Краткая история аргентинцев - Феликс Луна

Более ста лет в Аргентине не расстреливали по политическим мотивам, и это трагическое событие потрясло общество. Были те, кто приветствовал расстрелы, но большинство отвергло такое жестокое наказание. Хотя это отторжение не получило огласки на страницах газет, оно ощущалось во всех слоях общества. Расстрелы же означали, что лидеры «Освободительной революции» готовы идти до конца.

Тем временем значительные изменения происходили внутри аргентинского общества. Одним из самых важных достижений стали свобода слова и открытые дебаты. Перонистский режим, как и любой авторитарный режим, не поощрял дискуссии о проблемах страны. Подразумевалось, что все хорошо, а если что-то и плохо, то Перон постепенно исправит это. Контроль над средствами массовой информации позволил поддерживать эти иллюзии в течение всего периода правления Перона.

Новое правительство способствовало началу дискуссий, передав газеты и журналы различным политическим силам (естественно, перонисты не получили ничего). Вскоре начались дебаты по главным общественным проблемам: о роли государства в экономике, об иностранных инвестициях, о промышленной и аграрной политике, о роли Аргентины в международных отношениях, о поставках топлива и т.д.

Стоит отметить, что правительство, возникшее в результате «Освободительной революции», не имело четкой позиции по большинству из этих вопросов. Оно и не могло иметь ее, поскольку было неоднородным и, кроме того, непоследовательным. Так, правительство одобрило Доклад Пребиша по реформе экономики, но не осуществило на практике его рекомендации; распустило некоторые наиболее критикуемые учреждения перонистского режима, например Аргентинский институт развития торговли, но при этом практически не тронуло государственный аппарат перонизма; правительство пошло на вступление Аргентины в Международный валютный фонд, но внешняя политика страны оставалась крайне противоречивой; оно создало зону свободной беспошлинной торговли в Патагонии, что было подвергнуто серьезной критике, и с интересом отнеслось к Плану Ядарола, предусматривавшему превращение Аргентинской нефтяной компании в подрядчика иностранных нефтяных компаний, однако и в этом случае дальше разговоров дело не пошло.

Открытые дискуссии о будущем страны стали одним из самых позитивных явлений правления Арамбуру. Такие же дебаты шли почти во всех аргентинских политических партиях того времени. Перонизм подвергался преследованию и замалчиванию и даже, казалось, перестал существовать, в то время как в других партиях споры по ключевым вопросам развития страны в отдельных случаях привели к расколу.

Это было логично. Во время десятилетнего господства Перона оппозиционные партии могли выжить, лишь сохранив единство любой ценой. Раскол стал бы самоубийством. После свержения Перона внутренние противоречия, различия во взглядах и личные амбиции стали очевидными, так же как и желание говорить обо всем, что было запрещено в период перонизма.

Социалистическая партия распалась на две фракции, Консервативная на три, а главная оппозиционная сила — ГРС, сохранивший хрупкое единство во время правления Перона, раскололся в 1957 г. на две партии. Одну из них, тяготевшую к поддержке правительства, возглавил Рикардо Бальбин. Другая партия, под руководством Артуро Фрондиси, все чаще сталкивалась с новым правительством, сближалась с перонистами и выдвигала прогрессивные лозунги, находившие поддержку среди молодежи, интеллектуалов и прогрессивных слоев общества.

В начале 1957 г. правительство Арамбуру объявило о предстоящих выборах в Конституционное собрание, которые должны были пройти в июле. Эта мера преследовала две цели: политическую и институционную. В тот момент правительство считало необходимым утвердить отмену Конституции 1949 г. на представительной ассамблее (напомним, что конституция была отменена правительственным указом). Кроме того, выборы в Конституционное собрание позволяли узнать общественные настроения, «замерить пульс общества», понять предпочтения электората перед президентскими выборами, о точной дате которых еще не было объявлено.

Итоги выборов разочаровали правительство. Перон, находившийся в Каракасе, приказал своим сторонникам голосовать против всех, и так поступили 24% избирателей. Таким образом, перонисты сохранили большинство сторонников. «Народные радикалы» под руководством Бальбина также получили почти 24%, «Непримиримые радикалы» во главе с Фрондиси набрали 21% голосов. Так как в стране действовала пропорциональная избирательная система, Конституционное собрание должно было стать отражением политических пристрастий аргентинцев, несмотря на отсутствие Перонистской партии. Некоторые депутаты Конституционного собрания ранее являлись перонистами, но затем покинули ряды движения.

Конституционное собрание начало работу в Санта-Фе. Депутаты — сторонники Фрондиси отказались участвовать в заседаниях и покинули собрание. Без них едва набирался кворум. Решение сторонников Фрондиси было на руку перонистам, так как они выступили против собрания, проголосовав против всех. Тем не менее собрание подтвердило правомочность Конституции 1853 г., к тексту которой были добавлены положения о социальных гарантиях. Затем собрание было распущено. Началась подготовка к избирательной кампании, которая должна была определить судьбу страны на ближайшие годы. Речь шла о выборах президента, вице-президента, губернаторов, сенаторов, депутатов и т.д., назначенных на 23 февраля 1958 г.

Редко когда в Аргентине наблюдалась подобная политическая активность. Фрондиси постоянно консультировался с перонистами и надеялся получить от них столь необходимую ему поддержку на выборах. Одновременно он выдвинул программу, способную удовлетворить самые разные силы: католиков и атеистов, промышленников и либералов, прозападников и левых. Фрондиси был преподавателем, выдвинувшим план развития «для 20 миллионов аргентинцев», и его фигура представляла собой невиданное ранее явление в аргентинской политике.

Напротив, Бальбин оказался вынужден действовать в очень узких рамках, стараясь одновременно поддерживать правительство и вербовать новых сторонников. В выборах участвовали еще шесть кандидатов, но было очевидно, что победить должен или Фрондиси, или Бальбин. Они оба сделали карьеру в ГРС и в 1951 г. выступали против переизбрания Перона, а теперь вели ожесточенную борьбу между собой.

Перон, в свою очередь, оказался в трудном положении. Было сомнительно, что его сторонники и на этот раз проголосуют против всех. Теперь речь шла о выборах властей на целых шесть лет, тысячи кандидатов участвовали в выборах на всех уровнях. Остаться в стороне означало потерять большую часть политического влияния. Кроме того, становилось очевидно, что рядовые перонисты склонялись к кандидатуре Фрондиси, который резко критиковал правительство Арамбуру, обещал уважать единство рабочего движения и покончить с ненавистью и реваншизмом по отношению к перонистам.

Существовал ли пакт между Пероном и Фрондиси? Последний всегда отрицал факт подписания предвыборного соглашения. Но бесспорно то, что имели место переговоры между ближайшими соратниками Фрондиси и Перона. И также несомненно, что за две недели до выборов Перон по разным каналам отдал приказ голосовать за Фрондиси. Однако это было не так уж и важно. И без приказа Перона Фрондиси одержал бы победу, хотя наверняка не такую убедительную.