Полусолнце - Кристина Робер

– Саваки!

Я стояла в окружении витиеватых желтых рек и кричала что есть мочи, прижимая к себе плащ друга.

– Саваки! Черт возьми! Вернись ко мне! Ты ведь не умер? Не умер!..

Ответом мне было мертвое молчание. Когда голос сорвался на хрип, а горло заболело от криков, я обессиленно опустилась на влажный песок и закуталась в плащ. Горячий ветер трепал пряди волос, и я накрылась с головой, уткнув лицо в колени.

Моя семья и мой друг – какие разные смерти. Мама и Касси оставили после себя вину, с которой самой мне было не справиться. Я чувствовала их присутствие повсюду – в голосах в голове, в призрачных образах, мелькающих в потусторонних мирах, – словно они не умерли, а где-то прячутся, и нет мне покоя, пока я не найду их и не попрошу прощения. А после Саваки осталась пустота. Я так остро ощутила ее, будто внезапно проснулась в мире, из которого исчезли все звуки и запахи.

Я понимала, что между ними не все гладко, но никогда не интересовалась, в чем причина, ведь они продолжали вместе путешествовать. Хэджам даже сказал, что они вдвоем ищут этого хого из рода Сугаши, кем бы он ни был. В какой-то момент мне даже показалось, что у Саваки есть чувства ко мне и вся эта обида всего лишь ревность. Но он ведь ничего не предпринимал и никак не вредил мне!

Как он мог предать Хэджама? Почему?

«Перестань страдать, Рэйкен. Хватит».

Этот шепот прорезал ненавистный мне ветер. Тихий, но колючий, он проник в подсознание и вырвал меня из дремы.

– Саваки…

Я оглядывалась по сторонам, но кроме бесчисленных рек не видела ничего. Послышалось ли мне, или бессмертный дух Саваки действительно говорил со мной – не знаю. Но в тот момент я оставила его плащ на желтом песке и вернулась в замок.

Проскользнув через темную завесу, я осталась стоять с закрытыми глазами. Нюх уловил приближение рассвета: едва ощутимую свежесть зарождающегося утра, в котором уже не будет моего друга. Ни здесь, ни там. Сердцу не было больно – лишь пусто и тоскливо, но, к своему удивлению, я вдруг поняла, что смогу с этим жить.

Странно – как мне удалось так быстро принять случившееся? Неужели мое легендарное чутье знало, что произошло на самом деле?

– Где ты была?

Я нехотя открыла глаза. Хэджам стоял передо мной, охваченный волшебным свечением уходящей ночи. Ветер трепал вороные волосы, в хрустально-голубых глазах светилась тревога.

– Я волновался. Куда ты ушла?

– Раньше ты не спрашивал, – вздохнула я.

Теперь только мы. Между нами больше никого не осталось.

– Не следовало этого делать у тебя на глазах. Прости, – внезапно сказал он, подходя ближе.

– За что же ты так с ним?

– Ты не имеешь к этому отношения. Дело в моих поисках, – Хэджам остановился передо мной так близко, что я ощутила его дыхание. В груди нарастало волнение. – На днях я узнал, что Саваки утаивал от меня местонахождение Сугаши.

– Но зачем?

– Все дело в ведьме, с которой он путался. Она не хочет, чтобы я вернул свою силу.

Звучало разумно. Или… нет?

Хэджам заключил мое лицо в ладони и оказался еще ближе.

– Не уходи так больше. Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь по кому-то другому.

Что…

Сердце болезненно забилось, застучало в висках. Руки, шея, лицо горели, и стало нечем дышать. Я резко вздохнула, и он накрыл мои губы своими. Сначала нежно, неспешно, но вот я вцепилась пальцами в его предплечья, то ли отталкивая, то ли, наоборот, желая быть ближе, и поцелуй стал яростным, голодным, жадным. Хэджам обхватил меня за талию и прижал к себе так сильно, словно хотел сделать частью себя.

– Ты мне принадлежишь, понимаешь? – шептал он сквозь поцелуй. – Понимаешь?

Я кивала, судорожно хватая ртом воздух, пытаясь на ощупь отыскать его губы. Единственный мужчина, чьей любви я желала с самой первой встречи. Единственный, чьи прикосновения пробуждали во мне желание и делали все вокруг неважным. Я пьянела от одной мысли, что он выбрал меня, что счел красивой, достойной, равной себе.

Свое сердце я отдала ему давно, но в ту ночь он получил последнее, нетронутое. Теперь я принадлежала ему полностью и была безгранично счастлива. В моем мире, ревностно огороженном от правды, которую мог бы раскрыть Саваки, которую я и сама могла бы давно разглядеть, если бы так сильно не боялась все разрушить, наконец воцарилась идиллия.

Когда первые блики рассвета тронули верхушки вишни, Хэджам завернул меня в свой плащ и отнес в спальню. Я пробыла там до самого вечера, то проваливаясь в сон, то пробуждаясь и крепче прижимая к себе его руки.

Если я принадлежу тебе, то и ты принадлежишь мне.

Глупая девочка.

– Почему сейчас? Я же давно… ты знаешь, да?

– Да, но… в этом не было необходимости.

– Необходимости?

Не на такой ответ я рассчитывала.

– Ты живешь здесь, это обязывает. Мне в жизни меньше всего нужен кто-то, от кого я буду зависеть. Более того, я никогда и ни с кем не связывал себя, чтобы не давать врагам лишнего повода для манипуляций.

– А у тебя есть враги?

– Конечно. Враги есть у всех. В нашем мире, если ты могущественный, тебя не трогают до тех пор, пока не разузнают о твоих слабостях. А постоянная женщина рядом – это слабость.

– Я могу постоять за себя.

– Знаю. – Хэджам улыбнулся и притянул меня к себе.

Я – его слабость.

– Так что же изменилось?

– Я увидел, что ты можешь привязаться к кому-то другому и этот кто-то отнимет тебя у меня.

Он тоже никогда не говорил, что любит меня. Но разве это имело значение? Он никогда не проявлял своих чувств, если поблизости был кто-то другой, но разве это мне было нужно? Я получила безопасную жизнь, в которой у меня был постоянный дом, дело, позволявшее помогать другим, и мужчина, который всегда был на моей стороне, где бы я ни была, сколько бы ни отсутствовала и что бы ни делала.

Я продолжала искать семью, но уже не чувствовала гнетущей одержимости. Хэджам подарил мне убежище, я прятала свои тягостные чувства в плаще, в его спальне, его руках. Как бы плохо мне ни было, я всегда возвращалась, зная, что рядом с ним боль уйдет.

Иногда мы не виделись неделями и месяцами. Я скучала, хоть и не сходила от этого с ума, но каждый раз наши встречи были самым лучшим, что дарила мне жизнь. Я не задумывалась, с кем он, когда не со мной, потому что это было неважно: когда мы были вместе, я была единственной.

Сора никогда не задавала вопросов, но со временем мое чутье достигло феноменальных успехов, и я уже по одному запаху могла понять, что чувствует другое существо. Она знала про нас. Поначалу мне было неловко, ведь я считала, что когда-то она была влюблена в своего покровителя, но это оказалось неправдой. По крайней мере, Сора не изменила своего отношения ко мне. Более того, мы стали ближе. Я рассказывала своей нелюдимой ханъё о хождениях в темноте, о других мирах и даже как-то взяла ее с собой. Мы прошли сквозь необитаемое пространство, сплошь покрытое водой и снегом, а потом очутились на вершине вулкана Нантай, в районе которого когда-то хотел жить Саваки.