И девять ждут тебя карет - Мэри Стюарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так был найден «козел отпущения» и доставлен во Францию. Они выжидали. Времени у них было много. Мне было позволено устроиться; наша жизнь с Филиппом приобрела спокойные, устойчивые очертания: обычная размеренная жизнь, которая была бы даже приятной, если бы мсье де Вальми смог держать за зубами свой ядовитый язык и не шпынять постоянно ребенка, который стоял у него на пути. Смерть этого мальчика решала столько проблем... Так продолжалось все три недели, которые я здесь прожила; казалось, я хорошо устроилась, была довольна своей новой работой, разве что не нашла пока общий язык с хозяевами. Потом была совершена попытка убийства, которая не удалась по чистой случайности. Вторая попытка оказалась более обдуманной — все должно было произойти не сразу, но зато никакой опасности для них: о расшатавшихся перилах давно уже знали все в доме, а Бернар просто еще больше расшатал их, чтобы быть уверенным, что они обязательно рухнут, и ждал только удобного случая, когда поблизости не будет никто из заинтересованных лиц. Но вторая «трагическая случайность» тоже не удалась, и снова из-за меня. Если бы первая или даже вторая попытка оказалась успешной, без сомнения, власти пришли бы к выводу, что произошел «несчастный случай»... и, конечно, у всех оказалось бы бесспорное алиби. Естественно, единственным человеком, на которого ни при каких обстоятельствах не должна пасть тень, был Леон де Вальми, больше всех заинтересованный в смерти Филиппа. Это назвали бы ужасной трагедией — и все сошло бы гладко, несмотря на разговоры за спиной, а Леон получил бы Вальми. Вполне возможно, что обошлось бы даже без этих разговоров... О Леоне все были самого высокого мнения, его знали как крупного землевладельца и превосходного хозяина; местные жители уже много лет считали его своим господином и были бы только рады, если бы Вальми перешло к нему.
Берта все еще скорчившись сидела в ногах кровати, тупо глядя на меня.
— Ну, Берта, что будем делать? — спросила я.
— Я не знаю. Не знаю.
— Должна знать. Это сейчас самое важное. Подумайте. Бернар многое выболтал: он наверняка сказал и о том, что они собираются теперь делать.
— Нет, я думаю, он и сам не знает. Мне кажется, ему уже ничего не поручат. Вот и все, что я знаю.
Она всхлипнула и снова зарыдала.
У меня перед глазами возникло непрошеное видение: голова спящего Филиппа, бессильно опущенная на плечо Рауля; хриплый голос Элоизы де Вальми: «Что с Филиппом?» — и резкий ответ Рауля, хмуро смотрящего на нее: «Абсолютно ничего. Он спит».
— А Бернар не дал понять, когда они снова попытаются... И как? — спросила я с невольной дрожью.
— Нет, честное слово, ничего такого не сказал. Но это должно быть скоро, потому что возвращается мсье Ипполит. Телеграмма пришла сегодня рано утром. Бернар говорит, хозяин прямо вне себя.
— Ипполит возвращается завтра? — Я задержала дыхание. — Сегодня, Берта! Уже сегодня, понимаете?
— Ах... да. Конечно, сегодня. Уже почти час, верно? Но я точно не знаю, когда он приедет. Думаю, не раньше ночи, а тогда он не попадет в Вальми до четверга.
— Мсье Рауль уехал в Париж и собирается пробыть там до четверга, Берта, — спокойно сказала я. — Если телеграмма пришла действительно рано утром, он должен был знать, что там говорится, но он все же уехал в Париж. Значит, он не может быть замешан, правда ведь? Бернар ошибся.
— Но Бернар говорил, что он замешан. Бернар сказал, что это он стрелял тогда в лесу, — сказала Берта с тупым упрямством, тусклым от слез голосом.
Пытаться сейчас спорить было совершенно бесполезно и жестоко.
— Хорошо, — сказала я. — Главное, если мы хотим, чтобы с Филиппом ничего не случилось, нам надо знать, откуда ему грозит опасность. Я хочу сказать, что никто даже не станет слушать нас, пока мы не найдем какие-нибудь доказательства, а их у нас с вами еще нет, видит бог. Начнем с того, что мы знаем. Вы говорите, что это не Бернар.
Берта глотнула и кивнула головой. Я видела, что девушка немного успокоилась и больше не задыхалась от рыданий. Она перестала ломать руки и слушала меня довольно внимательно.
— Думаю, мы можем исключить какие-нибудь ловушки, вроде перил или качелей, — сказала я. — На этот раз они должны быть в полной уверенности, что попытка будет удачной, а времени дожидаться какой-нибудь «случайности» у них нет. И кроме того, слишком частые «несчастные случаи» могут внушить подозрения. Именно поэтому мсье де Вальми предупредил меня насчет сломанных качелей во дворе... да, он сказал мне о них после того, как узнал, что должен вернуться Ипполит. Он был любезен, прямо сверкал, как новенький шестипенсовик, хотя уверена, он и мадам... ну ладно, это уже не важно, исключаем Бернара и разного рода ловушки. Сам мсье де Вальми ограничен в действиях, и по тому, как все шло до сих пор, я могу сделать вывод, что он постарается держаться от всего подальше, поскольку больше всего выиграет от смерти Филиппа. А Рауля здесь нет, следовательно, это не может быть Рауль. — Помимо желания, мой тон изменился при этих словах. Я сказала почти весело: — Значит, остается мадам; не так ли?
— Вы уверены? — спросила Берта.
— Относительно мадам? Конечно, не уверена. И все же...
— Вы уверены, что его здесь нет? — сказала Берта.
Я посмотрела на девушку:
— Что вы хотите сказать?
Она слегка передернула плечами, словно малейшее движение причиняло ей боль:
— Это очень большой дом.
Я вся похолодела, словно от порыва ледяного ветра:
— Вы хотите сказать... что он может быть где-то здесь... что он спрятался?
Берта молча кивнула. Ее глаза, полные боли и страха, внезапно ожили, осветились надеждой.
— Но ведь он уехал. Его должны были видеть, — сказала я с раздражением. — «Бернар сказал», — это ведь еще не доказательство, не так ли? Его машины здесь нет. Я заметила это сегодня днем, когда мы проходили по двору.
— Да, он уехал. Я сама это видела. Но он мог вернуться. Есть такая штука — алиби, — к моему удивлению, добавила девушка.
— Да, есть, — медленно сказала я. — Но что Рауль здесь... прячется... Нет, это слишком надуманно и нелепо.
— Ну и что же, — возразила Берта, — так же нелепо думать, что мадам может подобное сделать, верно?
— О господи! — почти крикнула я. — Нелепо думать, что кто-нибудь вообще способен такое сделать. Но не могу поверить, что Рауль хоть как-то замешан в этом. Нет, — остановила я девушку, видя, что она хочет что-то сказать, — не только по той причине, о которой вы думаете, но еще и потому, что не могу понять, какое место отведено мне во всей этой истории. Если хотите знать, это просто невероятно.
— Что невероятно?
— Если он имеет что-то общее с этим жутким планом, зачем ему понадобилась я? Вы ведь, конечно, знаете, что он ухаживает за мной?
— Все знают.
— Все знают, вот как? — с горечью спросила я. — Ну хорошо, зачем ему это? Ведь для него это очень опасно и совершенно бесполезно.