Две могилы - Линкольн Чайлд

Да, в самом деле. Он убедился, что нет ни единого шанса уговорить мисс Винтур показать ему библиотеку. Если он хочет найти ту папку, придется действовать иначе.

Фелдер облизнул губы. Синоптики обещали, что завтрашняя ночь будет пасмурной и безлунной. Значит… значит, завтра он все и сделает.

Пендергаст стоял посреди кабинета в своей огромной квартире в «Дакоте». Здесь не было никаких излишеств и украшений, отвлекающих от работы и мешающих сосредоточиться. Стены и паркет окрашены в спокойные тона пушечной бронзы. Окна, выходящие на Семьдесят вторую улицу, закрыты ставнями. В дальнем углу лежала кипа пожелтевших документов, принесенных Кори из нацистской конспиративной квартиры.

Единственным предметом мебели здесь был длинный дубовый стол, тянущийся через всю комнату. И ни одного стула. Стол был завален полицейскими отчетами, данными служб безопасности отелей, фотографиями, составленными ФБР досье, судебными материалами и прочими документами, касающимися одного дела — Убийцы из отеля. Которым оказался его сын Альбан.

Его сын. Как раз эти слова больше всего и мешали ему думать.

Пендергаст бродил вдоль стола взад и вперед, разглядывая то один, то другой документ. Наконец он сердито тряхнул головой, подошел к размещенному в нише стены проигрывателю и включил его. Из встроенных динамиков полились мощные, торжественные звуки шестиголосного ричеркара[66]из «Музыкального приношения»[67]Баха.

В кабинете Пендергаст слушал только этот фрагмент, и вовсе не для удовольствия. Сложное, чисто математическое построение мелодии помогало ему мыслить логически.

Под звуки музыки его шаги постепенно замедлились, а изучение разбросанных по столу документов стало более внимательным и детальным.

Его сын совершил несколько убийств. Тристрам сказал, что Альбану нравится убивать. Но зачем ему нужно было ради этого ехать из Бразилии в Нью-Йорк? Почему он оставлял на месте преступления отрезанные у брата части тела? Зачем писал кровью на телах жертв сообщения, которые могли быть адресованы только самому Пендергасту?

«БЕТАТЕСТ». Бета-тест. Очевидно, в этом и заключалась причина убийств. И обнаружить убийцу должен именно Пендергаст. Или, возможно, с помощью убийств хотели обнаружить его. Все остальное не имело смысла.

Под изящные, фантастически сложные контрапункты[68]Баха Пендергаст заново пересматривал документы, создавая собственный логический контрапункт, сравнивая даты преступлений, время суток, температуру воздуха, адреса, номера комнат в отелях, возраст жертв — все, что могло обнаружить какую-то систему или закономерность в этих убийствах. Так прошло десять минут, двадцать. И вдруг агент замер в напряжении.

Склонившись над столом, он поменял местами несколько листов бумаги и просмотрел их снова. Вынул ручку из кармана, записал серию цифр в нижней части одного из листов и еще раз сверил их с документами.

Ошибки не было.

Он взглянул на часы и с быстротой молнии бросился в другую комнату, уселся за компьютерный столик и ввел запрос на клавиатуре. Прочитал ответ, тихо, но красноречиво выругался на латыни, затем взял телефон и набрал номер.

— Д’Агоста слушает, — донесся до него ответ.

— Где вы, Винсент?

— Пендергаст?

— Повторяю еще раз: где вы?

— Еду по Бродвею мимо Пятьдесят седьмой улицы. Мне нужно в…

— Поворачивайте назад и приезжайте к «Дакоте» как можно быстрее. Я буду ждать вас на углу. И поторопитесь: у нас нет права опоздать.

— Что случилось? — удивился д’Агоста.

— Поговорим в машине. Надеюсь, что мы приедем не слишком поздно.

Д’Агоста на бешеной скорости мчался с включенной мигалкой по Парк-авеню, обгоняя машины и время от времени поторапливая сиреной какого-нибудь сукина сына, не желающего уступать дорогу. Внезапный звонок Пендергаста и почти безумное нетерпение, прозвучавшее в его голосе, ошеломили лейтенанта. Он не был уверен, действительно ли Пендергаст на что-то напал или просто вконец свихнулся, но, давно зная этого человека, понимал, что лучше откликнуться на его просьбу.

Прорываясь на юг к отелю «Мюррей-Хилл», д’Агоста искоса поглядывал на агента.

После смерти жены с Пендергастом происходили пугающие метаморфозы, его кидало из одной крайности в другую — от полной апатии, вызванной приемом сильнодействующих наркотиков, к стальному блеску в глазах, сумасшедшей активности и невероятному внутреннему напряжению.

— Вы сказали, готовится новое убийство? — начал разговор д’Агоста. — Объясните подробней. Откуда вы знаете?

— Винсент, у нас очень мало времени, и то, что я мог бы рассказать, покажется вам странным или даже неправдоподобным.

— А вы все-таки попробуйте.

Пендергаст ответил после легкой заминки:

— У меня есть сын, о существовании которого я даже не подозревал. Его зовут Альбан. Это он убийца, а не Диоген, как я раньше думал. И это абсолютно точная информация.

— О боже. Стойте, подождите минуту…

Пендергаст оборвал его резким движением руки:

— Эти убийства каким-то образом направлены против меня. Но весь замысел мне пока не ясен.

— В это трудно…

— У меня нет времени для объяснений. Могу лишь сказать, что во времени убийств и адресах отелей прослеживается закономерность. Следующим числом должно быть двадцать один. И на Манхэттене только один отель с таким адресом: «Мюррей-Хилл», Парк-авеню, двадцать один. Я уже проверил.

— Это…

— А вы обратили внимание на время убийств? Это еще одна закономерность, только более очевидная. Первое было в семь тридцать утра, второе — в девять вечера, третье — опять в семь тридцать. Время повторяется. А сейчас — почти девять.

Они миновали тоннель «Хелмсли-Билдинг» и, скрипя тормозами, свернули на виадук.

— Я не могу поверить в это, — признался д’Агоста, пытаясь удержать автомобиль на дороге. — Неизвестный сын, какая-то закономерность… Чушь собачья!

Пендергаст с трудом сдержался:

— Я понимаю, что это должно казаться странным. Но вы должны поверить мне, хотя бы на время.