Мистика древних курганов - Евгений Яровой

С эпохи древнекаменного века дикая лошадь являлась желанной добычей, и вряд ли первобытному охотнику могла прийти мысль о том, что можно сесть на этого зверя верхом. Сначала она использовалась как «мясной» скот, но затем с ее помощью начали перевозить некоторые грузы. Спустя столетия быстроногих коней стали запрягать в боевые колесницы. Они появились лишь после того, как была придумана упряжь для верховой езды. Безусловно, человек садился верхом на коня и раньше, но только с появлением металлических удил он смог добиться жесткого управления этим животным, полностью подчинив его своей воле. Именно с этого времени можно говорить о коне и всаднике.

У индоевропейских и особенно индоиранских народов считалось, что на конных колесницах разъезжали по небу все высшие боги. Так, в древнеиндийском эпосе «Ригведа» бог грома и победы Индра пролетает на своей запряженной скакунами колеснице огромные пространства и «заполняет Вселенную солнценосной ступицей колеса». Постоянно упоминаются колесницы бога огня Агни, богини зари Ушас и чаще всех — бога солнца Сурьи. «Семь кобылиц везут Пламенновласого, на колеснице, тебя», — говорится в обращенном к нему гимне. Искусству езды на колеснице бог победы Индра обучил своего сына героя Арджуну. Эти тексты свидетельствуют о том, какую огромную роль играли колесницы в обществе древних индо-иранцев. У них даже выделилось особое сословие колесничих, к которому принадлежал и сам царь.

По мнению древнегреческого поэта и драматурга Эсхила, титан Прометей научил людей управлять колесницей: «Я первый… коней в телегу заложил, поводьями играющих». Впрочем, другие античные авторы отдают приоритет другим мифологическим персонажам. На колесницах разъезжали древние боги: Зевс-Громовержец, Посейдон и Гелиос-Солнце. Согласно древнегреческой мифологии, Гелиос днем мчится по небу на золотой колеснице, запряженной четверкой коней, а вечером переправляется со своими конями на запад через Океан, откуда утром вновь поднимается на небо. Изображение Гелиоса, как и бога Сурьи, связано с распространенным представлением о колеснице Солнца. Таким образом, кони в упряжке становились одновременно и солярным символом у многих народов.

Колесницы являлись основной ударной силой в ряде армий древнего мира. Поэтому колесничие всегда составляли особую прослойку общества — наиболее боеспособную и привилегированную часть армии. Различного типа транспортные и боевые колесницы применяли египтяне и хетты, ассирийцы и урар-тийцы. В Древней Греции они появляются в XVII–XVI веках до нашей эры. Обычно на колеснице размещались двое — возничий и воин, вооруженный щитом, мечом и копьями. Судьба битвы зачастую решалась поединком хорошо вооруженных и обученных вождей.

рассказывается в «Илиаде». Но к VIII–VII векам до нашей эры колесницы в Греции теряют свое боевое значение, уступая место всадникам, которые представляли собой также привилегированную часть армии и общества в целом. Содержание боевого коня стоило больших денег и было под силу лишь богатой верхушке. По законам Солона в Афинах всадники были второй имущественной группой, хотя зачастую и не принадлежали к родовой аристократии. Показательно, что и в Риме всадники являлись вторым после сенаторов сословием. В дальнейшем колесницы используются лишь в спортивных состязаниях и культовых церемониях, а также, разумеется, в качестве парадного транспортного средства. Но в персидской армии еще в V–IV веках до нашей эры были колесницы с закрепленными на колесах серпами для уничтожения вражеских воинов. Но даже они не смогли противостоять мерно шагающей греческой фаланге.

Совершенно другая ситуация сложилась в Северном Причерноморье с его бескрайними степями, населенными воинственными кочевыми народами. Закономерно, что у них конница стала основой мощной и мобильной армии. Теперь мы знаем, что колесницы здесь также были известны и, вероятно, наряду с конницей, составляли ударный кулак киммерийского войска. Нет сомнений и в том, что статус хозяина киммерийской квадриги был не меньше, чем греческого или римского всадника. Ведь не зря же над ним был насыпан отдельный курган.

Киммерийское время — это эпоха бесконечных войн и кровавых нашествий, время постоянной борьбы за выживание, которая так трагически закончилась для этих многочисленных и воинственных племен. Обнаруженный нами комплекс оказался чрезвычайно важным для постановки и решения некоторых вопросов истории киммерийцев в X–VII веках до нашей эры. Несмотря на исключительную редкость их древностей, мы верим в новые встречи с этим загадочным и удивительным народом. И кто знает, может, уже наше поколение услышит об открытии легендарного кургана «киммерийских царей», о котором в свое время писал еще Геродот и в реальном существовании которого я нисколько не сомневаюсь.

Конечно, все происшествия с киммерийской бронзой могли быть цепью случайностей или рокового стечения обстоятельств. Но невольно задумываешься: почему столько неприятностей произошло именно с этими находками, а из нас пострадал именно тот человек, который их нашел? Почему, наконец, очень часто археологические открытия делаются непрофессионалами, а некоторые категории памятников можно обнаружить только случайно?

Погребения… в старом сарае

Провинция нередко преподносит сюрпризы. Столичные жители обычно несколько снисходительно относятся к небольшим городкам и их, как они часто считают, сонным обитателям. А совершенно напрасно. Конечно, культурная жизнь в провинции не столь очевидна и несравнимо беднее столичной, но зачастую здесь живут уникальные люди, на которых держится колорит и своеобразие их малой родины. Вот и небольшой городок Тирасполь, заложенный еще в XVIII веке А. В. Суворовым и спроектированный знаменитым инженером Ф. де Воланом, удивил меня своими музеями и творческими людьми. Оказалось, что здесь живут и работают преданные своему городу краеведы и учителя, не лишенные меценатского призвания молодые предприниматели и известные писатели-фантасты, а также талантливые актеры и художники, многие из которых получили образование в элитных институтах России и Прибалтики.

Типичным представителем местной интеллигенции является известный в городе коллекционер, неутомимый ночной картежник и заядлый рыбак Андрей Иванович Муссуров. Именно с ним у меня второй раз в жизни произошла редчайшая в научной практике история. Андрей окончил Тираспольский пединститут и получил диплом учителя математики. К счастью для учащихся местного ПТУ, его учительская карьера длилась недолго, но ознаменовалась интересным археологическим открытием, о котором он узнал спустя десятилетие.

Ко времени нашего знакомства Андрей Иванович работал в издательстве, успев за эти годы побывать комсомольским лидером на заводе, мелким коммерсантом и профессиональным «челноком» на местном рынке. Впервые побывав на раскопках, он проявил искренний интерес к нашей работе и стал частым гостем в археологической лаборатории университета. Во время одной из встреч у нас произошел примечательный диалог. Андрей неожиданно вспомнил: