Чужая вина - Питер Абрахамс

Дрожь в ее голосе перекинулась на его тело. Он приблизился к ней, медленно занося правую руку и содрогаясь при каждом шаге.

— Не смей так говорить.

— Что ты манипулировал мной? Или что я хочу узнать, зачем ты это сделал?

Клэй остановился и посмотрел на свою руку. Опустил ее, прилагая, казалось, огромные усилия.

— Не смей, — повторил он. — Пора положить всему этому конец.

— Положить конец? Ну уж нет, я всегда буду задаваться этим вопросом. — И тут с ее губ сорвался другой вопрос, самый важный вопрос: — Где ты был, когда убили Джонни?

Клэй ринулся вперед, да так решительно, что Нелл не успела увернуться или заслонить себя чем-нибудь. Она увидела лишь его кулак — странный, неестественный объект, похожий на новую разработку оружейных инженеров, — летящий прямо ей в лицо. Замер он всего в паре дюймов от нее, повис в воздухе, а потом опал мертвым грузом.

Клэй попятился назад, спотыкаясь. Она ни разу не видела, чтобы он спотыкался, его движения всегда были такими плавными и грациозными. Но вот сейчас он едва не упал. Лицо его побледнело и перекосилось от отвращения к ним обоим, а также под действием иных сил, распознать которые Нелл не могла.

— Нам лучше не оставаться сейчас наедине, — пробормотал Клэй, опираясь о стену. — Я буду у Дюка. Если понадоблюсь.

Дверью он хлопать не стал — даже не закрыл ее, а просто вышел на улицу и уехал прочь. Закрыв за ним, Нелл медленно опустилась на пол.

Приятно вот так посидеть, побренчать в сарае у Джо Дона во дворе его отца. Расслабиться, покурить травки. А что тут такого? Травка — это натуральный продукт, растет на земле Господа нашего, и никак иначе ее не употребить, значит, Он сам не против. А знаете, что самое приятное? Что рядом сидит молоденькая красотка. А Нора — настоящая красотка, он и сейчас видел ее сквозь облачко дыма, ее чуть размытое лицо, как у актрис из черно-белых фильмов. Такая красотка — загляденье. Вокруг было полно других красоток, Пират знал об этом: он же включал порноканал в своем номере люкс. Но Нора не такая, как они. В ней есть какая-то невинность. Она невинна, а он — невиновен. Совпадение. Он протянул ей косяк, но в этот миг Джо Дон перестал играть и перехватил его дрожащей рукой.

— Хорошая дурь, правда? — сказал он, продолжая перебирать струны. Пирату тяжело было следить за его переборами своим единственным глазом. Та-да, та-да, хлоп, хлоп. А потом — припев:

Всю жизнь готов

Тебя прождать,

На все другое

Наплевать.

Отличный у Джо Дона голос. Похож на Марти Роббинса, но глубже. Нора подпевала ему — не то чтобы это был настоящий бэк-вокал, скорее она просто пыталась попасть в такт, но в большинстве случаев промазывала. Впрочем, какая разница: у нее такой тихий голосок, почти неслышный. Джо Дон еще немного побренчал и остановился.

— А я ненавидела кантри! — воскликнула Нора.

Джо Дон рассмеялся. Пират последовал его примеру. Джо Дон наклонился и поцеловал Нору в щеку. Пират перестал смеяться.

— Надо бы название придумать, — сказал Джо Дон.

— Дай-ка я угадаю. «Я ею дорожу».

— Ого! Тебе нравится, Элвин?

— Да, клево.

— Это даже лучше, чем то, что придумал я. Ну, почти…

— Почти? — Нора игриво толкнула его локтем. Они с Джо Доном сидели на старом, пыльном, обшарпанном диване, а Пират — на облезлом пуфе с сигаретными подпалинами там и сям. — А ты как хотел ее назвать?

— «Песня для Норы».

Нора с нежностью посмотрела на парня. Он ответил ей тем же. На мгновение Пират почувствовал себя третьим лишним, и это смятенное чувство представляло явную угрозу для веселья. Ему срочно захотелось коснуться золотой закладки, но Библия осталась в номере. Вместо этого он взял косяк, горевший в руке Джо Дона. Парень и думать о нем забыл. Что-то Пират такое слышал от Норы — какие, мол, у Джо Дона красивые руки… Он сделал глубокую затяжку. Эх, свобода, подумал Пират, но почему-то не ощутил себя свободным. «Эх, свобода!» — он слишком поздно понял, что сказал это вслух.

Оба повернулись к нему с улыбкой на лице.

— Хорошо тебе, да? — сказал Джо Дон.

— Неплохо, — кивнул Пират.

Они рассмеялись, как будто он отколол уморительную шутку. Пират присоединился. Они все смеялись и смеялись, совсем теряя голову. Кроме разве что Джо Дона, который встал и взял трубку.

— Авария на трассе, — пояснил он после недолгого разговора. — Скоро вернусь.

Пират тоже встал.

— Может, это… подкинешь меня до отеля?

— Да побудь здесь, — сказал Джо Дон. — Я ненадолго.

— Правда?

— А почему бы и нет? — Джо Дон покосился на Нору.

— Конечно, — сказала та.

— Ну ладно, — Пират снова уселся на пуф. — Не возражаешь, если я помучу твой «Рикенбэкер», пока тебя не будет?

Джо Дон покачал головой, как будто искренне хотел дать свое согласие, но ему мешали некие нерушимые правила.

— Ну, я парень суеверный, понимаешь, у меня с инструментами такие интимные отношения… Но вон там стоит «Телекастер», его можешь помучить.

— Класс.

— Выкрути на все одиннадцать![19]— сказал напоследок Джо Дон.

Нора рассмеялась, но Пират этой шутки не понял. И не надоело ему это непонимание? Еще как надоело. Особенно когда он не понимал вещей, которые мог бы понимать, не проведи он двадцать лет в тюрьме. Но скоро ему вернут все долги, процесс уже пошел, да и в душе его царило умиротворение.

— Выкрути на все одиннадцать, — повторил Пират со смешком. Если, конечно, можно назвать смешком жутковатый звук, вырвавшийся из его горла.

— Ты разве не любишь этот фильм? — удивилась Нора.

Пират никогда не слышал о фильме с таким названием.

— Один из самых любимых, — сказал он.

— Adios, — сказал Джо Дон, опуская «Рикенбэкер» на подставку.

— А какие еще фильмы ты любишь? — спросила Нора через несколько минут.

Фильмы. Трудный вопросец. Кино показывали каждую среду, в четыре часа, в вестибюле блока, но Пирату сложно было сосредоточиться во время сеанса, и он редко досиживал до конца. Не считая, конечно, «Страстей Христовых» — этот фильм действительно запал ему в душу.

— Да много их. Я плохо запоминаю названия.

Нора затянулась косяком.

— А мне раньше нравились исторические фильмы, — сказала она. За этим признанием последовала долгая пауза. Пират почувствовал знакомое напряжение в пустой глазнице, как будто она готовилась в очередной раз рассмотреть что-то недоступное человеческому зрению. Сквозь зыбкий дымок казалось, что Нора плачет. — «Влюбленный Шекспир», например. «Хозяин морей». «Последний из могикан».