Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев

В каменистой земле зияла трехметровая воронка с опаленными черными краями. По тому как разлетелась земля, было хорошо видно направление чудовищного «прилета». Принесли большой составной банник, которым обычно чистили лейнированные стволы орудий. Опустили в воронку, замерили глубину и угол, под которым гигантский снаряд «Доры» вошел в скальный массив. Сфотографировали.

– Ну, Манштейн, сука! Решил устроить всему Севастополю «Лов осетра»?! Я тебя сам на такой кукан подвешу, падла фашистская!!! – Алексей редко позволял эмоциям возобладать над разумом. Но сейчас был как раз такой случай.

Вернувшись в центральный пост батареи, Алексей с офицерами стал готовить расчеты для стрельбы. Теперь уже можно было воспользоваться той самой, неказистой картонной папкой с матерчатыми завязками. Командир батареи разложил собственную топографическую карту с пометками, листки с расчетами азимутов и дальности. Внес в уравнения те значения углов, которые они замерили.

Косинус угла падения… синус «фи», значения градусов и минус телесных и плоских углов, радианов и стерадианов… – вся эта мудреная тригонометрия преобразовывалась в разворот броневых башен, углы возвышения огромных стволов орудий, работу расчетов, усилия моряков-краснофлотцев, осторожно кантующих могучие сверхдальнобойные снаряды, наводчиков, выверяющих значения углов по точным приборам.

Прежде чем отдать команду на открытие огня, Алексей зашел в помещение энергостанции. Тарахтел запасной дизель генератора, но его мощности явно не хватало. Мотористы, промасленные и грязные, словно черти у адских печей, копались во внутренностях мощных дизелей. Сквозь звон металла и скрежет слышалась забористая и образная матросская ругань.

– Что у вас стряслось, Николай Яковлевич? – спросил Алексей у инженера батареи, воентехника второго ранга Лобанова.

– Да так их и разэдак… Полетели уплотнители маслопроводов. На одном движке картер накрылся, товарищ комбат, – доложил воентехник.

– Когда сделаете?

– Да вовсю стараемся… Должны где-то через полчаса запустить…

– Даю вам пятнадцать минут.

– Есть!

– Братцы, мы без электричества не можем проверить расчеты и ударить по врагу! Не подведите, не оставьте нас всех без возможности нанести ответный удар подлым фашистам! Только на вас вся надежда…

– Не подведем, товарищ комбат! Костьми ляжем, а дизеля пустим!.. – заверил Алексея старшина мотористов Никифор Артемов. Слова «дед»[12] на ветер не бросал.

Потом Алексей заглянул в лазарет. Военврач Евгений Казанский со своими ассистентами как раз делал очередную перевязку. Стонали раненые, негромко переговаривались врачи, позвякивали хирургические инструменты. Пахло камфарой и спиртом, надеждой и болью.

Возле одной из коек стояло несколько девушек-зенитчиц. Алексей подошел туда, с ним по-уставному поздоровались, командир отвечал невпопад. У младшего лейтенанта Анастасии Синициной был перелом обеих ног и тяжелое сотрясение мозга. Но девушка оставалась в сознании, ее лицо было того же цвета, что и белые простыни и подушка.

Внезапно Алексей заметил Карину, она стояла чуть позади, на лбу под черными волосами белел бинт, на нем проступили небольшие кровавые пятна. На смуглой щеке пластырем прихвачен марлевый тампон.

– Карина, что с тобой?!! – Алексей порывисто обнял девушку, с тревогой взглянув в ее янтарно-карие глаза. Но тут же отстранился, едва справившись с нахлынувшими, как штормовой прибой, чувствами.

– Все нормально… Просто несколько ссадин – ударилась, когда упала. Все хорошо, Леша, – произнесла девушка тихо, чтобы не услышали остальные.

– Товарищ майор, очень много раненых с переломами и ушибами. Такие травмы характерны скорее для боевых кораблей, когда сама палуба при встряске ломает ноги людям, – заметил военврач Евгений Казанский.

– Ничего, скоро такие обстрелы прекратятся!

* * *

В груди клокотал гнев – подлый враг покусился на самое святое, на его любимую женщину! Алексей не чувствовал ничего, кроме первобытного желания вцепиться врагу в глотку. Но у него сейчас есть средство, которое сможет нанести достойный и сокрушительный удар по гитлеровским тварям.

Месть – это блюдо, которое подают холодным. А в случае с Алексеем это блюдо было еще и приправлено математическими выкладками расчетов стрельбы.

На щитке связи засветилась сигнальная лампочка.

– Центральный на связи. – Алексей привычно снял трубку с крепления.

– Товарищ комбат, штаб на связи, переключаю, – послышался голос радиста.

– Давай, не томи.

– Генерал-майор Моргунов на связи, прием… Алексей, говорят, что твою батарею обстреляли из какой-то мощной пушки. Наблюдатели с других позиций засекли падение снаряда в расположении и сильное сотрясение грунта. Опять какой-нибудь «Карл»?

– Берите выше, Петр Алексеевич! Попалась та самя «крупная рыба», о которой я докладывал вам ранее. Это сверхмощная 800-миллиметровая пушка «Дора», ее координаты уже установлены и рассчитаны по углу падения снаряда. Разрешите открыть ответный огонь и поразить цель?..

– Алексей, по фашистской гадине – огонь! Какие могут быть тут размышления?! От штаба что-то нужно?..

– Петр Алексеевич, свяжитесь, если можно с командующим авиацией СОРа, пусть поднимут корректировщики.

– Есть дежурная пара гидросамолетов МБР-2, подойдет?

– Так точно, товарищ генерал-майор.

* * *

За то время, пока на Тридцать пятой батарее ликвидировали последствия взрыва первого снаряда «Доры», над мысом Херсонес пролетели с громким воем и свистом еще два семитонных 800-миллиметровых монстра. Один из них поднял гигантский всплеск далеко в море за мысом. А второй снаряд врезался в районе ложной батареи в двух километрах от истинной. Снова люди почувствовали встряску, но на этот раз гораздо более слабо.

Но все равно требовалось поспешить, Алексей своей уникальной «памятью попаданца» знал, что скорострельность «Доры» составляет примерно один выстрел в полчаса – сорок пять минут. Давать уйти даже такому медлительному «зверю», как немецкое орудие-монстр, не входило в планы командира батареи.

* * *

Механики не подвели, в помещениях Тридцать пятой батареи вспыхнул свет. Заработали сложные приборы и различные электроприводы, включились нагнетающие вентиляторы подачи воздуха. Но первая орудийная башня, которая оказалась ближе к эпицентру взрыва бетонобойного снаряда «Доры», все еще оставалась обесточенной. Работало только освещение и связь. Но команда была готова открыть огонь по врагу.

– Товарищи артиллеристы! Мы установили расчетные координаты местоположения вражеского орудия. Это фашистская суперпушка «Дора», вы наверняка о ней слышали. Теперь нам предстоит ее уничтожить! – Алексей попросил включить громкую трансляцию на всю батарею. – Приказываю, развернуть обе башни на указанный азимут, орудиям – принять необходимый угол возвышения. Подать из погребов боезапаса сверхдальнобойные активно-реактивные снаряды.