Акула пера в СССР - Евгений Адгурович Капба

знали — с вашей стороны у вашего мужа всё чисто. Он может гордиться такой женой. Вы — его надежный тыл.

Она рассказывала это чуть ли не с гордостью — мол, как же, государство оценило ее гражданскую позицию, ее преданность и самоотверженность! А мне, тогда еще подростку, в голову пришел один-единственный вопрос: какого хера за моей бабушкой кто-то следил?

Это чувство было сродни открытию, сделанному мной несколько лет назад: стоит поговорить о чем-то рядом с включенным смартфоном — и через некоторое время вся ваша лента окажется засрана теми самыми папилломами, котлоагрегатами или ножницами по металлу… Просто поговорить, даже не делать запрос в поисковой системе! Сразу это вызывало негодование — потом пообвыкся.

Теперь я шёл по Советской широкими шагами, стараясь разогнать тяжкие мысли. Отвлечься не получалось. Обычно помогала музыка, теперь об этом можно было и не мечтать: даже до обычных кассетных плееров еще жить да жить, не говоря уже про компактные «эмпэтришники»… Можно было взять свою «Электронику-311» и, как дебильные подростки, слушать его во всю Ивановскую, но — это бесило меня капитально, и в двадцать втором году, и в семьдесят девятом. У нас гоняли с переносными колонками, тут — с магнитолами. Впору вспоминать знаменитую аксиому Эскобара…

В общем — я шел и злопыхал. И ноги несли меня сами, сворачивая по улочкам и закоулкам, пересекая зеленые зоны и дворы хрущевок. Места были знакомыми: здесь почти ничего не поменялось за сорок лет, разве что сейчас деревьев и кустов было больше, а торговых точек — меньше.

Мой взгляд буквально уперся в аккуратную вывеску — красную с белыми буквами. «ЗАЛ БОКСА» — вот что на ней было написано. Нет, я знал, что Лопатин обосновался тут, на улице Молодежной, давно — но чтоб прямо сорок лет? Хотя — что я знал о Лопатине?

Когда он приходил к нам в школу звать на секцию по рукопашному бою, то выглядел прекрасно. Ну да, седой, с лицом бывалого человека — но юношеская энергичная походка, идеальная осанка, крепкие бицепсы и предплечья и молодой, сверкающий сталью, взгляд голубых глаз никак не давали поверить, что тогда, в 2007 году Виктору Ивановичу было семьдесят два года!

И этот старикан подтягивался раз двадцать, кувыркался и занимался руконогомашеством как молодой, и швырял на ковер юных обалдуев раза в два тяжелее его самого под самыми причудливыми углами! Настоящий фанатик боевых искусств — как западных, так и восточных, он никогда не брал с учеников ни копейки. Разве что — на материальную базу для зала. Перчатки купить или мешок новый — на это да, он мог предложить скинуться. Но если нужной суммы не набегало — не беда! Обматывали старую грушу изолентой, шили из строительных перчаток и поролона эрзац-версию спортивной экипировки… Р-романтика!

А теперь ему было около сорока, и, скорее всего, он совсем недавно вернулся из своих длительных командировок «по охране рубежей Родины на дальних подступах». Потому что на кирпичной стене огроменными красными трафаретными буквами были нанесены строчки — любимой лесенкой Маяковского:

МУСКУЛ СВОЙ,

                          ДЫХАНИЕ

                                           И ТЕЛО

ТРЕНИРУЙ С ПОЛЬЗОЙ

ДЛЯ ВОЕННОГО ДЕЛА!

Я уже видал эту надпись, в будущем. Лопатин обновлял ее каждый год, так что слоев краски к две тысячи седьмому накопилось изрядно. Тут — два, максимум три.

Двери невысокого кирпичного здания, окрашенные зеленой масляной краской, со скрипом отворились мне навстречу, выпуская небольшую толпу гомонящих подростков.

— А я нырок — и джеб ему! Видел?

— У тебя руки длинные, а мне что? В клинч?

— Ты чего, когда мы отрабатываем, лупишь изо всех сил? А если я так буду? Что за дела — драться всю тренировку? Отрабатывать — значит отрабатывать, а не лупить друг друга!

— Ты в четверг придешь? Да ну, какой футбол? Ты че, дурак, что ли?

И дальше в том же духе. На меня прямо дохнуло юностью… А, нет. Не юностью. Запах пота, дерматина, разогретой на солнце краски, немного — пыли, немного — дешевого мыла и сырости. Запах спорта, хорошо знакомый каждому, для кого слово «тренировка» — не пустой звук. И не важно, чем вы занимались — гимнастикой, боксом или легкой атлетикой, запах — практически всегда один и тот же.

— Давай Гера, проходи! Молодец, что заглянул! — меня кто-то дружески хлопнул по плечу.

Я обернулся — и память Белозора тут же выдала: Поликарпыч, местный завсегдатай. И его команда. Пятеро мужичков неопределенного возраста, похожие то ли на бывших военных, то ли на каких-то крутых ментов, то ли на лиходеев — сразу не разберешь. Они очень напоминали мне егерей-Иванычей своей экономной пластикой движений и колючими взглядами.

— Проходите м-мужики! — Лопатин появился в дверях, точно такой же, каким я его запомнил из будущей жизни, только волосы были черными, едва-едва тронутые проседью. — О! Гера! А поч-чему без спортивной формы? Ч-черт с ней, проходи, найдем что-нибудь!

Он слегка заикался, самую малость, но это его не смущало — темп речи у него всегда был неторопливый. Я, честно говоря, не планировал сегодня каких-то занятий спортом, разве что вечером, как солнышко зайдет, штангу потягать… А тут — едва-едва конец рабочего дня, солнце палит…

— Д-давай не стой, босиком позанимаешься, штаны я тебе от кимоно дам, перчатки из общака возьмешь, — подмигнул Лопатин.

Кимоно? В 1979 году? А, ну да… Самый расцвет! Запретят каратэ годика через два, по целой куче причин: от расцвета нелегальных школ боевых искусств и теневого бизнеса по торговле спортинвентарем, до роста хулиганства в столицах. А сейчас — дзюдо и каратэ процветали! В каждом задрипанном городишке, откуда ни возьмись, появлялись сенсеи, которые брали за уроки неплохие деньги.

Однако Лопатин не поддавался моде — он всегда вытягивал самое интересное из разных стилей, и под вывеской классического бокса учил юношей и мужчин по собственной эклектичной методике. Не всегда эффектной, но — очень эффективной. И — совершенно бесплатно. Военной пенсии и зарплаты тренера ему хватало, он всегда был спартанцем — во всех смыслах этого слова.

* * *

Сердце стучалось о ребра, мечтая выпрыгнуть наружу и свалить к черту из зала. Легкие горели огнем, пот заливал глаза, мышцы ног с непривычки начинали ныть. Эти дядечки из команды Поликарпыча задали мне конкретную трепку! Расслабился, товарищ Белозор! Одержанные над алкашами победы заставили возгордиться, почувствовать себя альфа-бойцом, эдаким Чаком Норрисом и Ван Даммом в одном флаконе…

Как говорил мой