Ассасины - Виталий Гладкий

– А ты неглупый парнишка… – Вилк заглянул в глаза Ачейко. – Что ж, будем держаться вместе. Ты не волнуйся, я тебя не обижу…

На этом разговоры закончились, и они улеглись спать – Ярилко чересчур устал от всех перипетий, обрушившихся на его голову.

На следующий день Ачейко занялся домашними делами, а Вилк отправился погулять по селению. Вернее, ему хотелось просто выйти на берег фиорда, но так как хижина покойного Эйрика стояла у подножья высокого холма, на окраине селения, то Вилку пришлось прошагать на виду у данов до самой воды. Все, кого он встречал на пути, торопились уступить ему дорогу, а старушки и некоторые женщины бормотали под нос какие-то молитвы и делали рукой знак, отгоняющий нечисть; примерно такой жест существовал и в племени русов.

На берегу Вилк уселся на камень и с тоской уставился на серую воду, один вид которой навевал уныние. То ли дело берега Вендского залива, где вода и голубая, и лазурная, и синяя, словно драгоценный яхонт, да такая чистая, что на дне видны все камешки.

Долго побыть в полном одиночестве ему не дали. Спустя какое-то время на соседнем камне угнездился дан. Тихо высвистывая боевой клич своего племени, – наверное, чтобы позлить руса – он строгал ножом кусок дерева, даже не пытаясь изобразить, что занимается чем-то полезным, и с вызовом поглядывал на Вилка. Юноша понял, что он нарывается на драку. Это можно было понять сразу – по ярости, которая время от времени пробегала по лицу дана, словно тень. Видимо, он хотел отомстить за Ульфа или был другом опозоренного Гуннара.

Возможно, Вилк и поторопился бы уйти от греха подальше, но тут он обратил внимание на нож в руках дана. И почувствовал, как ему в голову ударил хмель ненависти. Это был нож, который подарил ему Беловод! Рисунок на клинке из стали «дамаск» юноша запомнил до мельчайших подробностей, потому что в пути все время любовался ценным подарком.

Он решительно поднялся и подошел к дану.

– Это мой нож, – с вызовом сказал Вилк. – Отдай.

– А ты попробуй, отбери, – криво ухмыляясь, ответил тот. Оказалось, что дан знает язык русов.

– То, что ты вор, и так понятно… – Лицо Вилка стало холодным и отстраненным. Огромным усилием воли он приказал себе успокоиться. – Но ты еще и глупец. Нож мой, и я, если потребуется, заберу его у тебя вместе с твоей поганой жизнью.

– Нет, вы слышали, что сказал этот раб?! – вскричал дан, обращаясь к нескольким воинам, которые выросли на берегу, словно из-под земли. – Поганец осмелился нанести мне оскорбление!

Похоже, все шло по его задумке. И другие даны не просто так появились как раз к началу ссоры. Но юного руса уже несло, и он даже не думал отступать. Ярилко стоял в окружении данов, словно волк среди собачьей своры.

– Убей его, Хаген, и дело с концом, – посоветовал кто-то из воинов.

– Зарежь, его как свинью, брат, – поддержал другой.

– А может, повесим руса сушиться, как треску?

Даны загоготали. Вилк стоял с непроницаемым видом – изображал, что не понимает о чем идет речь. Но когда Хаген спрятал нож и достал меч, который оказался у него «случайно», юноша с насмешкой сказал:

– Ты, я вижу, большой воин, который может сражаться только с безоружными.

Лицо Хагена исказилось, он поднял меч, готовясь обрушиться на юношу, но тут неожиданно раздался властный голос Хальфдана:

– Остановись, Хаген! Убери меч!

– Он оскорбил меня! – выкрикнул, брызжа слюной, забияка.

– Возможно. Но это еще не значит, что ты можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. Я дал ему свободу, он такой же воин племени, как и ты. Или мое слово для тебя уже ничего не значит?

– Он нанес мне оскорбление, которое можно смыть только кровью! – не унимался Хаген.

Стоявшие рядом с ним воины неодобрительно заворчали. Это уже было неподчинение вождю, чего хитроумный Хальфдан, конечно же, допустить не мог.

– В чем оно заключается? – нахмурился ярл.

– Он сначала хотел забрать нож, который я добыл в бою, а затем начал поносить меня погаными словами.

Хальфдан перевел Вилку слова Хагена и спросил:

– Так было дело?

– Почти, – не стал отпираться юноша. – Нож мой, он мне подарен родными. А насчет поганых слов… Я всего лишь сказал ему, что негоже храброму воину нападать на безоружного противника.

– Врет! Он все врет! – взвился Хаген.

Хальфдан властно поднял руку. Все затихли, в том числе и задира – вождь должен был вынести свое решение.

– Я не буду обращаться к богам, чтобы выяснить правду, – сказал он сурово. – Есть более простой способ. Тот, на котором настаиваешь ты, Хаген. Но это будет не убийство, а поединок. Верно я говорю? – возвысил он голос, обращаясь к воинам, которых уже набралось немало.

Все одобрительно загудели.

– Будем драться на мечах! – крикнул Хаген.

– Ты оскорблен, тебе и оружие выбирать, – миролюбиво ответил вождь. – Я согласен.

– Но ведь у руса нет своего меча, – сказал кто-то из толпы.

Это была проблема. Мечи считались излюбленным оружием данов. Их нередко наделяли магическими свойствами, они передавались от поколения к поколению. Лучшие мечи доставлялись из королевства франков, и ремесленники данов оснащали их красивыми рукоятками из металла, кости, рога и моржового бивня. Ножны мечей украшались золотом и серебром, а лезвия покрывали рунами. Каждая руна имела свое значение, свой скрытый смысл, известный лишь посвященным. Часто оружию, преданно служившему хозяину, давалось имя, известное людям не меньше, чем имя его обладателя.

Такое дорогое оружие, как меч, в среде викингов было не только оружием или знаком отличия. Мечи ценились как фамильные сокровища. Поэтому отдать свое оружие в чужие рукибыло просто невозможно. Однако вождь быстро нашел выход. Увидев Ачейко, который прибежал на гвалт, он приказал:

– Сбегай в мой дом и скажи, чтобы тебе дали меч, который я привез из похода.

Это было разумное решение. Воины снова одобрительно зашумели. Чужой меч по поверьям данов не имеет души до тех пор, пока новый хозяин собственноручно не напоит его кровью врага.

Ачейко смотался быстро. Меч, который достался Вилку, был превосходным, это юноша понял сразу. Он отличался не дорогой отделкой, а отличной сталью и хорошей балансировкой. Кроме того, у меча был острый конец. Техника боя данов была примитивной – широкий замах и удар в полную силу. Колющие удары практически не применялись, поэтому мечи часто были закругленными. Такой меч был и у Хагена. Вилк мысленно рассмеялся – что ж, посмотрим, кто кого. Но его боевой задор тут же охладил Ачейко, шепнув:

– Берегись! Хаген лучший среди данов боец на мечах.

Опять Вилк стал для данов центральной фигурой. На площадь возле столба, где еще совсем недавно юноша сидел на цепи, сбежались почти все жители поселения, за исключением совсем уж немощных стариков и старух и тяжелораненых. Хаген, поигрывая своим превосходным мечом, украшенным позолотой и замысловатыми рунами, ходил вокруг Вилка как тигр вокруг жертвы. Он победно улыбался. У него не было ни малейшего сомнения в том, что бой будет за ним, – еще никто и никогда не мог победить его на мечах.