов оставить? Нет уж, Аманда Дэверелл, могунья, вам придется иметь дело с самим Мэтью Грэнвиллом, не будь я Мэтью Грэнвилл!

Отчаянье выдохлось и уступило место решительности. Сейчас не время заниматься лицом, сейчас время думать о том, как его сохранить. Я не хотел терять ни минуты. Быстрее всего Бесконечными Ступеньками, а там уже рукой подать до тупика Проигравших. Я не учел одного: Ступеньки – прекрасный транспорт, но у него есть небольшой недостаток. К сожалению, вы не всегда успеваете увидеть, свободны они или нет. Эти определенно были заняты.