Сострадание к врагу - Сергей Герасимов

— Как удачно, что они живы до сих пор, — сказал Бойд. — Кажется, мы сможем их использовать. Сколько до этой звезды?

— Пять-шесть миллиардов километров.

— Это не очень много, правильно?

— Да, — подтвердил мозг.

— В таком случае подведешь корабль как можно ближе. Потом остановишь. Наша задача — выманить их оттуда. Как ты думаешь, они клюнут на заложни-ков?

— Вероятность — девяносто два процента. Девяносто два с половиной, если использовать Голубой Солту, — ответил мозг.

— Тогда подготовь всё, что для этого нужно.

— Заложники слишком слабы, — заметил мозг. — Голубой Солту убьет их слишком быстро, и мы не получим нужного эффекта.

— В таком случае используй Желтый.

— Желтый Солту убивает не столь изящно. Для работы с заложниками лучше всего подходит Голубой. Предлагаю подождать еще трое арианских суток, и за это время привести заложников в форму. Тогда Голубой убьет их по всем правилам.

— Хорошо, — кивнул Бойд. — Так и сделаем. А теперь развлеки меня.

— Насколько сильно развлечь?

— Так, чтобы завтра не болела голова. Недолго, не больше часа.

Изображение исчезло. Послышался тихий звук, отдаленно напоминающий музыку. Бойд откинулся назад и закрыл глаза. Его лицо расслабилось. Ритмичный звук стал громче. Бойд заснул; его веки слегка подергивались, это означало, что он видит сны. Скорее всего, приятные сны.

* * *

Двоих заложников сняли с цепей и бросили в небольшой полутемной комнате. Первой пришла в сознание Рыжая. Ее тело пострадало не так сильно.

Впрочем, сейчас ее трудно было назвать Рыжей: на голове не было ни волос, ни кожи. Все эти дни заложников не кормили. Слабая от побоев и голода, она толкнула мужчину, но тот лежал неподвижно.

— Как бы не сдох, — она потянула носом, почувствовав запах чего-то съедобного. Затем подползла к двери и стала пить вкусную жижицу из миски на полу. Насытившись, она села, обхватила колени руками и начала тихо выть.

Два дня спустя (дни здесь определялись по включению или выключению освещения) ее отвели в большое круглое помещение и бросили там, оставив немного пищи и какую-то одежду. Второго заложника вскоре принесли и бросили рядом. Ходить он не мог, потому что не имел обеих ног. Его культи пахли засохшей кровью. Мужчина бессвязно бормотал и смотрел по сторонам безумным взглядом.

— Что вы хотите с нами сделать? — спросила Рыжая.

— Голубой Солту, — высокий бородатый человек достал пузырек с жидкостью, в которой плавала небольшая голубая капля. — Он сам объяснит, что хочет с вами сделать.

Поставив пузырек на пол, бородатый вышел.

— Голубой что? — тихо переспросила Рыжая.

Она взяла пузырек двумя пальцами и покачала перед лицом. Голубая капля шевелилась, выпуская ложноножки, словно амеба.

— Зачем нам эта гадость?

Она снова поставила пузырек на пол и осмотрела помещение. Обстановка отдаленно напоминала привычную земную комнату. Шкаф, два стола, кое-какая посуда, несколько книг. Рыжая протянула руку к книге, но заметила, что книга была ненастоящей. Затем съела лепешку, по вкусу напоминающую ржаной хлеб, и покормила мужчину.

— Это конец, — прохрипел мужчина. — Теперь уж точно конец.

— Не-а, — возразила Рыжая, — похоже на зоопарк. Нас держат в клетке и кормят. А это всё вокруг ненастоящее, всё напоказ. Держись, мы еще долго проживем.

— Я уже не могу держаться.

— Тогда не держись, я не заставляю.

Она проглотила еще кусок лепешки.

— Нас давно не били, — сказал мужчина.

— Да. Я заметила. Уже два дня.

— Это не к добру.

— Заткнись. Ничего хуже, чем смерть, с нами не случится. А смерть — штука простая. Я так и не поняла слово, которое он произнес. Что-то голубое. Ты не слышал?

— Нет.

Она подошла к пузырьку и снова взяла его в руку. На этот раз она не увидела голубой капли. Голубой Солту исчез.

— Эта гадость сбежала, — сказала Рыжая и продолжила жевать лепешку.

* * *

— Я не хочу питаться всю жизнь крысиным мясом! — бушевал Денисов. — Еще немного, и меня начнет рвать от него.

— У тебя есть что-то еще? — спросила Вера. — Или ты решил есть траву?

— Пойду на охоту. Я уже один раз ушел от них, уйду и сейчас. В конце концов, нет смысла сидеть и ждать, пока они подготовятся, придут и спокойно убьют нас. Я не буду от них прятаться. Пусть лучше они прячутся от меня.

— Что с твоей кожей?

— А что с моей кожей?

— Она загорела какими-то пятнами. Дай посмотрю.

— Не надо. Я знаю, что это. Я изменяюсь. Моя кожа становится прочной, а я сам становлюсь сильнее. Между прочим, я подрос сантиметров на десять и стал в десять раз сильнее. Посмотри, как раздвинулись мои плечи. Сейчас я бы мог свалить быка одним ударом. Посмотри на мои кулаки!

— Это тебе не поможет. Ты всё равно не справишься с машиной весом в десять тонн.

— Посмотрим.

Он позвал Машу. Внешне робот изменился немного, только линии корпуса стали чуть более округлыми, обтекаемыми, красивыми. Это был совсем не тот неповоротливый погрузчик, что раньше; тело Маши вздрагивало и гудело от скрытой мощи.

— Привет, подруга, — подмигнул он. — Попробуем схватиться с ними еще раз?

— Откуда ты знаешь, что я не одна из них? — спросила Маша.

— Ты уже спасла меня однажды. Логично?

— Логично. Но ты рискуешь. Вдруг я передумала тебя защищать?

— Тогда ты меня убьешь. Поехали?

— Поехали, — согласилась Маша. — Запрыгивай. Я тоже не прочь поохотиться.

Маша шла сквозь траву на полной скорости, разрывая сплетения стеблей. На опушке леса она остановилась.

— Ну и натворили вы дел, — сказала она.

— Мы? — удивился Денисов.

— А кто же еще? Если уж говорить точно, то лично ты. Эта планета спала, пока ты не разбудил ее, расплавив сотню квадратных километров ее поверхности. Только после этого она начала защищаться. На вашем месте я бы улепетывала отсюда как можно быстрее.

— Значит, со строннерами случилось то же самое?

— Да. Они начали преобразовывать планету на свой лад, уничтожая огромные площади. Тогда планета проснулась и убила их.

— Как она убила их?

— А вот этого я не знаю, — ответила Маша. — Я общалась с сотнями здешних обитателей. Но никто из них не знает, как это произошло. Всё было слишком давно. Но в любом случае, вы последуете за строннерами, если не успеете улететь. Когда будете улетать, оставьте меня здесь. Я вам не очень-то нужна, верно?