В Линкольнвуде гаснет свет - Джефф Родки

— твой рассказ про робота-убийцу, и ты читаешь комментарии Антонии вслух, она написала что-то вроде…

— Я помню! Точная цитата: «Метафора с пенисом-пушкой слишком очевидная».

— А ты такой, типа: «Это не метафора! Это просто пенис-пушка!»

Оба затряслись от смеха.

— Ох, блин… — простонал Дэн, когда снова смог говорить. — Где она сейчас, как думаешь?

— Кто, Антония Студиш? Признанный критиками автор «Тычинки»? Самого… — Марти выпятил нижнюю губу и заговорил низким голосом, специально растягивая слова, — жгучего, наполненного аллегорией произведения о сексуальных нравах Викторской эпохи. Чувак, я тебе стопроцентно скажу…

— Викторианской.

— Чего?

— Правильно: Викторианской эпохи.

— Да? — Марти пожал плечами. — Видишь, каждый день узнаешь что-то новое. Так вот, я тебе стопроцентно скажу, где она сейчас. Или была пару лет назад. Помощник профессора в Оберлине. «Тычинка» вышла из печати. Как и второй ее роман, который успеха не имел. Третий она не стала писать или, по крайней мере, никогда его не издала…

— Подожди, ты поддерживаешь с ней связь?

— Чур меня! Просто гуглю ее из ненависти, когда не хватает вдохновения. — Марти покачал головой. — Мне просто хочется, чтобы она знала, как все обернулось в жизни наивного пацана, которого она поливала дерьмом. Ты же знаешь, у меня четыре с минусом по ее предмету?

— Серьезно?

— Да! Она говорила такая «Всем четыре с плюсом! Кроме тебя, скотина!»

Марти уставился в бокал, глаза его потемнели. Дэн решил не упоминать свою пятерку, всплывшую в его памяти, — символ дороги, которой он не пошел.

— Мне просто хочется, чтобы она знала, — повторил Марти.

— Ты думаешь, она не знает?

— Конечно же нет. Не поверю, что она смотрит Си-би-эс. — Затем он снова просветлел: — А ты чем занимаешься? Все еще пишешь?

— О, нет… Не в том же смысле. Я юрист по ценным бумагам.

— Как эти типы на Уолл-стрит?

— Да.

— И как тебе?

— Честно? Отстой.

— О, мне жаль. — Марти выглядел искренне погрустневшим.

— Да ладно, это не твоя вина. И не все у меня в жизни отстой. Жена и дети замечательные.

— Да? Сколько детей?

— Двое. Девочка и мальчик. Тринадцать лет и десять.

— Круто!

— Да. Они замечательные. А у тебя есть семья?

— Детей нет. Жены две. В смысле, не одновременно. Слушай, вопрос: вы на работе имеете дела с чуваками из хедж-фондов?

— Постоянно.

— И как они? Какого сорта люди типа?

— Мудаки.

Марти кивнул:

— Круто! Слушай, могу я тебя пораспрашивать на эту тему как-нибудь? Хочу предложить сериал в этой сфере.

— Разве такое уже не снимали?

— Может быть. Но не на Си-би-эс. И он необязательно должен быть про хедж-фонды. Просто что-то из этой сферы. Попытаюсь продавить съемки в Нью-Йорке. Жена хочет туда переехать, так что я думаю… ну…

— Круто! Да! Звони в любое время! Буду рад помочь.

По пути домой Дэн никак не мог выкинуть из головы этот разговор и тот факт, что Марти не только выглядел богатым и счастливым — его сериал смотрели миллионы зрителей по всему миру. Мысль, которая на протяжении веков запускала творческий импульс, пришла в голову и Дэну:

Если даже он может…

Через неделю после встречи Дэн прочитал две из трех купленных книг по сценарному мастерству и каждый день просыпался в пять утра, чтобы два часа до завтрака заниматься писательством. Когда в конце лета Марти наконец-то пригласил его поужинать и позадавать вопросы о своем новом шоу, которое Марти окрестил «Денежные дядьки», Дэн написал уже половину второго черновика под названием «Закон и порядок: Спецотдел».

Марти его поддержал в каком-то смысле.

— Первый сценарий всегда отстой, — сказал он. — И не пиши больше для чужих сериалов. Закончи этот и создай что-нибудь свое.

— Типа, пилотный эпизод? — Да. Он тоже будет отстой, но пилоты веселее читать. Итак! Расскажи мне свою любимую историю о мудаках с Уолл-стрит!

Дэн рассказал истории, идущие вторыми в его рейтинге. Лучшие он оставил при себе и в итоге включил их в пилотный сценарий о мошеннической юридической фирме, который озаглавил «Защита Люцифера». Когда в январе Джен объявила, что третий черновик «очень даже хорош», Дэн написал Марти:

Привет! Слушай, такая штука… Я написал пилот. Интересно посмотреть?

Марти ответил одним словом, без пунктуации:

Присылай.

Дэн так и сделал. Шесть недель спустя, когда он наконец-то перестал думать о Марти, открывая почтовый ящик, и размышлял, не стоит ли бросить попытки попасть на телевидение и написать роман, он получил короткий ответ и телефонный номер:

Крутая хрень. Перезвони!

— Отличное начало! — кричал Марти в трубку. Судя по шуму, он стоял в пробке где-то в Лос-Анджелесе. — У тебя хорошо получается. Бери ручку, у меня есть парочка замечаний.

Их было больше, чем парочка. Марти выдал дюжину различных идей и комментариев. Некоторые из них противоречили друг другу, но все были основаны лишь на первых десяти страницах сценария, дальше Марти не читал.

— Я понял, куда все идет, — заявил он.

Дэн беззвучно фыркнул, но, прочитав свои заметки, должен был признать, что Марти действительно все понял.

Следующий месяц Дэн изо всех сил пытался написать черновик, учитывающий все замечания Марти. Спустя несколько недель он закончил и снова отправил сценарий. Марти перезвонил и озвучил новость, которая изменила Дэну жизнь:

— У нас контракт на двенадцать эпизодов! Я отдаю «Город пуль» своему соисполнительному продюсеру и еду в Нью-Йорк снимать новый сериал! Сценаристами тоже буду оттуда руководить.

— Черт возьми! Поздравляю! «Денежные дядьки» будут на телевидении!

— Это больше не «Денежные дядьки». Мы слегка изменили концепт — теперь он называется «Город пуль: Нью-Йорк».

— Он все еще про Уолл-стрит?

— Не совсем. Он о полицейском, который тайный киллер. Убивает преступников, которые избежали наказания в суде. Такая смесь «Грязного Гарри» и «Жажды смерти». Но свежо. Ну что, согласен?

— Что ты имеешь в виду?

— Согласен писать для меня сценарий?

— Шутишь, что ли? Боже мой! Да!

— Ты не радуйся так пока — будет тяжеловато протащить через руководство. Но я думаю, что найму тебя для расового разнообразия… или типа того.

— Расового разнообразия?

— Ага.

— Марти, не знаю, может, ты не замечал? Но я… мм… вполне себе белый? И гетеросексуал. И мужчина. Так себе разнообразие.

— Да, но ты старый. А это сейчас модно.

Марти оказался неправ: Дэн не подходил под параметры программы разнообразия сотрудников. Но Марти все равно умудрился устроить его сценаристом.

Для партнера юридической фирмы это было (по крайней мере, с финансовой точки зрения) настоящим самоубийством. Если «Город пуль: Нью-Йорк» не продлят после двенадцати эпизодов или если Марти решит, что они не сработались, и уволит его, Дэн получит компенсацию, выражающуюся пятизначной цифрой, без всякой