Чужая вина - Питер Абрахамс

— Забавно с ураганом вышло, — сказал Пират.

Руки женщины лежали на коленях, теребили салфетку.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, сами знаете. — Еще одна божественная фраза. А он быстро учится.

— Что он нанес всем такой ущерб, но лично вам помог? — предположила она.

— В точку. Я бы лучше не сказал. — Хотя на самом деле мог бы: «Равно мелкий дождь и большой дождь в Его власти».[18]

— Я много об этом думала.

— Правда? — Пират искренне удивился.

Их взгляды пересеклись. На секунду ему показалось, что она сейчас опять разревется, но этого не произошло.

— Да. О том, как ураган смог принести хоть немного добра.

— Немного добра? Это вы о моем освобождении?

Она кивнула и, опустив глаза, кажется, заметила его стопы. Пират вспомнил, что так и не обулся, а стопы у него были очень крупные. К тому же он, как и все зэки, подцепил какой-то грибок, и ногти у него стали желтые и заскорузлые. Женщина снова расправила плечи.

— Да, о вашем освобождении. Это хорошо. Вы ведь невиновны.

Ему показалось или в конце предложения действительно промелькнула вопросительная интонация? Если и так, пускай. Разве ему нужно кому-либо что-либо доказывать? За него теперь говорили четыреста тридцать две тысячи долларов.

Она встала, подошла к окну. Ему нравилось следить за ее перемещением.

— Сейчас же я пытаюсь понять, — сказала женщина, выглядывая наружу, — как это произошло.

Ответ Пирату был известен, подкрепленный авторитетом того пузатого копа: подстава. Но интересней будет наблюдать, как она дотумкает сама. Разве что… разве что она уже знает. Разве что она сама — участница подставы, исполнительница главной роли, а вся эта болтовня — лишь часть игры. Пират вспомнил о крохотном оружии.

— И что вам удалось выяснить?

— Не много, — созналась она, отворачиваясь от окна. — Правда ли, что все эти люди не были знакомы до убийства?

— Какие люди?

— Все, кто имел к этому отношение: Бобби Райс, Джонни Блэнтон, мой муж.

— Я должен вычеркнуть третьего лишнего?

— Не понимаю, о чем вы.

— В ваш список входит жертва, — сказал Пират. — Вы спрашиваете, знал ли я его, и я уже не пойму, к чему вы клоните.

— Я просто пытаюсь понять, где следователи допустили ошибку.

— Типа они подумали, я на него зуб имею? Типа мотив такой?

— Именно.

Пират отпил еще немного ликера.

— Это ложный след. Никто никого не знал. Следующий вопрос.

— Но у вас… у вас же случались столкновения с законом.

— И что?

— Возможно, ввиду этих столкновений вы познакомились с моим… со следователями.

— Нет, — сказал он. — А вы?

— Я?

— Да, вы. Не может ли быть так, что это вы знали парочку копов еще до убийства?

— Что вы хотите сказать?

— Мотив может найтись и у вас. — Он мог вертеть ею, как хочет. Управлять, как марионеткой. На случай если она чего-то недослышала, он повторил на новый лад: — Что посеешь, то и пожнешь.

— Вы намекаете, что это была не ошибка? — вспыхнула женщина. Ее резкий голос оскорбил его слух. — Что я сделала это умышленно?

— С кем-то в сговоре, например. — Вначале было слово, верно? А значит, у Бога всегда найдутся самые подходящие слова.

— Но я же вам только что сказала… — У нее в глазах опять заблестели слезы. Пират был рад их возвращению. — Это все получилось случайно! Я совершила ошибку, самую страшную ошибку в жизни! Вы должны понять меня…

Да? Ему отдают приказы? Двадцати лет исполнения приказов не достаточно? Может, теперь он сам немного покомандует? Выражение ее лица вдруг изменилось, она сделала шажок назад, словно испугалась. Может, и у него изменилось выражение лица? Он улыбнулся ей как можно шире и сказал:

— Простите, отлучусь на секундочку.

Пират прошел через спальню в ванную, брызнул себе в лицо холодной водой. Лицо, отраженное в зеркале, вовсе не казалось страшным — скорее это было лицо добродушного разбойника. И ее реакция разозлила его пуще прежнего. И в этот момент он, злой пуще прежнего, вспомнил одну из самых важных мудростей, изреченных Богом в Библии, возможно, самую важную: «Око за око».

Это же идеально! Сердце у него в груди забилось чаще. Пират затрясся от переполнявшей его энергии, отражение пошло волнами. Он опустил голову, попил из-под крана, успокоился. Затем вернулся в гостиную, лишь на мгновение задержавшись у кровати, чтобы извлечь из-под матраса крохотное оружие и спрятать его в кармане.

Женщина опять сидела на диване. Руки сложены на груди, держится молодцом. «Враг мой». Господь сам послал ее к нему.

— Как дела?

Она непонимающе моргнула.

— Есть не хотите? У меня есть фруктовые конфеты.

— Нет, спасибо.

— Драже?

— Я не голодна, спасибо. — Она встала, приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки. — Я сегодня поняла одну вещь.

— Какую же?

— До встречи с вами я не хотела знать, кто на самом деле убил Джонни. Я просто хотела забыть об этом. Но теперь я понимаю, что мы не сможем жить в мире с самими собой, пока не выясним правду.

— Кто это «мы»? Я живу в мире с самим собой.

— Да?

— На сто процентов, — заверил ее Пират, сосредоточившись на ее правом глазу. Светло-карий глаз с малюсенькими золотыми точечками напоминал драгоценный камень. Пират почувствовал дрожь в теле, отошел к окну. Внизу, на автобусной остановке, опять стояла грудастая индианка. Мысли толпились у него в голове, сражаясь за долю внимания. Если она сейчас не слышит, как бьется его сердце, то ей надо бы подлечить слух.

Но, возможно, слух подлечить надо бы и ему, потому что ее шаги за спиной он услышал слишком поздно. Она положила свою нежную руку ему на плечо. Легонько коснулась — и тотчас убрала. Пират подпрыгнул, резко развернулся и сунул руку в карман. Как это произошло? После той давней стычки с Эстебаном Мальви слух у него был потрясающий, едва ли не сверхъестественный. Неужели притупился на воле?

— Простите, — пробормотала женщина, пятясь назад. — Я не хотела вас напугать. Но если вы действительно живете в мире с собой, то я могу лишь испытывать к вам благодарность.

— Вы мне не верите? — спросил Пират, нащупывая в кармане лезвие.

— Что вы, что вы, конечно, верю. Просто люди так… редко живут в мире.

Редко? Интересно.