Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев

Поредевшие от советской артподготовки подразделения врага встречали на рубежах обороны плотным сосредоточенным огнем из окопов и долговременных огневых точек. В этом случае старенькие, но надежные пулеметы «Максим» оказались даже лучше. Железобетонные советские огневые точки были оборудованы даже магистралями для воды, чтобы лучше охлаждать непрерывно стреляющую «машину смерти». Нужно было всего лишь подключить кожух пулемета к обычной водопроводной трубе через штуцерный разъем. Так что «Максимы» били из узких амбразур железобетонных огневых точек, выкашивая врага на ближних подступах. К тому же были и орудийные ДОТы. В забетонированных укрытиях стояли и «сорокапятки» и 76-миллиметровые полковые пушки, и даже 100-миллиметровые орудия. Действительно, огонь русских солдат и матросов был страшен! Гитлеровцы ложились повзводно, с немецкой четкостью и дисциплиной…

Но по долине реки Бельбек волна за волной шли все новые массы атакующей немецкой и румынской пехоты. Истошно выли над головами защитников Севастополя пикировщики Люфтваффе, ненавистные «Лаптежники».

* * *

Яростный и жестокий бой кипел уже в передовых траншеях, опоясывающих территорию Тридцатой батареи. Обе броневые башни стреляли уже не снарядами – били прямой наводкой, используя только метательные заряды. Огонь из огромных стволов выплескивался на полторы-две сотни метров, а температура в 1500 градусов буквально испепеляла гитлеровцев! Советские морские пехотинцы не раз и не два сходились уже врукопашную, коля штыками, полосуя ножами, рубя отточенными саперными лопатками и топорами, орудуя прикладами.

Внезапно воздух за спинами нападавших гитлеровцев озарился вспышками. Высоко в небе образовались безобидные с виду черные облачка разрывов. А затем вся долина реки Бельбек утонула в огненном море! Волны пламени разливались привольно, пульсируя яркими сполохами, огненные брызги разлетались в разные стороны. Рев бушующего гигантского пожара заглушил все остальные звуки, а ярчайший свет ослеплял, выжигал сетчатку глаз. Волна адского жара добралась и до советских окопов, моряки падали вниз, спасаясь от испепеляющей волны. Броневые башни Тридцатой береговой батареи, железобетонные огневые точки и укрытия ослабили ужасающий термический удар.

А вот гитлеровцам пришлось туго. Из бушующего пламени выбегали горящие скелеты с винтовками в обугленных до кости руках. Серая немецкая форма пылала прямо на солдатах, от нестерпимого жара моментально обугливалась и прогорала кожа, лопались глазные яблоки. Вопящие во всю силу горящих легких живые мертвецы носились по полю.

* * *

В привычной полутьме Центрального поста Алексей закончил корректировать расчеты для стрельбы. Отложена логарифмическая линейка, проверены аккуратные столбики тригонометрических уравнений. Транспортир, курвиметр, линейка и карандаш в тонких пальцах командира бронебашенной батареи наносят направления новых артиллерийских ударов.

– Левее тридцать, ориентир № 8, дальность семнадцать километров. Принять соответствующий угол возвышения орудий. Снаряд – шрапнельно-огневой, заряд – половинный. Четырьмя орудиями, по фашистской гадине, беглым – огонь! – скомандовал Алексей.

Снаряды с огневой шрапнелью внутри уже были загружены в карусели автоматов заряжания. Тридцать пятая батарея уже была полностью отремонтирована, и электромоторы позволяли существенно увеличить скорострельность.

Нажатие тумблера, и вот уже из стального барабана внизу загрузочный лоток с лязгом поднимается на линию досылания, неся особый, «красноносый», снаряд. Какие-то шутники уже написали мелом на сером стальном боку: «Пламенный привет бесноватому Гитлеру»!

Массивный поршневой затвор открыт, штанга досылателя, гремя цепным приводом, вталкивает огневую шрапнель в казенник, следом подается холщовый картуз с порохом половинного заряда.

– Закрыть затвор, вставить запальную трубку…

– Есть затвор! Есть трубка!

– Орудие заряжено.

– Наведение по вертикальному и горизонтальному углам выполнено.

– Выстрел!

Массивное тело орудия весом 97 тонн резко отлетает назад от отдачи. Здесь, за толстой и прочной броней башни могучий грохот выстрела почти не слышен.

– Есть выстрел, откат нормальный!..

Все четыре огромных 305-миллиметровых ствола посылают гитлеровцам «пламенный привет» в виде полутора сотен стеклянных шаров, в каждом – литр огнесмеси «КС». Такая смесь вспыхивает при контакте с кислородом воздуха, раскаляет все до 1500–1800 градусов, ее не затушить ни водой, ни пеной, ни песком!..

* * *

Не успела сойти предыдущая волна пламени, как огненное зарево в долине реки Бельбек, теперь уже севернее вспыхивает вновь. Массовое воспламенение четырехсот пятидесяти литров огнесмеси производит эффект объемно-детонирующего взрыва. Воздух буквально вскипает, мгновенно выгорает весь кислород на большой территории. Новые волны воздуха устремляются к эпицентру, формируя огненный вихрь огромных размеров. В итоге в небо поднялся зловещий, черный гриб с яркими огненными прожилками – предвестник будущих ядерных бомбардировок.

Тем гитлеровцам, которые попали в эпицентр огненного торнадо, можно сказать повезло – они обратились в пепел мгновенно. А вот тем из оккупантов, кто находился на периферии, пришлось немного помучиться, вопя сожженными легкими и сдирая обожженными пальцами кожу и мясо с лиц и беловатыми потеками сваренных вкрутую в глазницах глазных яблок.

* * *

Третий штурм Севастополя разбился огненной волной о бетонные стены «форта Сталин» – так называли немцы 365-ю зенитную батарею, уже прославившую себя во время второго, декабрьского штурма. Сейчас батареей командовал лейтенант Иван Пьянзин. Он заменил прежнего комбата, получившего тяжелые ранения.

Батарея, на господствующей высоте «60.0» насчитывала всего четыре 76-миллиметровые полуавтоматические зенитные пушки. К третьему штурму она была усилена несколькими противотанковыми «сорокапятками» и пулеметами. «Форт Сталин» сражался героически – до последнего снаряда, последнего патрона, до последней капли крови.

Когда закончились боеприпасы, лейтенант Иван Пьянзин передал открытым текстом по радио: «Отбиваться нечем. Личный состав весь вышел из строя. Открывайте огонь по нашей позиции. Прощайте, товарищи»!

Четыре советские батареи устроили одновременный артналет, сметя гитлеровцев. Больше немцы эту высоту уже не штурмовали…

* * *

Манштейн был в отчаянии. Третий штурм с треском провалился, а вернее – захлебнулся огнем мощных русских береговых батарей и других артиллерийских позиций! Потери были настолько колоссальными, что в некоторых дивизиях после третьего штурма Севастополя не набралось бы и батальона… В полках едва осталось по две-три роты израненных, искалеченных и обожженных…

К концу июня 1942 года части 11-й армии Вермахта понесли огромные потери. По состоянию на 29 июня Манштейн запросил 60 000 тысяч солдат маршевого пополнения для своей армии. Гитлер, хоть и с огромной неохотой, выделил эти шестьдесят тысяч.