Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова

дело в Екатерине Петровне. Зачем она уволила его так поспешно?.. Что именно он мог знать, чего не должен знать никто?

– Алекс! – От возмущения Маня затормозила резче, чем следовало, и он почти ткнулся носом в переднюю панель. – Я сто раз тебе говорила, что Катя ни при чем! Просто она не в себе была, а тут еще фотографии в Интернете! Вот и уволила его сгоряча!

– Может, так, – согласился он и потер нос, – а может, и не так. Про фотографии еще поговорим. Мы перепутали эпизоды спектакля, понимаешь? Эпизод из драмы попадает в фарс, и мы никак не можем его объяснить. Именно потому, что он из другой части.

Маня коротко вздохнула. Его всезнайский тон ее раздражал.

– Давай сначала про фарс. Как я понимаю, фарсом ты называешь письма с угрозами.

– Ты правильно понимаешь. Я пока не могу объяснить, куда делась одна бумажка, на первый взгляд совершенно безобидная. Но ведь она куда-то делась! Кому и зачем она понадобилась?..

– Иди ты в пень.

– Хорошо. По порядку. Откуда начинать?

– От сотворения мира, – буркнула Маня. – Сейчас куда? На МКАД выезжать?

– Под мост и направо.

– А куда мы едем, а?..

– От сотворения мира прошло много лет, Манюнечка. Рассказывать долго. Я остался без романа и без работы. Писать я не мог.

Маня отчетливо фыркнула, так чтоб он слышал, но все же промолчала.

– Я был без работы много лет. Нет, я что-то куда-то писал, какие-то колонки в журналы, заметки в газеты всегда… за кого-то. Иногда делал переводы. Мне платили или забывали. Когда платили, я вел мать или очередную девушку своей жизни в ресторан и чувствовал себя миллионером, а когда денег не было… В общем, это все неинтересно. Но я правда не мог собраться с силами. Никак. Поначалу я еще пытался устроиться на работу хоть в газету, там же нужны люди, умеющие писать, а потом перестал пытаться. И вдруг позвонил Павел.

– Какой Павел?

– Павел Литовченко, владелец «Алфавита». Мы вместе учились в университете.

– Я его видела за всю жизнь, может, раза два, – пробормотала Маня Поливанова. Прямо перед капотом ее машины маячила какая-то донельзя грязная фура, но Маня не спешила обгонять. Ей было не до фуры.

– Павел сказал, что в издательстве не все в порядке и это очень беспокоит его мать.

– Кого беспокоит?!

– Анну Иосифовну.

– Подожди, – выговорила Маня с усилием, – я не поняла. Кто чья мать?!

– Ты все поняла. Павел Литовченко сын Анны Иосифовны. «Алфавит» – его проект от начала до конца. По-моему, он придумал издательство, чтобы чем-то ее занять, и у него это получилось. «Алфавит» процветает. Он отличный бизнесмен.

– Да, но… Анна Иосифовна-то ничего не смыслит в бизнесе, и всем заправляют Катя с Сашей…

Алекс помолчал.

– Всем заправляет Павел! Не Катя и не Саша. Легенду о том, что Анна Иосифовна божий одуванчик, даже кнопку на компьютере не способна нажать, придумал, насколько я понимаю, сам Павел. Это всех устраивало. Менеджеры, то есть как раз Катя с Сашей, из кожи вон лезут, чтобы издательство процветало – директриса-то ничего не смыслит, и получается, что они главные, главнее некуда! А это всегда очень хороший стимул. Кроме того, есть надежда, что рано или поздно она уйдет на пенсию, и тогда освободится директорское место, а это блестящая перспектива. Они же не знают, что на пенсию она не уйдет никогда!.. Анна Иосифовна осторожно и нежно заставляет их конкурировать друг с другом, и Павлу меньше забот!.. Оба зама уверены, что издательство у них в руках, и стараются изо всех сил. Это же дело именно их жизни, а не какого-то там Павла Литовченко! Они поминутно оглядывались бы на него или на директрису, если б знали истинное положение дел, а так – нет. Они тянут нарты с поклажей, как две хорошие ездовые собаки, и пытаются обставить друг друга, то есть тянуть еще быстрее! И это только на пользу делу! Они не простят друг другу ни единой ошибки, и Павел об этом знает! От Анны Иосифовны он получал и получает все сведения – что там происходит, какие появились новые авторы, что придумали конкуренты и так далее. Он оценивает ситуацию, принимает решения, и его мать так же осторожно и нежно заставляет своих заместителей эти решения выполнять. При этом все уверены, что владелец просто получает прибыль, а директриса просто развлекает себя. Очень удобно и красиво.

Маня Поливанова прицелилась и обогнала фуру.

– И ты всегда знал, что Литовченко сын Анны Иосифовны?

– Ну конечно.

– И молчал?!

Алекс сбоку посмотрел на нее.

– Маня, ты задаешь идиотские вопросы.

– Ничего и не идиотские! Мне-то уж мог бы сказать!

– Я знаю тебя всего несколько дней. Мы познакомились в Пулкове. Я, если помнишь, нес твою сумку, а ты все хотела ее отнять.

– Я не хотела отнять! Мне просто было неловко. И познакомились мы гораздо раньше, у Митрофановой.

Он вдруг взял ее руку, лежавшую на руле, и поцеловал. Узкая кисть, длинные пальцы. Изумительная рука, и теперь он может целовать ее сколько угодно. Когда захочется. Просто так.

Вот как сейчас.

– У них всегда были странные отношения, – продолжал он, рассматривая ее руку. – Насколько я помню, Анна Иосифовна бросила его отца и ушла к другому человеку, и Павел долго не мог ей этого простить. Они нашли общий язык только во взрослой жизни. И тем не менее он не сказал ей ничего обо мне. Хотя она, мне кажется, меня узнала. Она намекала, что в Интернете можно найти кого угодно! Но я просил Павла не говорить, и он не сказал. Меня замучил вопрос «кто вы?», понимаешь? И я на самом деле не представляю, как на него отвечать.

– Я знаю, – перебила Маня. – Ты писатель номер один в Европе. А может, и в мире.

– Я неудачник и слабак.

– Ты опять хвастаешься?..

Он усмехнулся. Теперь, когда его не терзали змеи, ему было легко и весело.

– Маня, не отвлекай меня.

– А Литовченко знал, что ты не крал никаких романов?

Алекс пожал плечами:

– Я не спрашивал, а он не говорил. Он предложил мне работу. Работу, Маня! Ты не знаешь, какое это огромное слово – работа. Я согласился бы, если б даже он предложил мне место корректора, правда! Лишь бы работать, и именно… со словами.

– Со словами, – повторила Маня Поливанова, она же писательница Покровская. – Ты должен писать, вот тебе и будет работа со словами!.. Писать, а не играть в детектива. Кстати, какой из тебя детектив? Ты слепой,